Покорение вершин

Чтобы старые традиции забылись, стали отделять старых от молодых. Молодые крысы знали только то что им скажут, и не зная истории своего народа, либо обладая её отредактированной версией, они по сути становились совершенно другими, с «пограничной» идеологией. Процесс этот должен был растянуться на годы, так как в среднем один самец жил лет двадцать, если не выбивался на большие посты, где мог протянуть и до пяти десятков лет и даже более. При этом учитывая количество окружающих опасностей, жизнь оказывалась всегда намного, намного короче!

Если брать во внимание, что одна самка могла принести от нескольких, до двух десятков детенышей в год, то при наличии 107 самок (отобранных у всех кланов) мы в год получали от трёхсот, до максимальных двух тысяч хвостов приплода! И самки, хоть и чрезвычайно редко появляются среди приплода, всё же появляются, довольно быстро включаясь в процесс, а значит, скорость роста населения ещё должна была увеличиться. Надо было только немного подождать, чтобы заместить ими нынешнее поколение. При этом угроза голода, если будет сохраняться высокий приплод, становилась ещё более высока, так как не осваивая новые территории, ресурсы, мы должны будем столкнуться вновь с угрозой голода.

Тут помог Струх с каким-то порошком и травами, который рассказала, что можно сделать так, что самки будут рожать едва ли раз в год и приносить по минимуму потомства. Это было взято на заметку.

И пусть путь мы этот только начали, но жить по-прежнему было уже невозможно.

Ещё продолжали тянуться одиночки — изгои, беглецы: оборотни, мутанты всех мастей, искореженная плоть которых отговаривала каждого, кто их видел, никогда не пробовать на вкус, ни носить с собой камень искажения, крысолюды, люди, гоблины что верили, что смогут тут что-то разнюхать. Будь дело раньше, у меня бы не было для всех ни лишней еды, ни одежды, ни оружия. А сейчас только я являлся силой в этих местах, и пронюхавшие об этом понимали — не придут сами, то приведут на веревке, подгоняя наконечниками копий.

Видя это, по моему приказу Сокуч стал готовить из самых преданных крыс лазутчиков, что должны были уйти в пограничные земли людей, где водилось много недовольных жизнью, гонимых жителей, неся с собой груз из кож, на которых рисунками было нанесено то, что в наших местах им будут рады, и лазутчики эти должны были бы сеять слухи о том, что мы всех готовы принять.

И шли. За все лето не было ни дня, чтобы кто-то не пришел.

Некоторых приносили и приводили связанными, таких как дезертиры, трусливый сброд, что сбежали в тяжелые мгновения боя, испугавшись оскала вражеских бойцов и блеска их клинков.

— Думали что можно просто так получать пищу, но при этом при первой же опасности столкновения с сильным врагом сбежать? Никогда такого не будет! Назвался воином — воюй, а нет — так не выделывайтесь! Трусам место среди рабов!!!

И как бы мне не хотелось отправить их в рабы, чтобы они приносили пользу, понимал, что необходимость в строгой дисциплине нужна была ещё больше. С дезертиров заживо сняли шкуру, не давая умереть и их вопли, крики и хрип слышали все жители логова. А затем, на главной площадке К их груди и животам привязали клетка с голодными грызунами… Если пожираемые заживо кричали недостаточно сильно, то подносился огонь и пытающиеся убежать грызуны более активно прогрызали себе путь сквозь тело жертвы.

Начали постепенно выдавать новую форму, так как старая одежда постоянно рвалась и решено было позаботиться и об этом, а также относительно единообразное вооружение (у большей части) а получившие её должны были нанести знаки, что были выжжены на их шкуре о принадлежности к тому или иному отряду, и вообще о своём положении среди Клыков. Всем выдавалась накидка или шерстяной плащ от холода (либо сшитый из меховых шкурок), просторные штаны, плотные рубахи, безрукавки мехом наружу, плотно набитые волосом и прошитые жилеты в качестве поддоспешника и суконные, кожаные, войлочные шапки, которые можно было использовать и как подшлемники, и самостоятельно, так как могли защитить и от лёгкого удара. При этом следили, чтобы не попалось никакого гнилья.

