Покаяние. История Кейса Хейвуда

– Просто я не считаю это правильным. Я хочу, по крайней мере, помочь с

оплатой колледжа для Мэделин.

– Восхитительная мысль, – сказал Джетт. Она посмотрел вниз на коробку с

пончиками, а потом обратно на меня. – Готов к этому?

Я кивнул, вытащил ключи из зажигания, и сказал:

– Давай, сделаем это.

Мы выбрались из машины и уставились на дом, который принадлежал Линде и

Мэделин. Было все еще раннее утро, поэтому трава была поцелована росой, и легкий

туман в воздухе, который вскоре прожжет жара Луизианы. Улицы были тихими, соседи

только начали просыпаться.

Для кого–то еще, это может быть слишком раннее утро, это может быть похоже

на мрачное утро с туманом, который все еще блокировал вид соседних домов, но для меня,

это был новый рассвет, новое начало. Я чувствовал себя ожившим впервые за

продолжительное время.

Кивнув друг другу, мы подошли к входной двери и мягко постучали в нее

впервые. Я стоял на этом крыльце и раньше. Тогда мне было интересно – какую жизнь

ведет этот дом, ненавидят ли они меня, презирают ли меня, но в этот раз, я был уверен, что

меня примут с распростертыми объятьями в этот причудливый, маленький домик.

После нескольких минут тишины, щелчки открывающегося замка эхом

разошлись в тишине, а потом Линда открыла дверь, одетая в длинный, махровый халат, ее

волосы собраны в хвостик. Тапочки–кролики покрывали ее ноги, и пижамные штаны в

горошек выглядывали из–под ее халата. Когда она увидела меня, то влетела в мои руки и

обняла меня.

Она была теплой, дружелюбной. Она позволила мне расслабиться. Я обернул

свои руки вокруг нее, вернув ее жест. Она плакала на моем плече, пока ее поддержка

становилась крепче. Джетт стоял в стороне, наблюдал, как и всегда.

Я никогда бы не поверил, что буду стоять на пороге Линды, которая обнимала бы

меня за талию, счастливая, что видит меня. В это было трудно поверить, потому что я

провел последние несколько лет внушая себе, что эта женщина ненавидит меня, что она

будет праздновать день моей смерти, из–за того, что я забрал у нее. Вместо этого меня

чествуют, как героя, как защитника, как спасителя. Слова, которые я никогда бы не

использовал, описывая себя.

Я был, блядь, под кайфом. Потеряв карьеру в боксе, потеряв последние

несколько лет своей жизни, я не сдавался, так долго, что в итоге оказался мужчиной,

который добрался до вершины, мужчиной, которого эти женщины с нетерпением ждали,

мужчиной, который все сделал к лучшему.

Линда отстранилась и вытерла слезы.

– Я так рада, что ты пришел, – она засмеялась. – Как видишь.

– Линда, это мой друг, Джетт Колби.

– А ну да, вы владелец «Справедливости». Мы с Мэделин так благодарны вам за

доброту к людям, за то, что открыли такой центр в этом городе. Это чистый акт

самопожертвования.

– Да не стоит, – ответил Джетт, пока пожимал руку Линде. – Рад, что вы смогли

найти успокоение в «Справедливости».

Значение слов Джетта было тяжелым. Мы все ощутили их вес, и что он в них

вложил.

– Мы можем войти? – спросил я, ощущая, как слезы впитывались в мою

футболку. Это слезы счастья, я не против наблюдать, как они впитываются.

– Конечно. Пожалуйста, простите за беспорядок. У нас с Мэделин была

пижамная вечеринка в гостиной, поэтому на полу спальные мешки.

Когда вошел в небольшой дом, я сразу же ощутил облегчение. Стены были

красивого желтого цвета, такого же, как в комнате Голди в «Клубе Лафайет». Вся мебель

была белой, и повсюду были небольшие штрихи оранжевого и бирюзового. Я чувствовал

спокойствие, мой пульс не зашкаливал, а кожа не покрывалась мурашками. Вместо этого,

мне казалось будто я нашел еще один дом, часть меня, которой не хватало.

Справа была гостиная, где подушки спальные мешки были разбросаны по полу.

Коробки от дисков были разбросаны по кофейному столику, и коробка от «Холодного

Сердца» была единственной открытой. Две банки газировки с трубочками, торчащими из

них, стояли рядом с огромной чашкой только с зернышками на дне. От всей картины мое

сердце заныло в хорошем смысле.

Линда и Мэделин процветали, это большее, о чем я мог только просить.

– Я в толчок! – сказала Мэделин, когда влетела в гостиную и внезапно

остановилась, когда заметила там компанию. – В смысле…в дамскую комнату, – она

поправилась, выглядя смущенной.

На ней были такие же пижамные штаны и тапочки, как у мамы, но ее волосы

были в диком беспорядке на макушке, и на ней была футболка «Холодное Сердце», которая

определенно была ей велика. За несколько коротких дней, я понял, что абсолютно

очарован этой маленькой девочкой.

– Мистер Кейс, что вы здесь делаете? – спросила она, скручивая свою футболку.

– Мэделин, разве так мы встречаем наших гостей?

Мэделин выпрямилась и сказала:

– Могу я принести вам что–нибудь попить, мистер Кейс?

Усмехнувшись, я присел перед ней, прихватил коробку с пончиками и открыл ее.

Ее глаза расширились от вида сильно прожаренной выпечки.

– У тебя есть что–нибудь, что подойдет к этому?

– Шоколадное молоко! – воскликнула она с восторгом. – Я могла бы приготовить

его. У нас есть порошок.

– Не могла бы ты сделать мне и моему другу Джетту по стаканчику?

– С радостью, – она убежала на кухню и начала суетиться там, открывая и

закрывая шкафчики.

Линда покачала головой.

– Отдать свои напитки в руки Мэделин. Я бы поостереглась, мальчики, – Линда

улыбнулась и провела нас в столовую к небольшому, круглому, белому столу и