Покорение вершин

Так как крысолюды анатомически были не слишком способны к работе с иголками, да и ткачества вообще не было, то вся нагрузка на пошив одежды перешла к Деверлату, ставшему самому крупному людскому вассальному поселению на моих землях, которое в качестве дани стало обшивать нас, так как только они приспособлены под это дело лучше всего.

Глава 14

Теперь с одного вида, по нанесенным на шкуры меткам и дублирующим знакам на одежде/броне были ясны права каждого встреченного на пути.

Всё население поделили на классы (статусы), и каждого определили к определённому отряду.

Назывались классы (или статус): альфа, бетта, гамма и дельта, омега — отряды (ордо) по имени командира, прозвищу, отличию или местности.

Так как для сознания крысолюдов нет никакой разницы в том, магия/волшебство перед ними или детище науки, как у других рас, то и не стали разделять эти классы. Инженеров-колдунов-учёных обозвали единым словом «зубер» ? ? (от искаж.имп. «волшебство»). Ими не могут командовать другие альфы (к которым относились выдающиеся, важные, ключевые специалисты), бетты (то есть хорошие воины и командиры — и владеющие нужными специальностями рядовые жители), гаммы и дельты (обычные жители и воины), омеги (не обладают никакими правами — рабы и военнопленные).

Я хотел ещё ввести и воинские звания и таким образом немного усложнить, но уточнить командную вертикаль в войске, но все совместными усилиями смогли меня уговорить отложить данное нововведение.

В отрядах сохранялась старая традиция, что если командир оного был поставлен на должность не моим приказом, то ему мог бросить вызов тот, кто считал себя более достойным, чтобы, победив, самому стать командиром отряда.

Командиры кланкрыс стали меняться бойцами и зачастую выживали неподходящих или своевольных, сильных воинов, видя в этом угрозу для своего положения.

Пришлось подумать, поломать голову, и в дальнейшем решили ввести что-то типа соревнований между отрядами, а пока просто зимой выгнали всех, дав задание пройти на скорость определённый маршрут в полном составе. Командир, что бросит большинство своих бойцов по пути — менял статус и причислялся к омегам, то есть становился рабом. И когда так и было сделано, после того как заиндевевший, оскалившийся крыс с группой подхалимов первым прибежал на финальную точку, а остальные его бойцы ещё половину дня тянулись и собирались, с него были содраны его доспехи, амулеты, вручен ржавый нож, и он отправлен в рабские норы, где дубинами и кулаками бывшему высокомерному командиру показали его новые товарищи всю ненависть и бывшую зависть к его бывшему положению. Это оказалось на какое-то время достаточным стимулом для всех командиров-бетт, и развернулась внутренняя борьба за хороших, выносливых, сильных, но иногда неудобных воинов в плане риска. Награждался же лучший отряд правом на первый выбор трофеев (после меня и альфа-подданных).

Способов, как можно было выменять бойцов, у них оказалось немало, и когда я следил, узнавал через разведчиков, слушал истории у соседних костров, то порой удивлению моему не было предела. Воинов обменивали на серебро, оружие, доспехи, обязательства и обещания поддержки во внутренних интригах, проигрывали в кости и других азартных играх, в ставках, в спорах и ещё множестве способов типа шантажа и прочего подобного.

Крысы были азартны, и от этого было невозможно было избавиться. Зачастую всё добытое в бою они в этот же вечер могли проиграть. И, обладая ранее замечательным оружием и доспехом, к вечеру остаться в ржавой худой броне и с таким же дрыном, из-за чего получал кучу проблем вплоть до понижения своего статуса. И главная азартная игра тут была — кости, в которые они готовы были резаться часами, обладая тонким слухом и чувствительными лапами, они способны были выкидывать сильные комбинации, и мало какой человек-шулер мог сравниться с обычным игроком.

