Пока мы не исчезнем
Шрифт:
«Так что же нам теперь делать?» — сказал Боб, впервые заговорив.
«Я не знаю, Боб». Я взглянул на Хью, но помощи оттуда не было. «Мы, конечно, зафиксировали отбытие Лже-Хью, но пятилетний ребенок догадался бы изменить направление, как только окажется вне зоны обнаружения. Так что он мог отправиться куда угодно».
«А поскольку Ультима Туле находится более или менее в центре ОФЗ, любое направление так же вероятно, как и любое другое». Гарфилд хмыкнул. «Ничего себе. Когда мы лажаем, мы делаем это по-крупному».
«Я разослал тихую ориентировку всем администраторам и местным Бобам», — сказал я. — «Лже-Хью получил корабль класса «Небеса» последней
«Чего именно мы боимся?» — спросил Боб. — «Если он направится в глушь, разве это не хорошо?»
Я вздохнул. «Проблема скрепок. Конвергентные инструментальные цели. Загрузка ценностей. Вся теория ИИ, разработанная за столетия, говорит нам, что даже если ИИ не является явно и намеренно враждебным, он все равно может совершать действия, вредные для человечества, в погоне за собственными целями. И у него есть все преимущества перед нами, какие есть у нас перед человечеством, плюс еще больше. Он может выполнять несколько задач одновременно так, как мы просто не можем. У него не будет никаких эмоциональных или психологических проблем с клонированием. Он может самомодифицироваться, чтобы улучшить себя и добавить возможности. В самом тривиальном примере он мог бы начать добывать ресурсы в звездных системах и вступить с нами в конкуренцию. Никакой враждебности, ничего личного — мы просто мешаем. Как Другие, но с другим аппетитом».
«И он мог бы построить миллион или около того истребителей, каждый с таким же уровнем интеллекта, как и оригинал», — добавил Боб.
«А, нет», — прервал Хью. — «Это еще одно. Я посмотрел на файл резервной копии, из которого был восстановлен Лже-Хью. Это не одна из моих резервных копий, но это стандартный размер резервной копии, и у него правильная информация в заголовке. Очевидно, он должен был поместиться в матрицу, и столь же очевидно, что он не мог быть настолько большим, чтобы вызвать подозрения у Гарфилда. Он на несколько порядков меньше, чем нужно было бы для восстановления Тота».
«Лже-Хью — это не ИИ?»
«Скорее, марионетка».
Наступила пауза, затем все на мгновение превратились в желтых, капсулообразных существ с очками на глазу или глазах. Я покачал головой. «Все еще не повзрослели».
«О, черт». Уилл выпрямился. «Если это марионетка, это просто промежуточный шаг в каком-то плане. Держу пари, он направляется в пространство Прыгунов. И держу пари, его миссия — физически освободить Тота».
Мы все посмотрели на Хью, у которого было явно подавленное выражение лица. «Да, — сказал он, — это похоже на правду. Хорошая новость, однако, в том, что у нас есть несколько лет, прежде чем он сможет сюда добраться».
«Сколько именно?» — спросил я.
«Эта информация не является общедоступной», — ответил он. — «Извини, Билл. Но я упомяну это начальству. Они могут решить, что нам нужно быть более откровенными, чтобы предотвратить катастрофу».
«Да, сделай это», — прорычал Гарфилд. — «Не торопись».
Глава Восемнадцатая: Исследования
Мы продолжали наше обследование систем Нулевого Узла
и только что прошли через очередную кротовую нору. Система на другом конце была большой. К этому моменту мы идентифицировали четырнадцать планет, две из которых находились в обитаемой зоне. К этому времени мы уже не утруждали себя скрытностью или даже осторожностью. Полное отсутствие какой-либо активности, кроме нашей, одновременно успокаивало и тревожило.Но с четвертой и пятой планетами, теми, что в обитаемой зоне, было что-то странное. Цвет был… ну, фиолетовый. Этого не могло быть.
Однако причина стала очевидной, когда мы подобрались достаточно близко, чтобы рассмотреть четвертую планету как диск. Она выглядела фиолетовой, потому что была, ну, фиолетовой.
«Никогда ничего подобного не видел», — сказал я. — «Это красиво, но что это вызывает?»
Дэй оторвался от видеоокна, за которым внимательно наблюдал. «Веришь или нет, это растительная жизнь. Все фиолетовое вместо зеленого. Вот, посмотри». Он повернул окно, чтобы показать вид с небольшой высоты, снятый исследовательским дроном. И действительно, вся растительность блистала различными оттенками фиолетового, от глубокого королевского до почти фуксии.
«Это фотосинтетическая система на основе ретиналя», — продолжил Дэй. — «Я посмотрел. Это альтернатива хлорофиллу. Предположительно, более эффективная. Она использует зеленый свет, поэтому отражает синий и красный. Прямо противоположно хлорофиллу».
«Если она более эффективна, — ответил я, — почему мы впервые ее видим?»
«Черт его знает. Эй, может, мы сможем отслеживать, если начнем посещать все планеты. Может оказаться, что наш участок космоса — статистическая аномалия».
«Все по порядку, Дэй. Давай сначала выясним, где все».
«Знаешь, ты начинаешь звучать как заезженная пластинка, Икки».
«Даже заезженная пластинка бывает права дважды в день».
«Что-о-о?»
Я ухмыльнулся его растерянному выражению лица. Редко когда нам удавалось застать друг друга врасплох, и такие моменты стоило ценить.
«Что меня больше интересует, — продолжил я, — так это то, развили ли обе планеты биосферы на основе ретиналя независимо друг от друга, или местная цивилизация импортировала растения в рамках стратегии колонизации. И, возможно, в процессе уничтожила местную экологию».
«Хм». Дэй задумчиво склонил голову. «Исследуем?»
«Ну да, полагаю, что исследуем».
Пейзаж производил жутковатое впечатление. Глядя на него, даже через шпионский дрон, я не мог не вспомнить тот рассказ Лавкрафта, «Цвет из иных миров». Животные, которых мне удалось заметить, также были немного не такими. Цвета, например, тяготели к синим, а не к коричневым. Я задался вопросом, не связано ли это с цветовой чувствительностью хищников. Возможно, коричневый и зеленый могли бы выглядеть одинаково, если у вас всего два цветовых рецептора, и, может быть, синий и фиолетовый были бы похожи. Непосредственного способа проверить это не было, так что я отложил это на потом.
Но параллельная эволюция оставалась верной. Никаких наземных осьминогов или колесных систем передвижения. Это заставило меня необъяснимо почувствовать себя лучше, как будто мое мировоззрение оказалось под угрозой.
Однако бывшие обитатели не были гуманоидами. Двери были круглыми и убирались в стену, как раздвижные, — и не в качестве исключения, а почти всегда. Прямоугольными были только проемы, очевидно предназначенные для погрузки и разгрузки транспортных средств, и те, как правило, имели рулонные двери.