Политическая история Римской империи

После взятия римлянами Иерусалима их наиболее непримиримые противники, сумевшие спастись, ушли в крепость Махерон. Назначенный новым прокуратором Иудеи Луцилий Басс после осады взял ее. Но остатки повстанцев ушли в другую крепость, Масаду, и там укрепились под руководством Элиазара. Преемник Басса Л. Флавий Сильва осадил крепость. Масада была расположена на обрыве горного плато и очень труднодоступна. Осажденные упорно сопротивлялись. Но силы были все же неравны, и после долгой осады весной 73 г. римляне взяли крепость. Почти все осажденные при этом погибли или покончили с собой. Только теперь Иудейская война действительно закончилась.

Хотя эта война была чрезвычайно ожесточенной, для римлян она являлась далеким и довольно-таки локальным событием. Веспасиану было важно покончить с восстанием по ряду причин. Римское правительство не могло допустить, чтобы хотя бы в такой далекой и второстепенной провинции, как Иудея, нарушался «римский мир». К тому же полное подчинение Иудеи было для императора и делом личного престижа: именно ему, а никому другому было в свое время поручено подавить восстание. Важным было и то, что в то время в Иудее проживало, пожалуй, меньшинство иудеев, многие из них жили в других городах и провинциях империи. Продолжавшееся восстание могло подтолкнуть их общины в других городах к волнениям. Особенно значительной была иудейская община в Александрии, а именно через последнюю шла львиная доля продовольствия для Рима, и дестабилизация там обстановки могла неблагоприятно отразиться на поставке в столицу египетского хлеба. Действительно, в 73 г. произошли иудейские выступления в Александрии и Кирене, так что предусмотрительность императора оказалась вполне оправданной.

И все же большую опасность для римской власти представляло восстание в Галлии под руководством батава Цивилиса. Батавы были германским племенем, жившим на так называемом Батавском острове, образованном рукавами Рейна в его дельте. Он находился на римской стороне реки, и батавы подчинялись Риму. Юлий Цивилис принадлежал к батавской знати и имел римское гражданство, служил в римской армии и дослужился до должности префекта когорты. Во время службы он потерял глаз, а своей храбростью заслужил уважение соплеменников, но это не спасло его от произвола римских властей. Командующий войсками в Нижней Германии Фонтей Капион по ложному обвинению убил его брата, а его в цепях отослал в Рим к Нерону. Цивилис, по-видимому, сумел оправдаться и вернулся на родину, но затаил ненависть к римлянам. Он решил воспользоваться шедшей гражданской войной.

Толчком к восстанию послужил насильственный набор батавов в римскую армию. Вителлий большую часть своих войск увел в Италию. Но оставлять Рейн практически беззащитным было невозможно, и он решил компенсировать увод старой армии созданием почти новой, в которую насильственно набирали местных жителей, в том числе и батавов, что вызвало всеобщее возмущение. Тогда Цивилис, созвав в священную рощу представителей батавской знати, призвал их к выступлению. Официально он провозгласил себя сторонником Веспасиана и под этим знаменем выступил против вителлианцев, господствовавших на Рейне и в Галлии. К батавам присоединились каннинефаты, жившие к западу от них, и фризы, соседи батавов, но уже по ту сторону Рейна. Вскоре германцы во главе с вождем каннинефатов Бринноном напали на лагерь двух римских когорт, состоявших тоже из германцев, набранных из окружающего населения. А вслед за этим открыто выступил и Цивилис под знаменем Веспасиана. Он даже привел своих сторонников к присяге ему.

Вскоре Цивилис начал переговоры с галлами. Значительная часть бельгских племен, живших в Северо-Восточной Галлии, примкнула к нему. Цивилис одержал ряд побед над римскими войсками. Ему помогли германцы и галлы, служившие во вспомогательных частях римской армии и теперь перешедшие на его сторону. Так, во время одного из сражений когорта тунгров, неожиданно присоединившись к Цивилису, обрушилась на римлян. Поскольку Цивилис официально выступал как сторонник Веспасиана, командующий римскими войсками на Рейне Гордеоний Флакк, втайне сочувствовавший Флавиям, не стал бросать против восставших все свои силы. Он отдавал противоречивые приказания, что вносило смуту и неразбериху в действия римских войск. К тому же лучшие силы были отсюда уведены в Италию, и это тоже снижало боеспособность оставшейся римской армии. Вскоре Флакк вообще фактически поручил командование борьбой с восставшими легату одного из легионов Г. Дидию Вокуле. Тот, пожалуй, был больше заинтересован в продолжении войны, чем в окончательной победе, так как это позволяло ему занять более высокое положение, чем он в тот момент занимал, что сказалось на его действиях.

Военные действия шли с переменным успехом. Попытка Цивилиса захватить так называемые Старые Лагеря на Рейне, где сосредоточились основные силы римлян, не удалась. Штурм они отбили, а осаду через какое-то время Цивилис был вынужден снять, хотя вскоре он снова туда подошел. Римские солдаты, преданные Вителлию, возмущались нерешительностью командиров и были готовы к мятежу. А когда после признания Веспасиана принцепсом Флакк привел их к присяге новому императору, недовольство еще более возросло. В римском лагере вспыхнул мятеж. Флакк был убит, а Вокула бежал. Позже он возвратился, и солдаты снова признали его своим командиром. Но еще до этого, после решающей победы над вителлианцами под Кремоной, флавианские командиры направили Цивилису письмо с известием об этой победе и предложением немедленно прекратить войну, так как поставленная цель была достигнута. И тогда Цивилис сбросил маску. Он не только не прекратил военные действия, но и провозгласил новой целью восстания создание независимой Галльской империи.

