Пока смерть не разлучит нас

меня если не лучшей подругой,то точно самой желанной

клиенткой. Особенно продавец льда. Вряд ли за всю его

карьеру кто–то одним махом брал огромную ледяную глыбу и

требовал за любые деньги доставить в Риор к концу седмицы.

Но самой забавной тратой была поупка карликового

грифона на птичьем рынке. Вернее, пока он представлял собой

большое пятнистое яйцо, лежащее в гнезде из сена на дне

плетеной корзины. Каждый раз, когда карету болтало на

неровной дороге, внутри твердой скорлупы громко скреблись.

Надеюсь, существо не вылупится раньше, чем мы доберемся до

особняка. Я понятия не имела, что делать с новорожденным

голодным птенцом, представляющим собой смесь орла, льва и

неведомой зверушки, родство с которой уменьшило

монструозного гиганта до размера карликового уродца.

Осеннее солнце окрашивало деревья закатной бронзой, когда

я вернулась в осoбняк. Знакомый лакей с поклоном открыл

дверь. Обнаружив творившийся в холле хаос, я резко

остановилась, словно влетела в невидимую стену.

Складывалось впечатление, что cклады торговых лавок просто

перекочевали в дом к Доару. Возле стен лежали рулоны

тканей. Стояла длинная вешалка с плащами всевозможных

фасонов. Высились шляпные и обувные коробки… Хорошо, что

ледяную глыбу привезут позже.

– Мы ждем ваших указаний, куда девать рулоны и не

поместившуюся в гардеробную обувь. Готовые платья

горничные сумели развесить, – с непроницаемым видом

объявил слуга, помогая мне снять верхнюю одежду.

– У меня есть время подумать? - пробормотала я, стараясь

подавить угрызения совести. Определенно я перестаралась в

попытке довести Доара до нервного тика. Из закупленных

тканей можно было нашить нарядов для всех учениц

Эсхардской академии магии и еще бы осталось на платочки.

– И что, риат Гери видел, когда привозили покупки? - как

будто oтстраненно спросила я.

– Даже некотoрое время следил за разгрузкoй, - объявил

лакей.

– Просил зайти, когда появлюсь?

– Не беспокойтесь, - видимо, решив, будто я опасаюсь

оказаться побитой хозяином, успокоил меня лакей. - Он не

выходил из кабинета с тех пор, как доставили стенные ткани.

– Пойду в таком случае вручу подарок, – вздохнула я и,

подхватив с пола корзинку с яйцом, направилась прямиком в

кабинет.

– Может быть, е стоит его сейчас отвлекать? - окликнул

меня слуга. Мол, прячься, дуреха, пока есть время! Забейся под

какой-нибудь плинтус так, чтобы хозяин не выколупал раньше,

чем утихет его гнев за твои бесполезные чудовищные траты.

– Поверьте, сейчас самое время его отвлечь.

Через неплотно закрытую дверь кабинета летел возмущенный

голос Якоба. Я остановилась и прислушалась к разговору,

звучавшему прекрасной музыкой.

– Две тысячи на тряпки и полторы тысячи золотых шейров на

бесполезный хлам, Доар! Бронзовые светильники, стенные

ткани. У меня сердце кровью обливается. Я еще не сказал про

лед! Почти две с половиной тысячи! Ты посмотри на этот счет.

Перед мысленным взором предстала картина, как Якоб

потрясает бумагой, полученной днем от поставщика льда.

– Хорошо, я согласен, что она имеет полное право сделать

ремонт в особняке, - кипятился он, - но для чего ей ледяная

глыба по цене лошади и весом в эту самую лошадь?!

– На статуэтки? - предположил Доаp. По тону настроение

мужа было невозможно понять, но хотелось верить, что ему

придет в голову светлая мысль, что с транжирой дешевле

развестись, чем оплатить ее капризы.

– Доар, ты уверен, что лучше оставаться женатым на этой…

воскресшей девице из демонического чертога? Сиана Улрич

тебе точно обойдется дешевле.

– У Аделис Хилберт есть одно весомое преимущество, -

отозвался тот. - Она чистокровная эсса. Не сомневаюсь, что

теперь место посла в Эсхарде у меня в кармане.

Так…

Я почесала кончик носа и для чего–то в растерянности

посмотрела на яйцо в корзинке.

Какая потрясающе меркантильная причина оставаться

женатыми! Доар прав. Эсхард с большим трепетом относится к

чистой крови и белоснежным волосам. Между риорским

аристократом и обычным риорцем, женатым на чистокровной

эссе, без всяких сомнений, послом назначат последнего.

Неожиданно в противоположной стороне коридора зазвучали

голоса горничных. Не хотелось бы, что бы меня застали

подслушивающей собственного мужа. Пришлось прервать во

всех отношениях интересную беседу мужчин и, с нарочитым

усердием стуча каблуками, метнуться к кабинету. Я открыла

дверь, не спросив разрешения войти.

– Светлых дней, риаты, – с порога поздоровалась я. –

Заглянула сказать, что уже вернулась .

– Как вижу, Аделис,твой день прошел в хлопотах, - с

нaсмешкой резюмировал муж, откидываясь в кресле. В руках

он принялся крутить самописное чернильное перо с золотым

колпачком. Надеюсь, от нервного напряжения, а то по

бесстрастной мине ничего не прочесть .

Видимо, предчувствуя дивное объяснение между супругами,

Якоб заторопился сбежать:

– Пожалуй, мне пора. Счета из торговых лавок надо

подколоть .

Он с завидной проворностью оставил нас наедине.

– Значит, шесть тысяч шейров за утро, - вымолвил муж и

швырнул на стол несчастное перо, этим самым жестом вдруг

выказывая раздражение. – Впечатляет.