Пока мы будем летать

— Вообще-то у меня сейчас занятия, — слышу голос Стюарта, что сменяет гудки, и у меня едва ли не выпадает из рук контейнер с лазаньей.

— Ты мне звонил?

— Да… Просто дело в том, что Эйприл нет в школе. И на звонки она не отвечает. Поэтому я не знаю… Решил позвонить тебе, — он говорит шепотом, так как скорее всего находится в пустом школьном коридоре. Его голос звучит взволновано. Это заставляет и меня начать волноваться.

— Вообще не появлялась? То есть… У вас был общий первый урок? — чайник начинает кипеть, но я игнорирую его свист.

— Нет, но я хотел встретить её после урока. И её не было там.

Я молчу. Свистящий чайник начинает меня уже раздражать. Выключаю его, после чего направляюсь быстрым шагом в комнату Эйприл, наверх.

— Я разберусь с этим. И сообщу тебе. Спасибо, что беспокоишься, — сказала я, прежде чем первой прервать звонок. Я молюсь о том, чтобы не найти Эйприл лежащей в кровати с пустым взглядом, направленным в никуда. Она кажется уязвимой в таком состоянии, но в действительности, её душа далеко от тела. И я знаю, каково это — погружаться в себя настолько, что перестаешь чувствовать собственное тело. Надеюсь, что её отсутствие в школе не связано с постом той сучки на Фейсбуке. То есть, у Эйприл были потрясения и сильнее этого. Это ведь того не стоит. К тому же, не зря же я вышла на связь с братом моего бывшего бойфренда, который показался мне вполне милым парнем, способным вытащить мою сестру из депрессии.

Стараюсь не быть слишком резкой, поэтому открываю двери тихо. Всё равно знаю, что Эйприл слышит каждое моё движение, но она не должна думать, будто я нарушаю её личное пространство (хоть я ненароком уже сделала это).

Но все мои усилия сводятся к нулю, когда я не обнаруживаю никого в комнате. Рюкзак Эйприл лежит у её кровати, открытый. Ноутбук выключен. Телефон её лежит на той стороне кровати, где она не спит. Теперь ясно, почему Стюарт не мог дозвониться ей. Беру его и зажимаю в одной руке вместе со своим. Заглядываю под подушку, но пижамы там нет. С облегчением выдыхаю. Она хотя бы дома.

Это занимает немного времени — догадаться, где она может быть. С двумя телефонами зажатыми крепко в ладони, я спускаюсь с подвал, где замечаю тусклый свет той самой лампочки на голом проводе. Захожу, к моему же удивлению, бесшумно, но уверена, она заметила меня, хотя и не подает виду.

Эйприл сидит на стуле напротив последнего моего «произведения». Она смотрит в усталые глаза девушки на холсте, и клянусь, я вижу в этой девушке саму Эйприл. Она поджала одну ногу к себе, положив на коленку свой подбородок. Розовые волосы раскинулись по всей спине. Я почувствовала холодок, что пробежал по моей коже, но холод, кажется, не смущал Эйприл, что сидела здесь в одних шортах и майке.

— Будешь теперь меня ругать? — сухо спрашивает она и не отводит своего взгляда от картины. Мне это не нравится. Я подхожу ближе. Становлюсь со спины, кладу свои руки ей на плечи и смотрю туда же, куда и она. Но я не нахожу в этих безгранично грустных глазах своего отображения. Меня здесь нет.

— Иди наверх и собирайся, — хлопаю её по плечу, чтобы она поднялась с места.

— Я не хочу идти в школу, — девушка поднимает голову вверх. Океан её глубоких глаз такой холодный. Предвещает шторм.

— Я не собираюсь тебя сегодня отправлять в школу. Собирайся!

