Полет внутрь
Шрифт:
Взрослых Ариэль терпел, во дворе верховодил, дети вдвое старше его слушались.
Где ты теперь, Ариэль? Баллотируешься в мэры, переводишь денежки на Каймановы острова, раскачиваешься в синагоге или досиживаешь второй срок?
В сексшопе
Тут театр кукол был, теперь синагога. По сути – то же самое… Холодно, однако. Ночью снег шел, под утро прояснилось.
Подмерзло, чуть с лестницы не сверзился. С горы глянешь – что за город? Огни кругом разноцветные, прожектора по небу – laser light show какое-то…
Не поскользнуться бы на улице родной. За углом магазинчик, помню, хлебный… В три полки. Хлеб украинский, паляница, кирпич… Еще калачи, булочка городская – бывшая «французская».
Вот он, магазинчик. Крылечко пристроили – зеленый пластик, и сердечки какие-то розовые. Ступени те же – вытертые, первая с глубокой щербиной, а по бокам побелено. Кафешка, что-ли… А вот и вывеска… ё-моё!
С потолка «овощи» свисают – с подствольниками и так себе, поскромнее… Некоторые чересчур концептуальны, зато цветовое решение богатое: от пастельно-дымчатых до откровенно спектрально-синих и малиновых… Но встречаются и полные излишних подробностей, так что скакнет из памяти белым по кумачу лозунг: «Будущее за реалистическим искусством!», и засереет в тумане вестибюль Харьковского художественно-промышленного…
В углу, на тумбочке, безрукий бюст с далеко выпученными трубочкой губами. Блондинистые патлы и лазурные глаза – скорее всего, женские. За прилавком пожилая продавщица, читает, подперев щеку пухлой рукой.
– Слушаю вас, мущина!
– Я это… посмотрю пока!
– А, смотрите себе… на здоровье! Я не в курсе – учтите!
Сына заменяю, он у меня плохо чувствует.
– А что с ним – если не секрет?
– Простудился! Пошел с друзьями на дискотеку, вспотел и на холод – пожалуйста! Полоскали-полоскали – я в аптеке взяла, розовое такое… Горчичники ему поставила… А вы откуда будете?
– Я? Издалека…
– Оно и видно!
– Что же вам такое видно, простите?
– Да так, ничего…
– А все-таки?
– Никакой вы не издалека! Приехали откуда-то… В смысе – уехали.
– Да… уехал! Тридцать лет почти.
– Да вы что… Тридцать лет! Я тогда еще на соковом работала… не замужем. Дура дурой… Пролетели годочки, жисть прошла!
– Ну зачем же так… Вы еще молодая, симпатичная!
– ?
– В смысле – жить надо, радоваться!
– С кем жить? Муж умер, кругом одни козлы… Сын с армии пришел, подался на стройку… А зарплата сами понимаете… Пошел на это… бодибилдер, чи шо… Тренером. Он же в спортроте два года гири таскал. Ну, в конечном итоге сорвал себе что-то – он нервный, а там требования были… Врачи тупые, операцию зделали… Ну, пошел охранником на фитнес-клуб. Стал эту гадость курить… Я женить его хотела, так они щас все такие… Вы постойте, постойте тут – увидите… Синие-зеленые… И не стыдятся – перебирают, кому какой. Мужиков, говорят, нормальных не стало. А ты на себя посмотри в зеркало! Поработай как я, двадцать шесть год… Человеком будь – так мужик найдется! А то…
– Да… понимаю… А я, знаете, думал… Хлеба, конечно, того уже нету… думал просто зайду, погляжу…
– Хлебный! Тут сперва телефоны эти, а потом фотографии делали. Народ, правда, ходил – всякому интересно, какая у него аура. И диагностика по фото… Напрасно вы не верите…
Надо эзотерику читать! Но потом выкинули их. Гадость эту повесили… Как гляну шо сын тут, ей богу, втопилась бы! А на кого его оставить – оно ж дурное, сам – два метра, а ума настоящего бог не дал!
– Я это… идти надо!
– Заходите…
– Зайду.
Пожар
Даже не знаю, как это рассказать… На поселке дом сгорел.
