Пока светит Пламя

За едой Бен увлеченно расписывал возможности, которые открывала новая должность. В конце концов Кати, слегка осоловевшая от второго обеда, решила, что если даже половина сказанного окажется пустыми обещаниями, всё равно новое место похоже на весьма приличное. К тому же, она давно не видела брата таким окрыленным и полным надежд.

– Я рада за тебя. Правда.

Кати вытерла губы салфеткой, встала и, подойдя к Бену, ласково коснулась губами его лба.

– Спасибо, сестренка, - тот серьезно заглянул ей в глаза. Поймал изящную девичью ладошку, легко пожал: - Для меня это важно.

Кати улыбнулась и, вспомнив о планах на завтра, забеспокоилась:

– Надеюсь, ты с этой своей новой работой не пропустишь День Плодородия?

– Ты что!
– Бен рассмеялся, - меня уже строго настрого предупредили, что на шествии обязана присутствовать вся кофрадия.

– Здорово!
– Кати подумала, что определенно станет держаться брата. Он-то уж наверняка окажется ближе к голове процессии. А ей, быть может, снова удастся увидеть наставника…

Тут она почувствовала, что краснеет и, смущенно отвернувшись от заинтересованного взгляда Бена, быстро проговорила:

– Между прочим, я нашла нам служанку. Вернее, нашла не совсем я.

– Да, Женевьева упоминала, что у нее есть на примете пара девушек…

– Я имела в виду тебя, - Кати хихикнула.
– Помнишь девочку-сироту? Заявилась сюда недавно и утверждала, что ты предлагал ей работу.

– Я? Враки! — Бен нахмурился: — Ты точно уверена, что взять ее в дом — хорошее решение?

– Посмотрим. Мы немного поговорили, и, знаешь, она мне смышленой показалась. Кстати, надо бы проверить, не съела ли Женевьева бедняжку.

– Это еще кто кого съест.
– Бенедикт пожал плечами и с отрешенным видом потянулся к чайному столику за газетой.

Юльке нашлась в кухне. Сидела за столом и на удивление мирно беседовала с экономкой за чашкой чая. Умытая, с чистыми льняными волосами, заплетенными в короткую косичку, девочка оказалась весьма симпатичной. У плиты хлопотала незнакомая женщина, а Женевьева, увидав молодую хозяйку, поспешно вскочила и представила незнакомку, как приходящую кухарку. Кати величаво кивнула, а потом не выдержала и съязвила:

– Вот уж воистину, совместная трапеза мирит даже заклятых врагов.

Юльке фыркнула, а экономка горестно вздохнула и с укором посмотрела на хозяйку:

– Да, что ж я, зверюга, что ли? Неужто сироту стану обижать?

– Вот и славно, - немного удивленно протянула Кати, и подумала, что девчонка, не иначе, обладает талантом всех очаровывать. Еще раз придирчиво ее оглядела (Жени откуда-то раздобыла для Юльке простое, но опрятное платьице) и уточнила:

– Ты поела?

Девочка кивнула.

– Тогда пошли со мной. Поболтаем немного.

И направилась к задней двери.

— А что такое? — обеспокоенно спросила Юльке, нагнав Кати на крыльце.
– Я же ничего не сделала.

– Да не собираюсь я тебя ругать! — Кати чинно уселась на скамеечку и похлопала ладонью рядом с собой:

– Присядь-ка, я просто поговорить хочу.

– Снова?
– Юльке смешно сморщила нос, но все же сошла по ступенькам и, усевшись, любовно расправила коричневую добротную юбку.

– Я… - Кати помедлила. Ну не сознаваться же этой малявке, что ее хозяйке просто скучно?
– видишь ли, я всегда сама расспрашиваю новых слуг. Должна же знать, кого пускаю в дом.

– Ага, наверное.
– Юльке устремила взгляд в море.

– А что вы хотите знать?

– Ты вроде говорила, что жила в приюте, так?

Девчонка мрачно кивнула.

– И что же?
– продолжала Кати, - тебя оттуда кто-нибудь забрал? Родственник?

– Нет, - Юльке опустила глаза и стала рисовать пальцем круги на коленке.
– Я сама сбежала. Год назад.

– А что так? Тебя там били? Обижали?

– Нет, что ты!
– Юльке порывисто повернулась к Кати и от возмущения, похоже, даже не заметила, что перешла на "ты".

– Наставник Августин, глава приюта - добрейший человек. Видела бы ты, как он возится с бездомными кошками, подкармливает их молоком, и вообще. Наши все его очень любили. Знаешь, я даже встретила его однажды, уже после того, как сбежала. Я обычно в Верхний город и носу не кажу - ну, как поймают? А в тот раз… - она задумчиво подняла глаза к небу, - кажется, нужно было передать письмо, оплата была хорошая, вот я и взялась. И там, рядом с нужным домом, столкнулась на улице с братом Августином. Ох, я тогда и струсила, подумала, он стражу кликнет. А он только медленно кивнул, а потом отвернулся. И еще… у него был такой печальный взгляд. Мне даже показалось, что он по мне скучает.

– Тогда почему ты сбежала?

– Я… - Юльке шмыгнула носом и смущенно пробормотала, - наверное, просто испугалась. Еще когда Джон пропал.

– А кто это, Джон?
– Кати поерзала, поудобнее усаживаясь на узкой скамье и аж рот приоткрыла от любопытства.

– Мой друг, - коротко ответила Юльке и вздохнула.
– И я даже не знаю, жив ли он сейчас. Мы с ним были, понимаешь, ну, словно брат с сестрой, защищали друг друга и всё такое. И однажды ночью, - Юльке сделала страшные глаза и понизила голос, - мне не спалось. Луна светила в окно, такая огромная и страшная, точно глаз, налитый кровью.

Кати с трудом сдержалась, чтобы не захихикать. Больно уж забавно выглядела девчонка.

– Все вокруг спали, точно опоенные сонным зельем. Моя соседка, Лили, стонала во сне, я сначала думала ее разбудить, но потом снаружи донеслись какие-то странные звуки. Окно было открыто, и я поняла, что слышу, как кто-то крадется по гравию. А после был стук и сдавленное мычание - будто кто-то с завязанным ртом пытался звать на помощь…

Тут уж Кати не выдержала и расхохоталась.

– А скажи-ка, - сквозь всхлипы выдавила она, - у вас в приюте случайно коровника во дворе не было? Ой, мычание, я не могу…

– Смейся-смейся, - обиженно протянула Юльке.
– А утром Джон, между прочим, не явился к завтраку.

– Ладно, не обижайся.
– Кати, отсмеявшись, глянула на мрачный профиль замолчавшей девочки.
– Просто, по-моему, у тебя воображение разыгралось. Мало ли, куда твой друг подевался? Может, тоже сбежал?

– Ха, - дернула плечиком Юльке, - и мне ничего не сказал? Не поверю! А примерно за месяц до Джона еще девочка пропала. Вот точно сквозь землю провалилась, и никто вокруг ничего не знал. Я однажды собралась с духом и спросила наставника, куда она подевалась. Тот сказал, что ее дядюшка забрал, а уж я-то знала, что у Мари ни одной родной души на белом свете. И еще… - она шумно сглотнула, - брат Августин сказал, что мне не стоит выспрашивать, а то, как бы ни случилось чего.