Ставки же ставились на поле, где происходили бои. Завелась у нас и такая штука. То место, где мои воспитанники играли со сквижатами, было перенесено за стену логова, чтобы не парализовывать игрой работу других жителей. И вот на этом поле после возвращения, празднуя победу над союзом племён, провал вражеского мятежа и оплакивая гибель Тигрёнка, были проведены первые смертельные бои. Я давно приметил среди пленных особо непокорных особей. На их чёрных лицах блестели злобно оскаленные резцы, они только и ждали момента, пока их освободят, чтобы впиться в горло ближайшим же воинам, просто жаждали рвать мясо и пить кровь. То ли сумасшедшие, то ли всегда такими были… Их и бросили на ограждённую площадку, несколько пар, заставив биться между собой. И они не подкачали, зрелищно и кроваво убившись друг об друга, пока последнего, победителя, не отдали на опыты Струху Шипу.

На этой же площадке происходили бои за командные места внутри отрядов, и участников всегда находилось достаточно. Такие как Хрол Обрубок и ему подобные выходили на арену, чтобы показать свою удаль, силу, кровожадность, дерясь без оружия и с оным, они поднимали свой авторитет внутри нашего общества. Учитывая, что крови крысы не боялись, а бои шли редко до смерти (запрещал, но несчастных случаев хватало), даже среди массы в общем-то трусоватых крыс находились полностью «отбитые» особи. К тому же, всех подогревало понимание того, что теоретически такой победитель мог в дальнейшем бросить вызов и мне.

На эту площадку со временем стали бросать и пойманных чудовищ, смотря за их поединками между собой, и других пленных. Арена, бойцовская площадка, zahnfleck (занфлек), zahnplatz (занплатц), зубастое место — она стала важным элементов внутренней жизни, так как там же проводили казни преступников, ну и, конечно же, там продолжали играть в ту игру со сквижатами, имя которой ещё окончательно не определилось из множества дурацких наименований: сквид, хвостомяч, сквигохвост, зубопрыг и прочее подобное.

Там играющие (а игра многим понравилась, особенно среди подрастающих крысок) экспериментировали, вводя новые правила, ограничения, одевая или снимая доспехи, придумывая сумочки/короба для сквижат, одевая намордники или играя по тяжёлым правилам, когда сумасшедший от страха монстрик носился по полю, кусался и всячески показывал своё несогласие с тем, что его затащили на поле. Визг-писк-крики-ор, шум толпы, что переживала особенно острые моменты, что вечерами, после работы и тренировок собиралась посмотреть на мечущихся по площадке игроков — стало характерной особенностью Логова Клыков. С наступлением сильных морозов и снегопадов игру прекратили, но думаю, что игра никуда не денется, потому как появившиеся фанаты этой игры любяще украсили огражденную площадку кольями со всевозможными черепами, костяками зверей, нанеся повсюду «украшающие» рисунки (на мой взгляд — скорее уж устрашающие и отпугивающие), натаскав камней для сидений или вылепив их из куч глины, костей и земли.

Это помогало поддерживать высокую мораль и дисциплину, отвлекать от проблем, которые существовали.

Конечно, все те проныры, кто зарабатывал на этом средства, не забывали платить мне долю, если сами не хотели оказаться на этой площадке в качестве следующего противника против сумасшедшего пленника или разъяренного чудовища. И они, пользуясь всеохватывающим азартом, часто умели вытащить из своих соплеменников драгоценные металлы и камни, а также крупицы серого камня (безопасного для носителя, но редко когда для употребления) и необработанный камень. Впрочем, сарвуухи, люди и хобгоблины не слишком отставали в этом от голохвостых. И в такие моменты, когда они всей кучей теснились у ограждения, орущие, стучащие кулаками, не обращая внимания друг на друга, было понятно, что разность внешних различий бывает весьма условной.

Помимо арены с боями, казнями и играми популярными местами стали лекарская нора и смотры, как лечит Монашек, а также вскрытия чудищ и вивисекция самых интересных из них Мартином Тассе.

Но если первые можно было бы назвать хоть в какой-то степени возникшими «сверху», то были и процессы, которые не сразу (да и не окончательно) смогли мы (я и мои доверенные лица/морды) взять под контроль.

Вместе с почти откровенным грабежом проигравших, большим количеством добычи, оказавшейся на руках воевавших крыс, исчезнувшей проблемой (на время) продовольственного кризиса, массовым притоком новых бойцов и рабов, восходящим расцветом тотализатора на арене, и самих боёв, и игр, появилась проблема алкоголизма и наркомании.