Покаяние. История Кейса Хейвуда

– Он был сложным ублюдком, чтобы сожалеть. Я никогда ничего не делал

правильно в его глазах. Так что лучше забыть.

– Очевидно, ты не можешь, поскольку ведешь себя, как настоящий козел в

чистом виде.

– Тебе лучше увидеть это сейчас.

– Расскажи мне о нем, – подстрекала Лайла. – Я хочу узнать о твоем отце.

– Этого не произойдет, – ответил я, не готовый вскрывать эту рану. Я еще боялся,

узнать, что Лайла подумает на самом деле, после того как услышит мнение моего отца о

моей жизни.

Честно говоря, я не хотел потерять эту искорку в ее глазах, когда я захожу в

комнату. Я не хотел видеть, как она однажды раствориться, когда она узнает, что я убийца,

лузер, кто–то, кто ничего не стоит. Зовите меня эгоистичным мудаком, но эта маленькая

искорка, которую она дарила мне каждый день, помогла ослабить давление в моих легких,

которое затрудняло дыхание.

– Ладно, – сказала она, отходя. – Тогда, ладно. Забирай свою вину и убирайся

нахрен из моей комнаты, но просто чтобы ты знал, я – лучшее, что когда–либо произойдет

с тобой, Кейс. Притяжение между нами, которое ты пытаешься игнорировать, оно

настоящее. Между нами что–то есть, глубокая связь, которую ты продолжаешь

отталкивать, и однажды ты проснешься, в одиночестве и пожалеешь, что не впустил меня

в свой маленький мирок. Думаешь, что то, что ты сделал в прошлом твое самое большое

сожаление? Неправильный ответ, ублюдок. Выйти за эту дверь, выйти из моей жизни,

станет самым большим сожалением твоей жизни. Повеселись с этим.

Я вылетел из ее комнаты, больше злой на себя, чем на кого–либо еще. Джетт и

Голди приближались. Голди была на руках Джетта, и они направлялись в ее комнату. Не

удивительно. Голубки были практически голые – Голди в халате, а Джетт только в трусах.

– Убирайтесь с моего пути, – заявил я мрачно, не желая связываться с их

довольными лицами. У них у обоих было это раздражающее «мы влюблены» сексуальное

сияние, на которое было слишком противно смотреть.

Джетт по какой–то причине быстро поддался, вероятно потому, что хотел

затащить Голди обратно в кровать, озабоченный придурок, но она – другая история. Она

всегда совала свой нос в мои дела, особенно когда я был в худшем настроении, и сегодня

не стало исключением.

– Стой, – сказала она, вырываясь из хватки Джетта. – Что происходит?

Голди вывернулась в руках Джетта так, что теперь он вынужден был держать ее

под живот, а не за спину. Она воспользовалась моментом и подперла свой подбородок

рукой Джетта и вскинула ногой за себя.

– Проблемы в раю? – поддразнила она, понимая очень ясно, что Лайла –

достойный мне соперник.

– Оставь это, – сказал я резко, не поддаваясь ей ни на дюйм.

– Ой, да ладно, Кейс. Будь другом поделись.

Я посмотрел на Джетта.

– Позаботься, чтобы твоя женщина держалась от меня подальше.

Появилось легкое подергивание на челюсти Джетта, но я знал – он поймет. Он

хорошо меня читал, а я посылал «не шутите блядь со мной» флюиды, кое–что, что Голди

казалось не понимала.

– Эй! – заорала она, очевидно обидевшись, пока я уходил. – Обо мне не надо

заботиться. Я могу справиться сама! Вернись! Ты не посмеешь!

На расстоянии, я слышал, как Джетт уговаривал ее:

– Полегче, киллер.

Вибрируя раздражением, я зашел себе в комнату и захлопнул дверь в поисках

что ударить. Желание разбить каждый неодушевленный предмет у меня на виду – было

подавляющим.

Я, бля, ненавидел свою жизнь. Боли было слишком много, вина слишком

тяжелая, а несчастье, которое я переживал день изо дня, пересиливало. Чему–то нужно

поддаться, и я боялся выяснить, что тогда произойдет.

Глава 29.

Мое настоящее…

Я колотил по двери, требуя впустить меня. Я не знал, куда еще пойти. Мне

нужно было сбежать, и я оказался здесь.

Очередь щелчков замка, и дверь распахнулась, открывая красноречивый вид

растрепанной Лайлы. Ее волосы примялись сбоку. Она была в халате и выглядела

взволнованно.

– Кейс, – спросила она, пока распрямляла свои волосы. – Что ты здесь делаешь?

Ее внешний вид был подозрительным. Было похоже на то, что с ней кто–то был в

квартире. Тошнотворное чувство текущее во мне превратилось в чистую ярость, пока я

пробирался внутрь. У меня не было права расстраиваться. Мы не вместе. Она могла

делать, что черт возьми хотела, но это не имело значения. В моей голове, она была моей,

ничьей больше.

– Какого хрена ты творишь? – спросила она, когда я ворвался прямо в ее

спальню. Я пнул дверь ногой, и был шокирован тем, что никого не было в комнате.

– Где он? – я повернулся к ней. Она стояла прямо за мной, уперев руки в бедра.

– Кто? – спросила она, начиная защищаться.

– Мужик, с которым ты только что трахалась.

– Ты из ума, блядь, выжил? – она практически кричала. – Ты видишь здесь

мужика?

Я снова огляделся по сторонам и заметил ярко–розовый вибратор посередине

кровати.

– Так ты заботилась о себе самостоятельно? – спросил я ее.