А вот с оружием были уже значительные отличия. Его летом скопилось достаточно, чтобы ещё почти столько же народа вооружить, сколько уже имелось. И при этом, несмотря на довольно высокую степень изношенности, тут было немало и весьма качественных образцов, носивших следы индивидуального подхода мастеров к его созданию, частично сохранившуюся инкрустацию полудрагоценными камнями в эфесах и прочие следы их прежних владельцев.

Городским бойцам Живоглота — кастеты, кинжалы, короткие мечи, тесаки, металлический шип на кончик хвоста. Разведка — пращи (потом заменили частью на арбалеты, когда смогли прикупить) и металлический шип, кривые кинжалы-когтимаскирующий балахонукреплённая кожа. Совсем отказались от метательных ножей (кроме тех, что артефактные или с силой камня) так как эффективность их была весьма низка.

Клановые — прямые мечи по росту с простой прямой гардой, копья 2,10 — 2.40 м, алебарды, маски-шлемы, кольчуги, бригантины, ламелляры.

Тяжёлая штурмовая пехота как правило из чёрных крыс — тяжёлые железные кирасы (порой склёпанные из двух человеческих), наплечники, маски-шлемы или полные шлемы, наручи, металлические набедренные же наборные юбки, да перчатки латные. У части тяжёлые щиты, которые таскать на маршах было трудно, и возили обычно в повозках — люцернские молоты, гранд-фальшионы, алебарды, полуторные и двуручные мечи, тяжёлые ножи (больше на короткие мечи похожие).

Бойцы всё это украшали массово на свой вкус у учеников-кузнецов Струха торчащими шипами, лезвиями, рёбрами жёсткости, грубыми украшениями и чеканкой (если речь идёт о кирасах).

«Учёный корпус»- всё те же колдуны-инженера, да Мартин Тассе — носили сукно, шёлк, кожу, а из одежды капюшоны, защитные маски из кости и кож, печеного песка, ножи и металлические шкатулки с мешочками внутри под серый или необработанный камень.

Обычные жители, и уж тем более рабы — пока кто в чем, и порой внешне одних было трудно от других.

Определили сразу уже и порядок получения добычи, что получали от налетов и с трупов, по которому следовало что 50% всей захваченной добычи идёт сразу мне, остальное делится на равные доли, из которой 5 долей колдуну, 4 доли — командиру отряда, 2 доли отличившимся в бою, половину доли или четверть решили выдавать привлеченным в поход мирным трудягам из вассалов, что таскают припасы, провизию, строят укрепления и несут караульную службу.

На всё население Глермзоя ввели налоги, пока в одну пятую всего добытого в мою пользу, так как моё личное имущество и стало общей казной. Мы (ну вернее я) получили редких зверей на еду и изучение Мартину, припрятанное на лучшие времена(когда-то награбленное или выкопанное из могил) золото, серебро, одежду, оружие, доспехи, и конечно же еду: плодами пустоши, злаками и мясом, и не стеснялись брать рабов.

(подарок для Мартина от вассалов-данников)

Из этой казны выдавалось серебро для борьбы с нематериальными врагами — духами да призраками (насечки на оружие уже делают сами, я выдаю монеты на это) у каждого третьего, остальные сами ищут или обменивают металл. Многие стали украшать одежду им, или делая подвески, веря, что перезвон серебряных монет отпугивает нечисть, что уж об амулетах, коих множество.

Создали дополнительные значки на основе черепа крысы (черепа не простые — они принадлежали нескольким погибшим сильным воинам) с металлическими зубами с небольшими отличиями — вроде поставленных дыбом волос, налепленных рогов, ушей — отряды делали на своё усмотрение, вкладывая в это занятие душу и чуть не передрались. А потом Струх старался провести обряды, вкладывая силу камня в эти слабенькие артефакты, которые должны были придать стойкость тем, кто сражался под ними.