Покидая рай

– Шесть.

Ещё пять легких мячей летят через сетку и отскакивают прямо на меня. Я медленно посылаю их обратно, возвращая ему .

– Еще один, Мэгги. Затем мы уходим отсюда.

Прекрасно. Всего лишь ещё один мяч, и мое унижение может закончиться.

Он пускает один трудный и быстрый мяч через сетку. Он отскакивает в полутора метрах от меня. Я даже не пытаюсь принять его. Он делает это снова. И снова. Я кладу ракетку возле себя и смотрю на него.

– Ты пытаешься унизить меня?

– Перестань вести себя, как ребенок, и иди уже к мячу, - говорит он, качая головой.-Давай.

Как он смеет!

В этот раз, когда мяч проносится через сетку, мой гнев и что-то еще движет мной в то время, как я делаю три шага и сильным ударом посылаю мяч обратно Калебу со всей своей сдерживаемой силой и отчаянием внутри меня.

Мяч бьет его прямо по руке.

– Ой.

Я не спрашиваю у него, все ли в порядке, потому что у него высокомерный взгляд на лице и уголки его рта победоносно приподняты.

– Разве ты не чувствуешь себя так же хорошо, как и я?

Я бросаю ракетку в него и ухожу с корта.

Я не доставлю ему удовольствие, дав понять, что это возбуждающее и впечатляющее чувство.

Он подходит и тянет меня к себе.

– Ты знаешь, что у меня будет синяк,-произносит он.

– Но смотреть на тебя, когда ты бьешь чертовски соблазнительно.

Я смотрю на след, увеличивающийся на его руке.

– Как это было?

Одним быстрым движением, он движется вперед и прижимает меня к забору своим телом.

– Я тебя поцелую.

Мой желудок делает небольшое сальто. Я забываю о том,что сердита. Мои нервы имеют власть над всеми эмоциями.

– Здесь.

– О да. Прямо здесь и прямо сейчас. В этот раз ты собираешься сбежать?

– Я так не думаю, но я не уверенна.

Он улыбается, потешаясь над моим ответом.

Я смотрю в его глаза, которые дают мне возможность заглянуть в его внутренний мир, затем облизываю губы в предвкушении.

И это начало нашего марафона поцелуев. Все, о чем я хочу сказать ,что не чувствую себя неопытной спустя час губ и языков, невинных и не таких уж и невинных ласк с его и моей стороны. Я не чувствую себя больше неуверенной в поцелуях.

Мы переместились с корта в парк, а потом обратно в мою комнату. На мою кровать. Калеб откидывается назад и стонет.

– Мы должны остановится, или мое тело будет страдать от последствий несколько дней.

Расслабляясь, я кладу голову к нему на грудь.

– Это было прекрасно.

– Да, очень хорошо.

Он тяжело дышит. Мы оба тяжело дышим. Я делаю глубокий медленный вдох и наслаждаюсь этим моментом. Я могла бы пребывать в таком состоянии всегда. Долго смотреть. Чувствовать себя желанной и защищенной.

Чувствовать себя нормальной.

– Я должна ненавидеть тебя за то, что заставил играть меня в теннис.

– Да. Но ты не можешь, не правда ли? Кроме того у нас был сеанс “целования в засос”, так что ты будешь думать об этом несколько недель.

– У тебя проблемы с самомнением.

– Только с тобой,-посмеивается он, затем зевает.

– Тебе со мной скучно?
– спрашиваю я.

– Вовсе нет,-произносит он, поглаживая мои волосы.-Просто.. Я спал не слишком хорошо. И я так расслаблен и удовлетворен, что моему телу необходимо поспать.

Я приподнимаюсь на локти.

– Так спи.

– Здесь?

– Конечно. Моей мамы не будет дома ещё долгое время.

Я начинаю подниматься, чтобы освободить ему всю кровать, так он сможет спать спокойно.

– Не уходи от меня,-произносит он.-Полежи рядом со мной.

Он тянет меня вниз к себе.

– Ты такая разная, - говорит он почти про себя.

– Не говори это,-произношу я, глядя в сторону. Я хочу сохранить ложные фантазии, что я такая же, как и остальные девушки, по крайней мере, на какое-то время.

– Разная, в хорошем смысле.
– Он хмурит брови.-На самом деле.

Потом он притягивает меня крепко к себе. Мы обнимаемся друг с другом, как будто встречаемся пару лет. Мы даже делим подушку, на которой я спала, когда мне было десять лет.Последнее, что я помню прежде чем просыпаюсь, это медленное ритмичное дыхание Калеба позади себя, когда он засыпает.

Но сейчас я слышу, как открывается входная дверь, и полностью просыпаюсь.

– Калеб, вставай. Моя мама дома.

Ему нужна секунда для того, чтобы сориентироваться: мы спали больше пяти часов.

– Подожди здесь и не шуми,-говорю я, затем целую его сонные губы.

Выскальзывая из его переплетенных на себе рук, я открываю дверь спальни и спускаюсь вниз.
– Привет, мам,-говорю я слабым после сна голосом.

– Я не хотела тебя будить, дорогая.Я ненавижу эти поздние воскресные ночи, но лучше пусть будут они, и я смогу быть с тобой по утрам. Кажется, мы проводим очень мало времени вместе в последнее время.

Она кладет на место кошелек и начинает подниматься по лестнице. Я молюсь, чтобы ей не захотелось заглянуть в мою комнату и устроить один из её мама/дочь разговоров. Не сейчас. Но я думаю, если она сделает это, то правда выплывет наружу. Может, это было бы во благо, но я не буду рисковать.

– Все нормально, мам. Ты всегда беспокоишься о пустяках.

Она не слышит скрип кровати за моей дверью, зато я слышу.

Она хмурит брови.

– Почему ты спишь в одежде?

Упс!

– Я была в комнате и, должно быть, задремала.

– Ну, я устала тоже. Возвращайся в кровать. Утром тебе в школу. И смени эту одежду.

– Хорошо. Спокойной ночи.

Я надеюсь, что она не понимает того, что я, затаив дыхание, ожидаю момента, когда она закроет дверь в свою комнату.

Когда она закрывает дверь, я тороплюсь обратно в свою комнату. Калеб, встревоженный, сидит на кровати.

– Мне очень жаль,- шепчет он, все ещё выглядя опасным и неприветливым, как и всегда, даже полусонный.

– Я потерял счет времени.

– Я тоже.

Он подходит к окну.

– Калеб, что ты делаешь?
– шепчу я.

– Ищу выход.

Я кладу свою руку на него и тяну.

– Ты не выпрыгнешь из моего окна. Просто подожди пятнадцать минут, и я выведу тебя через входную дверь. Моя мама спит как убитая, и она засыпает очень быстро. Кроме того, если нас поймают, мы замешены в этом вместе. Правильно?