Полигон

– Откровенно говоря, сейчас я нахожусь в крайне расстроенных чувствах, не глядя на собеседника, признался ученый.
– Надеюсь, вы понимаете почему. Нельзя ли отложить наш разговор до завтра?

– Весьма сожалею, но дело не терпит отлагательств. Постараюсь не отнять у вас слишком много времени.

Снова ссутулившись, новоиспеченный шеф лаборатории замялся, глядя на Кина исподлобья и теребя свой унылый длинный нос.

– Н-ну что ж, пойдемте...
– неохотно выдавил он.
– Вот сюда, прошу.

Мерстон прошаркал к двери рядом со входным тамбуром и распахнул ее.

– Мне подождать здесь?

– спросил Ронч.

– Нет, зачем же, проходите, - ответил Кин.

Миновав короткий коридор, они вошли в кабинет, по размерам значительно уступавший тому, который принадлежал Харагве, собственная препараторская и электронный микроскоп в нем уже не поместились бы.

– Присаживайтесь, - буркнул ученый, занимая свое место за письменным столом, захламленным кипами бумаг.

Похоже, он принадлежал к числу тех замшелых чудаков, которые все, что угодно, пишут исключительно от руки, а потом переносят документы в накопитель компьютера при помощи сканера.

– Благодарю.
– Кин уселся напротив Мерстона, Ронч примостился на стуле сбоку.

– Итак, чем могу быть полезен?

– Речь идет о голове фабра, который восемнадцатого числа убил пятерых солдат, - начал Кин.
– Мне известно, что ее передали в лабораторию, о чем имеется соответствующий документ.

– Да, она хранится у нас, - неохотно подтвердил Мерстон.

– Очень хорошо. Я официально прошу вас передать ее мне.

– Позвольте узнать, на каком основании?

– Меня командировали на Тангру для выяснения обстоятельств инцидента. При расследовании я столкнулся с разноречивыми версиями происшедшего. Полагаю, будет проще всего установить истину, обратившись за информацией, которая содержится в блоке кристаллической памяти.

Руки ученого, казалось, жили своей собственной жизнью, не имеющей отношения к разговору. Бесцельно переложив с места на место какие-то бумаги, он потеребил кончик носа, потом повертел в пальцах дорогой линтер с эмблемой концерна. Пауза слишком затянулась.

– Жду вашего ответа, - произнес Кин.

– Вынужден вам отказать, инспектор, - почесывая за ухом, угрюмо заявил Мерстон.
– Упомянутая голова является собственностью концерна "Биотех". Весьма сожалею.

– Вот как? Ваш отказ выглядит странно, поскольку проект финансируется из бюджета вооруженных сил. Более того, это выглядит попыткой утаить решающее доказательство. Как ни печально, мне остается предположить, что вы заинтересованы в сокрытии истины.

– Можете предполагать что угодно, - буркнул Мерстон.
– А я имел в виду, что вам нечего делать с этой головой без специального оборудования, вне лаборатории. Даже если бы блок памяти был в исправности.

– А он что, сильно поврежден?

– В том-то и дело. Предположим, я вам отдам голову, все равно у вас ничего с ней не получится.
– Ученый пренебрежительно скривился и развел руками. Голова сильно повреждена, вся адресация ячеек памяти фрагментарна. Поэтому из блока памяти невозможно извлечь какую-либо связную информацию.

– Скажите, доктор, вы лично удостоверились, что блок памяти поврежден? настороженно спросил Кин.

– До сих пор в моем ведении находились преимущественно административные проблемы, - признался Мерстон.

– Что же касается этой головы, с ней работал сам доктор Харагва.

– Очень интересно. Доктор Мерстон, а вы знаете, как выражаются в таких случаях космопехи?

– Любопытно бы узнать.

Подавшись вперед, Кин дружелюбно улыбнулся и молвил задушевным тоном:

– Они говорят: нечего хрей на мозги загибать.

– Я бы просил вас воздержаться от подобных выражений, - чопорно произнес заместитель Харагвы.

– А я бы просил вас не загибать мне хрей на мозги, - в тон ему ответил Кин.
– Во-первых, для чего вы храните эту голову в таком случае? И, во-вторых, чем же вы рискуете, если она попадет в другие руки? Извольте отдать ее мне.

– Я вам не подчиняюсь, - кисло проворчал доктор Мерстон.
– Извините, под ружье меня никто не ставил...

– В таком случае я вынужден буду арестовать вас.

– Что-о?!

Кин обернулся к стоявшему возле двери Рончу.

– Вызовите двоих десантников, доктора Мерстона необходимо отконвоировать на гарнизонную гауптвахту, - легонько подмигнув, распорядился он.

– Я категорически протестую против подобного обращения! Это произвол! раскипятился ученый.

– Будьте любезны назначить своего преемника на время ареста, - невозмутимо велел Кин.
– Надеюсь, он окажется сговорчивее и не последует за вами..

Между тем Ронч уже вытащил из-за пазухи портативную сетевую рацию, на жаргоне десантников именуемую присебейчиком, откинул крышку с вмонтированным в нее микрофоном и набрал трехзначный номер.

– Привет, Зига, - сказал он.
– Это Ронч, я звоню из лаборатории. Слушай, пришли сюда турбашку с нарядом, надо отвезти на губу одного чудика. Да нет. Что? Конечно.

– Да как вы смеете!
– округлив глаза, гневно воскликнул Мерстон.

– Скажи им, чтоб топали прямо в предбанник, а дальше я их встречу, добавил квадр-офицер.
– Спасибо, пока.

Потрясенный до глубины души, Мерстон не находил слов, чтобы выразить свое возмущение. Ронч защелкнул крышку рации, сунул ее в карман и встал со стула.

– Сейчас прибудет наряд. Разрешите подождать их в холле?
– обратился он к Кину.

– Да, выполняйте.

Хватаясь за интерком, взбешенный ученый предупредил:

– Их не пустят дальше порога!

Небрежным движением Кин протянул руку и преспокойно выдернул шнур из гнезда на корпусе интеркома.

– Звонить будете только с моего разрешения. Я вам его не давал, - пояснил он.

– Учтите, я немедля сообщу руководству концерна об этом возмутительном произволе, - уже не слишком уверенно пригрозил Мерстон.

– Пожалуйста, можете жаловаться кому угодно. Только сначала подождете на гауптвахте, пока я найду голову фабра. Если для этого придется перевернуть всю вашу лабораторию вверх дном, не взыщите.

Между тем Ронч бросил взгляд на свои наручные часы и без особой спешки направился к выходу из кабинета.

– Хорошо, я отдам вам эту голову, - капитулировал Мерстон.

– Ронч, отставить, - скомандовал Кин.
– Арест отменяется.

Остановившись в коридорчике, квадр-офицер снова достал рацию: