Пока не проснулись сомнамбулы
Шрифт:
— Эй, мужик… Ладно, мы пошутили…
— Пошутили, значит? — голос насмешливый, уверенный в себе. — Ну-ну… Кто вам меня сдал?
— Мы сами нашли, — еще шаг назад.
— Что-то не верится. По сторонам можешь не коситься, на этом этаже больше никто не живет. Бабка с дедкой, и те на даче. Будешь отвечать?
— Честно, сами…
— Не гони, крыса офисная. Говори сейчас же! Не то пристрелю.
Щелкнул металл. Джон поднял руку выше, направив ствол прямо мне в лицо. Сам он оставался внутри квартиры, за порог высовывалась лишь кисть руки с пистолетом. По всему выходило, что он
И тут, неожиданно для всех, входная дверь снова пришла в движение. Это образно, конечно. При словах «дверь пришла в движение» представляется, как эта самая дверь неторопливо, со скрипом, будто от дуновения легкого ветерка… На самом же деле она «выстрелила» с такой скоростью, что Джон не успел не то, что отдернуть свою руку — даже вскрикнуть не успел.
Раздался омерзительный хруст, а вслед за ним звук больше всего похожий на рев умирающей коровы. Дверь снова открылась, и моему взору предстал хозяин квартиры, сидящий на полу и баюкающий раздробленную руку. Та повисла плетью, не подавая никаких признаков жизни. Бесполезный теперь «Макаров» валялся на полу.
— Наверное, это больно, — равнодушным голосом заметил Ден, поднимаясь с пола. Это он сильным ударом ноги запахнул дверь, чем весьма своевременно спас меня от неприятностей.
— Наверное… — я все еще был в легком ступоре. Все смешалось перед глазами: черный провал оружейного ствола, искалеченный враг, Паша, лежащий без сознания в дальнем углу площадки. Удивительно, что соседи сверху и снизу еще никак не отреагировали на происходящее. Хотя кто знает, может, сюда уже едет наряд полиции, а то и не один.
Ден тем временем подошел к Павлу и попытался привести его в чувство. Без толку.
— Похоже, у него сотрясение.
— Фирменный почерк… — невнятно пробормотал я, безуспешно ища в кармане телефон, пока не вспомнил, что он не в джинсах, а в ветровке. — Держи, вызови скорую… Две кареты. Адрес ты знаешь, телефон ноль-три.
— А ты? — Денис оставил попытки «реанимировать» Пашу и теперь следил, чтобы Джон не потянулся к пистолету. Но того в данный момент времени занимала только собственная конечность.
— Я посмотрю, что в квартире интересного есть.
Перешагнув через хозяина — теперь он не сидел, а лежал на полу, тихонько подвывая, и даже не делал попытки мне помешать, — я вошел внутрь. Квартирка оказалась совсем небольшой, но на удивление опрятной и чистой. Он что, с мамой здесь живет? А Машу, судя по ее словам, в какой-то крысятник заселил. Так, на кухне ничего интересного, идем сразу в комнату. Ага, тут ноутбук на диване, включенный. И телефон на тумбочке. Начнем с компьютера…
— Филипп, машина подъехала! С этой, как ее… мигалкой!
— Полиция или скорая? — я выглянул в коридор.
— Сейчас посмотрю… Скорая!
— Быстро они… И десяти минут не прошло, — я вышел обратно в подъезд. — Сдадим им с рук на руки товарища с переломом и покатим домой.
— А Паша?
— И Пашу тоже… — глядя на побитого начальника, я не смог сдержать обреченного стона. Нас осталось всего двое! А с учетом того, что я только что узнал…
— Что здесь произошло? — по лестнице поднимались люди в ярко-синей
форме. Медики.— Они подрались, — безапелляционным тоном заявил я, указывая на распростертые тела. — Так получилось, мы не успели разнять.
— Понятно, — один из врачей посветил фонариком в лицо Дену. — А с тобой что?
— Тоже досталось…
— Фингал, что надо. Но рассечения нет. Лед приложи. Ладно, Жеха, тащите каталку — вывозить будем.
— Простите, — я вежливо преградил доктору путь. — Вы не могли бы развести их по разным больницам? И, если можно, по отдельности. Просто этот однорукий — местный авторитет. Если узнает, что наш друг лежит с ним в соседней палате — ему конец.
— Он и в одну с ним загреметь может, — усмехнулся доктор. — Ладно, я вас понял, не мешайте мне.
— И еще, — в карман синего жилета тихонько прошуршали несколько тысячных купюр. — Очень вас прошу, не давайте вот этому звонить. Уверен, он будет вас просить, угрожать, говорить, что должен предупредить маму, сестру, жену — не верьте ему. Он один. А вот за друга я боюсь.
— Не переживай, — доктор нехотя оторвался от осмотра расплющенной руки. Взглянув на нее, я с трудом сдержал рвотный рефлекс: зрелище не для слабых желудком. — Его сразу в приемное повезут, а оттуда на операцию. Двое суток ему не то, что телефона — ложку в руки не дадут.
— Благодарю вас! Вот вам другу на палату (черт, кажется, это были мои последние деньги). Всего доброго!
— Подождите, торопыги! Адрес запишите, куда мы друга вашего повезем. И еще, нам придется полицию вызвать. Тут же очевидная уголовщина. А вы, значит, свидетели и должны…
— Простите, некогда нам, — прервал его Денис. — Ехать надо. Сериал пропустим.
Едва мы сели в машину, Ден накинулся на меня с расспросами.
— Ну как? Ты узнал что-нибудь?
— Конечно, узнал.
— Что узнал? Где Сев?
— Не торопись. Сначала заберем девочек, доберемся до дома и там уже все обсудим. Раз Джона мы нейтрализовали, слежки можно пока не бояться.
— Он в порядке?
— Я не знаю.
— А что тогда знаешь?
— Позже, — я пытался дозвониться до Ирины, но она не брала трубку. — Позвони Вере. Ты сам как, сильно попало?
— Не сильно. Меня Паша задел. Не дверь.
Вера ответила лишь после третьего звонка. Оказалось, Маше стало плохо.
— Очень похоже на нервный срыв, — сообщила моя жена. — Отпаиваем ее валерианкой.
— Хорошо, — ответил я. — Дай мне Ирину, пожалуйста.
Когда мы подъехали к дому Паши, девушки уже ждали нас возле подъезда. Вдвоем.
— Ира уехала в больницу, — Вера поддерживала Машу, чтобы та не упала. — Вы что-нибудь выяснили?
— Позже, — повторил я свой ответ Денису. — Садитесь в машину.
Настроение было мрачным. Мирный отпуск по злой воле не известных мне людей оборачивался все большими жертвами. Сначала Алексей, теперь Павел… Непонятно, вытащим ли мы Всеволода. Мысль о том, что, хотя бы, все живы, успокаивала слабо. Черта с два, она вообще не успокаивала. И Мария тоже чуть живая, проку от нее сейчас — ноль. Правда, с ней можно оставить Веру, что убережет от риска, хотя бы, ее. Уже радость.