Покоряя небеса
Шрифт:
– Ты выбрала не самое лучшее время для прогулок, - тихо сказал он безжизненным голосом, обжигая холодным дыханием юную кожу своей жертвы.
Держа это хрупкое, дрожащее тело в крепких объятиях, он незаметно для себя стал прислушиваться к ускорившемуся бегу крохотного сердца, трепещущего в взволнованной груди. Ему понравился этот ритмичный гул, понравился её еле уловимый запах кожи, смешанный с ароматом лечебных трав и цветов, а это поверхностное дыхание испуганного птенца и вовсе было музыкой для его ушей, которые привыкли к воплям мучений, крикам и треску ломающихся костей. Но единственное, что ему было противно — это голубые глаза, наполненные слезами от страха,
– Что с тобой?
– услышал он голос перепуганной Аски.
– Уходи!
– крикнул на неё номер шесть.
– Убирайся сейчас же!
Но сила возбудившегося монстра была так велика, что его личина проявляла себя.
– Стой!
– рявкнул он не своим голосом.
– Ты не представляешь, как я хочу попробовать на вкус твою кровь!
«Успокойся, змей! Я приказываю!» - альбинос пытался взять его под контроль.
«Я чую, чую её кровь!
– бесновался внутри него шаркань, причиняя ему боль.
– Отдай мне свое тело! Я убью её! Хочу испить её крови!»
Аска видела, как вязкая и чёрная, словно смола, кровь лилась на землю и не впитывалась. Это была не человеческая кровь, а кровь белого шаркани. Девочка с ужасом прижалась к стене дома, не внимая требованию альбиноса бежать от этого места. Видя её состояние и чувствуя, что вот-вот потеряет контроль над змеем, Белая Смерть прыгнул на плоскую крышу и скрылся.
Элен с взволнованным видом посмотрела на часы, стрелки которого уже приближались к двенадцать.
– Где же Аска? Каори, ты не знаешь?
Её соседка по комнате обратила на неё заботливый взгляд, отвлекаясь от толстой книги, и, чтобы успокоить подругу, предположила:
– Может она у Магны ночевать осталась? Неужели ты думаешь, что она будет гулять в такую темень?
Девочка сидела в этом страшном переулке ни жива ни мертва. Она даже пошевелиться боялась. Однако чей-то тихий стон вернул её в реальность, и она подбежала к очнувшемуся парню.
– Вам помочь?
– спросила Аска, переживая и бегло оглядывая раны.
– Нет, сам справлюсь, - мягко отказался Джастин и самостоятельно сумел сесть.
– Простите, с кем имею честь беседовать?
– спросил он, улыбаясь, словно молодой дворянин, который повстречал на балу прекрасную леди.
– Я - Аска, - представилась та, всё никак не умея избавиться от тревоги за его самочувствие.
– Что с Вами произошло?
– Ничего такого, что было бы достойно Вашего переживания.
– Я сейчас приведу кого-нибудь и вам помогут!
– поспешила девочка, но её остановили.
– Не стоит, все в порядке, - продолжал он, держа Аску за ладонь.
– Единственное, о чем я Вас смею попросить, так это никому не говорить о том, что Вы видели нас сегодня в таком непотребном виде, хорошо?
– Но…
– Не волнуйся, - сказал он с той улыбкой, будто действительно ничего серьезного не произошло.
Джастин поднялся и обратился к своим друзьям:
– Ну, как отдохнули? Вставайте, ребята, вы заставили волноваться такую прелестную даму!
Пятеро парней стали подниматься, хоть и было видно, что им это не просто давалось. Им повезло уже в том, что остались живыми после стычки с Белой
Смертью.– Так-то лучше, - удовлетворенно кивнул лидер, оглядывая побитых товарищей.
– Возвращаемся, парни.
Напоследок ободряюще потрепав светлые волосы девочки, Джастин ушел со своими «волками», а та проводила их взволнованным взглядом. Аска будет ещё множество раз заново переживать эту ночь в своих кошмарных снах.
Альбинос забрался в темный угол подворотни и пытался остановить рвущуюся наружу кровь. Зажимая рот рукой, почерневшей от крови, он стегал монстра бесполезными приказами подчиниться его воле, но тот был слишком возбужден.
«Эта девчонка! Ни разу не встречал такого сладкого запаха! И чего ты ждал?! Надо было убить её!! Девчонка! Убью её!!»
«Прекрати!
– говорил ему тот, мучаясь от рваной боли.
– Ещё одно слово и…»
В один миг все сжалось в его груди, и земля опять осквернилась змеиной кровью. Он закашлялся, машинально хватаясь за ткань рубашки у шеи. Обезумевший от запаха крови монстр метался в теле мальчика, наплевав на то, какую боль он ему приносит. Он чувствовал, как медленно костлявая рука Смерти тянется к нему, дрожа от нетерпения забрать его в мир мертвых. А кровь все текла и текла, не останавливаясь из-за бешенства шаркани. У белого змея такая прочная чешуя потому, что горы, у чьих голых подножий он обитает, полны острых скал и врагов. Но именно из-за того, что чешуя практически непробиваемая, способность змея возобновлять кровь в своем теле с веками утратила былую силу. И теперь Белая Смерть, сплевывая черную кровь, шагал одной ногой в могилу.
«Между прочим, мелкий, твоя жизнь зависит от меня, - начал шаркань, обрывая его угрозы.
– Если я не буду поглощать из чужой крови жизненную энергию, то я буду питаться твоей! И раз ты запамятовал, чем это для тебя может кончится, то я напомню. Шаркани живут в десять за дольше людей и в сотни раз сильнее любого жалкого человечишки, но раз получилось так, что я оказался в твоем теле, твоя жизнь сразу же сократилась в десять раз! А если ещё учесть факт того, что по какой-то нелепой причине ты отказываешься питать меня на редкость вкусной кровью соколят, то это лишь убавляет песка в твоих крошечных часах! Тебе уже четырнадцать лет, то бишь сто сорок лет по человеческим меркам, что достойно бурных оваций моего хвоста. Однако если ты и дальше будешь корчить из себя героя, кривить своей чёрной душонкой и никого не убивать, то такими темпами через два месяца ты умрешь!»
В алых глазах мальчиках прочитался ужас неверия.
«Да, два месяца, мой милый. За такой короткий срок тебе не успеть. Ты не сможешь найти того человека, который повинен во всех твоих страдания, того, кто построил лаборатории из чёрного камня и окропил их кровью сотен невинных детей. Ты не сможешь… Не успеешь… - протяжно прошипел змей.
– Вот только если ты дашь мне попробовать на вкус кровь той девчонки…»
«Сколько?»
«Пятнадцать лет».
«Так много? Невероятно…»
«Да, мой мальчик, пятнадцать лет ты получишь, всего лишь свернув шею беспомощному птенцу. Теперь согласен?»
Перед глазами мальчика встали образы всех его изуродованных жертв. От их вида ему не было страшно, он не жалел их. Все они были либо мешками с протухшим мясом из лаборатории, либо наемниками, которые, не раздумывая, кинулись на него с ножами, как только им показали золотую монету. Они сами были виноваты в своей смерти, все до единого. Но вот он представил умерщвленную им девочку, которая была перед ним совершенно беззащитна. И ради него, убийцы, это невинное создание должно было распрощаться с жизнью?