Потом рассказывали каждый по-своему… Типа муж сидел и смотрел в одну точку, а жена сожгла дом. Я сам устал жить среди этих долбоебов. А приходится… Религиозные, те, конечно, по-своему переворачивают, но эту чушь пересказывать вообще не буду. У них все сводится к тому, что жениться надо в рабануте [2] , а иначе хорошего не жди. По-моему, хорошего ждут одни идиоты. Ждать вообще ничего не надо, а если уж не можешь иначе, то
жди всего, что только может случиться. Я ни с кем особо не сближаюсь, живу один. У нас все тут по домам сидят, большинство в Иерусалиме работает. Приедет, выйдет из машины – и хрен увидишь его. Разве что кто в синагогу ходит…2
Рабанут – религиозный суд (ивр.).
Четвертый год живу, а многие меня не узнают. На работу езжу тремпом. И там, в машинах, всего наслушался. Набьется народу в микроавтобус, в развозку какую-нибудь – и пошла болтовня. Усредненная версия такая: жила она в Неве-Якове, сама откуда-то из Нальчика. Работала там-сям, мать пенсию получала, взяли они машканту [3] , купили квартиру. Ну, вы знаете: Неве-Яков вдруг подорожал чуть не в полтора раза… ну да – типа Машиах [4] туда прийти должен. Они квартиру и продали, купили дом со вторых рук, тут, на территориях. А эта, про которую я рассказываю, она замужем была, но как приехали в Израиль, сразу развелись. Тогда, вы помните – эпидемия была этих разводов. Жили-жили – а тут никак. Потом, лет через восемь, мать умерла. Короче, осталась одна. Встречалась с каким-то чуваком, а потом они поженились на Кипре. Мужик ничего себе, работал по электронике. Живи – не хочу! Дом, две машины – они, когда с матерью квартиру продали, так у них еще на машину осталось сколько-то… Кстати, я это место видел – после пожара уже, любопытно стало – отличный сад!
3
Машканта – ссуда на приобретение жилья (ивр.).
4
Машиах – мессия (ивр.).
Маслины, лимоны, инжир… цветов полно. Думаю, садом она занималась. Дом как бы на высотке, и вид очень красивый: трава колышется, а на горизонте – холмы.
Отличное место! А он, мужик этот, как говорили, вообще ни с кем не общался. Здрасьте-до свиданья – и всё. С женой он давно развелся, она уехала в штаты.
А с этой прожили они ни больше ни меньше – шесть с половиной лет, и на тебе! Приезжает он с работы, глянул на это дело – и сейчас же назад, в машину. Только его и видели.
Страховщики с пожарными разбирались – причина возгорания неясная. Потом она созналась.
А я как раз познакомился с ее бывшей подругой, встречались где-то полгода… Короче, как она мне рассказывала, сперва было все в порядке… а потом как-то этой стало мерещиться.
Ну, как у баб бывает. Что-то ей всё не то и не так. Говорила подруге, что ничего такого, но чувствует, будто у него другая. Дома он тихий, внимательный, счет у них общий, так что деньги все на виду, после работы всегда дома – чего еще? Подруга эта ее успокаивала – не сходи, мол, с ума! Радуйся, что нашла, наконец, нормального человека! А та наоборот – курить начала, дальше – больше: таблетки какие-то…
Мне бы эта хрень быстро надоела. А они жили и жили. В общем, так: чувак приходит домой, обедает, туда-сюда по дому – и к себе в комнату. Там садится в продранное кресло, от бывшего хозяина еще осталось, сидит и в окно смотрит. А комната самая дурацкая, ее когда-то жильцам сдавали, типа полуподвала. Она ему сколько говорила: две спальни рядом на втором этаже, а ты там… Ну, он в ответ неразборчивое несет: нравится ему в этом полуподвале, прохладней и вообще. А какой там прохладней, если у них центральный кондиционер. Она по специальности наконец устроилась – операционной медсестрой и зарабатывала прилично, он тоже, ездили в Италию… В конце концов она понесла уже полную фигню: что он как из фильма про этих… ну, типа маньяк или воевал где-то и теперь у него видения. А он рассказывал простейшие вещи: жил в Пушкине, потом в Петербурге, окончил вуз, работал в каком-то театре, потом в Израиль, с женой развелся. В армии вообще не служил: ни там, ни тут, заболевание какое-то у него, и видит плохо: очки как телескопы…