Когда до Галлии дошли известия о декабрьских событиях в Риме, в том числе о пожаре в Капитолии, галльские жрецы-друиды объявили это знаком близкого окончания римского владычества и крушения Рима, призвав всех галлов к восстанию. Префект тревирской конницы Юлий Классик со своими воинами примкнул к нему. Вслед за ним это сделали его соплеменник Юлий Тутор и лингон Юлий Сабин. Последний был даже провозглашен цезарем. Восстание ширилось. Тутор осадил и взял Колонию Агриппину, в руки восставших попала Августа Треверов. К Цивилису даже перешла часть римских солдат-вителлианцев, не желавших служить Веспасиану. Мятежники убили Вокулу. Значительная часть римских лагерей была разгромлена, и почти вся рейнская граница оказалась в руках Цивилиса, ему помогали и некоторые зарейнские германцы.

Однако далеко не вся Галлия последовала призыву друидов. Романизация этой страны зашла уже так далеко, что их авторитет резко упал, а значительная часть галлов чувствовала себя в большей мере связанными с Римом и его судьбой. В ходе предыдущих восстаний большая часть традиционной галльской знати, желавшей восстановления доримских порядков, была уничтожена. Галльская элита была готова выступить против эксцессов римских властей, в том числе и императора, как это было в начале гражданской войны, но не против римской власти вообще. Попытка же восставших силой заставить подчинить себе эту часть Галлии оказалась неудачной. Поход Сабина на племя секванов закончился его разгромом. Восстание ограничилось только Бельгикой, да и там племя ремов начало колебаться, и к этим колебаниям присоединились и некоторые другие галльские племена.

Фактически правивший в то время государством Муциан понимал всю опасность восстания: если поднимется остальная Галлия, война может перекинуться через Альпы. Часть свободных германцев уже помогала Цивилису, и это число могло увеличиться, последствия чего были бы непредсказуемыми. Римляне все еще испытывали «германский синдром» после поражения Вара в Тевтобургском лесу, поэтому Муциан направил в Галлию 3 легиона из победоносной флавианской армии, к которым прибавил один бывший вителлианский и еще один, вновь набранный. По его приказу 2 легиона двигались в Галлию из Испании и один из Британии, хотя там еще шла война. Командование всеми этими силами было поручено Кв. Петилию Цереалису, недавно возглавлявшему флавианский авангард под стенами Рима и в уличных боях в городе. Он сосредоточил основные силы в Могунциаке, единственной крепости в Нижней Германии, еще остававшейся в руках римлян. Цивилис и Классик направили письмо Цереалису с предложением присоединиться к ним и стать владыкой Галлии. Но тот даже не ответил на это послание. Он и его командиры начали решительное наступление. У Старых Лагерей, бывших в прошлом году ареной ожесточенных боев, снова произошло сражение, в котором Цивилис и Классик были разбиты. Классик и Тутор бежали за Рейн, а Цивилис с остатками своих войск — на Батавский остров. Остальные территории и племена были подчинены. Восстание вернулось к своему исходному пункту, что вызвало недовольство Цивилисом и среди батавов.

Наступила поздняя осень 70 г. Осенняя распутица не давала Цереалису возможности начать решительное наступление на Батавский остров, а с восстанием надо было кончать как можно скорее. В то же время и среди батавов усилилось стремление закончить войну, и это лишало Цивилиса средств ее продолжения. В этих условиях оба полководца были вынуждены пойти на переговоры. Они встретились на мосту через одну из рек. Чтобы исключить возможность коварного нападения одного на другого, была разрушена середина моста, и оба командира стояли по обе стороны от образовавшегося провала. Переговоры завершились соглашением: батавы снова признавали римскую власть, но впредь не платили налоги и подати, а лишь поставляли воинов во вспомогательные части римской армии. Что стало с Цивилисом дальше, неизвестно.

Восстание завершилось. Римляне извлекли из него важный урок: отныне вспомогательные части их армии не служили в стране своего происхождения и набора. Восставшим помогали некоторые свободные германцы. Чтобы впредь исключить такую возможность, Веспасиан позже начал завоевания по правому берегу верхнего течения Рейна, где река была более мелкой и граница более уязвимой. Постепенно римляне захватили треугольник между верхними течениями Рейна и Дуная, где были образованы так называемые Десятинные поля, названные так потому, что их жители платили римским властям десятую часть всех своих доходов. На новой границе римляне стали строить специальный защитный вал и серию связанных друг с другом укреплений, которые должны были оградить империю от германских нападений. Позже по этому образцу стали строиться валы и на других угрожаемых границах. За валом строилась дорога, позволявшая в случае необходимости довольно быстро перебрасывать воинские контингенты в нужное место.