Мы собираемся довольно быстро как для девочек. Нам хватает на это всего лишь пятнадцать минут. Я оделась быстрее, даже успела привести свои волосы в порядок, а затем просто подгоняла Эйприл, что вовсе не торопилась. Я почти уверена, что знаю, что ей может помочь. Этого рода терапия помогает только девушкам Голди. По крайней мере, когда-то помогала.

Мы добираемся до этого места автобусом. Я трачу свои последние деньги, но думаю, это должно того стоит. Жаль только, что обратно придется идти пешком.

Когда мы садимся в автобус, что держит путь в соседний городок, я уверена, что Эйприл понимает, куда мы направляемся, хотя и энтузиазма она по-прежнему не проявляет. Прижимается лбом к холодному стеклу. Уголки её губ опущены вниз, в глазах будто стоят слёзы. Что я ещё могу сделать, чтобы всё было в порядке?

— Ты такая предсказуемая, — первое, что произносит девушка впервые за долгое время. Мы вышли, едва выехав из города. Большое пустынное поле, покрытое давно высохшей травой. Земля совсем промерзла от зимней непогоды, поэтому когда я ступаю, то слышу тихий хруст. Мне даже не нужно оборачиваться, я и без того знаю, что Эйприл идет за мной, опустив свою розовую макушку вниз и сунув руки в карманы.

Я чувствую неподдельное ощущение настоящего счастья. Развожу руки, поднимаю голову вверх к небесам и вдыхаю морозный воздух, что буквально сковывает мои легкие. Чувствую, будто я бегу нога в ногу со своей молодостью. Сама даже не замечаю, как просто ускоряю шаг, а затем и вовсе бегу вперед. Чувствую себя птицей. Свободной птицей, что неподдана никаким силам природы.

— Ты сошла с ума, — усмехается Эйприл, когда я хватаю её за обе руки и тащу за собой. Она должна бежать. Бежать вперед, не останавливаясь ни на секунду. Этот город съедает и тело, и душу, и, оказавшись едва за его пределами, мы дышим, не ограничены людьми, домами, машинами, деньгами… Ничем!

Когда мы подходим к горизонту, казалось бы, бесконечного поля, я замечаю издалека места, которые я бы могла назвать домом. Это был наш дом. Издалека замечаю сгоревшие стены помещения, где когда-то была жизнь, где когда-то были счастливы.

Сгоревший сад, который я замечаю, возвращает меня мысленно в детство. Беззаботную пору, когда и бежать не нужно было никуда. Ты окружен иллюзией счастья, в оболочке которой так безопасно. И эта оболочка окружает тебя до той поры, пока один из твоих родителей не умирает у тебя на глазах, истекая кровью, что бьет ключом из изувеченных вен.

Нет, я не хочу думать о плохом. Точно не здесь.

— На перегонки? — спрашивает Эйприл, внезапно ожившая. Я киваю, и мы бежим. Поток холодного воздуха забивает мои легкие, растворяя сигаретный дым, которым, казалось, уже было пропитано всё моё тело. Но я не чувствую этой тяги к курению здесь. Я не горю, я поджигаю.

Я позволяю Эйприл первой прижать свою ладонь к коре дуба. На её лице светится улыбка. Только это и заставляет меня двигаться дальше в том потоке дерьма, в котором я застряла. Эта улыбка, которая означает лишь то, что я делаю всё правильно.

Эйприл залезает на дерево, а я сажусь на качели. Странно, что под моим весом они ещё даже не скрипят. Тем не менее, веревка не кажется мне крепкой, поэтому я не раскачиваюсь.

Некоторое время мы молчим. Не знаю, с чего бы начать разговор, поэтому просто его не начинаю. Но я не думаю, что эта тишина давит на Эйприл так же сильно, как и на меня. Её она скорее лечит, поэтому я даю ей время.

— Почему ты никогда не рассказывала, что встречалась со старшим братом Стюарта? — внезапно Эйприл сама нарушает тишину. И её вопрос сразу же вводит меня в ступор. Это странный вопрос.