Пока смерть не разлучит нас

триона, то о спокойной жизни в городе придется забыть. И уж

точно никто и никогда больше не закажет ледяную статуэтку у

бывшей «эсхардской жены».

– А если ты захочешь жениться по–настоящему? - вдруг

вырвалось у меня.

– Сомнительное предположение, - отозвался он.

– Тебе двадцать семь. Вдруг ты влюбишься?

– Любовь? – с издевательской усмешкой протянул Доар.

Мы встретились глазами, и мне не понравилось то, что я в

них увидела – гнев.

– Я уже был один раз влюблен, поэтому воздержусь, -

пробирающим до мурашек голосом вымолвил мужчина и

кивнул : – Ты приехала.

За окном действительно маячил фасад гостевого дома. Как по

мановению волшебного жезла, экипаж остановился. Следом

слуга любезно открыл дверь, и я оказалась стоящей на

пешеходной мостовой в лучах жидкого осеннего солнца.

– Добрых дней, – пожелал Доар.

Я проводила карету пристальным взглядом.

Добрых дней? Ха! Для тебя, риат Гери, они точно

закончились! Не хочешь разводиться по–хорошему? Тогда

придется по-плохому.

Растрепанную девчонку с улицы, накануне выставленную

через черный вход, никто бы не пустил в дом, но попробуй

остановить чистокровную эсхардскую эссу, к которой на

хромой козе даже с разбегом не подъедешь! Высокомерным

дамочкам было по плечу без приглашения заявиться к завтраку

во властительский дворец и попросить чашечку горячего тэя

(аль, никто не решился проверить, слабаки). У меня, к слову,

задача оказалась посложнее: взять штурмом особняк

собственного мужа и мгновенно там поселиться.

Стража, как ни странно, наемный экипаж пропустила без

вопросов. Не очень понимаю, для чего магу, способному

защитить территорию заклятьями, потребовалась охранa, но

кто ж разберется в капризах риорских богачей. Может,им по

статусу полагается?

План был рассчитан исключительно на внезапность. Я вошла

в раскрытые лакеем парадные двери с видом коронованной

властительницы. В замешательстве он следил за тем, как

белокурая эсса без лишних слов, приветствий или

высказываний развязывает ленты верхней одежды.

Окончательно растерявшись, поймал небрежно брошенный

плащ и уточнил:

– Риата, а вы…

– Расплатитесь с извозчиком, - нанизала я слугу на острый,

как иголка, взгляд. – И попросите кого-нибудь забрать из

гостевого дома мой багаж.

— Немедленно сделаем, - смутился он.

– Где Доар? – уточнила я, поправляя выбившийся из

прически локон. Пятнадцать минут перед зеркалом корпела,

расчесывала волосок к волоску и закрепляла заговоренными

булавками. сли бы Руфь увидела,то охнула. Я вечно ношусь со

спутанной гривой. Обрезать бы, но даже у меня не хватит

смелости расхаживать по Эсхарду с короткой стрижкой.

– В приемной с риатами, - выдал как на духу слуга.

– Угощения уже подавали? - деловитым тоном уточнила я.

– Какие угощения?

– Перекус.

– Та ведь приказа не было, – забеспокоился лакей.

– Теперь есть, - кивнула я. - Готовьте. К слову, а где

приемная?

— Недалеко от гостиной, - подсказал слуга.

Еще бы вcпомнить, где в этом чудовищно огромном доме

гостиная.

– Благодарю. Когда будете готовы подать гостям тэй,

позовите меня.

С уверенностью я направилась в комнаты. Главное, при слуге

не открыть дверь в какой-нибудь гардероб для верхней одежды

или охотничью комнату, заставленную чучелами убитых

животных. Как вспоминаю голову кабана со стеклянными

глазами, висящую над камином в доме Гидеона,так

вздрагиваю.

– Риата… – остановил меня оклик лакея, видимо, вернувшего

способность здраво мыслить.

– Да? - оглянулась я.

– А вы, собственно, кто?

– Я?

– Как вас представить риату Гери?

– Вы считаете, что стоит представлять риату Гери его

супругу? Думаете, мы с ним незнакомы? – выразительно

выгнула я бровь. - Что ж, отнесите гостям угощение и скажите

Доару, что жена уже дома и жаждет знакомства с прислугой.

У бедняги одновременно отвалилась челюсть, выпучились

глаза, а из рук выпал плащ.

– Мне искренне жаль!

– За то, что вы топчитесь по моему плащу? Или за извозчика,

который все еще ждет оплаты?

– Простите! Я мигом, вот прямо сейчас…

С трудом подавив ухмылку, я следила, как в панике он

поскакал к закрытой двери, видимо, ведущей в помещения для

прислуги, но вдруг резкo затормозил и неуклюже проехал по

блестящему мрамору.

– Кхм… – повернулся он ко мне и окинул очень

подозрительным взглядом : – Я абсолютно уверен, что с утра

гocподин Гери женат не был.

– Вы же не просите меня обнажить руку и

продемонстрировать брачную метку? - ледяным, как айсбeрг в

Белом море, тоном спросила я.

– Не-ет? - медленно переспросил он.

– Нет.

Светлые боги! Я была столь хороша в роли чистокровной

эссы, не желавшей возиться с простыми смертными, что

матушка прослезилась бы от гордости. Сколько лет

вколачивала властительские замашки в непрошибаемую дочь!

После приема в доме не осталось гостей. Помнится, когда

Анкели устраивали званые вечера,то народ ещё седмицу, пока

не пустел винный погреб, шарахался по коридорам и занимал

спальни. Гостиную, как ни странно, я нашла без проблем.

Обстановка в ней отличалась подчеркнутой строгостью и

аккуратностью. Ни портретов, ни каpточек с изображениями в

рамочках – абсолютно обезличенная комната, пусть и