Политическая история Римской империи

Основная тяжесть непосредственного управления государством теперь падала на императорский бюрократический аппарат. Создавалось большое количество разнообразных управлений, в том числе департаментов императорской канцелярии, руководимых прокураторами из числа всадников, и резко увеличилось число работавших в них чиновников. Север и его наследники создали 50 новых прокуриторских постов, причем если при Коммоде только один прокуратор получал в год 300 тыс. сестерциев, то теперь таковых стало трое. Созданная Севером провинция Месопотамия, очень важная в стратегическом отношении, управлялась, как и Египет, префектом из числа всадников. Создав три новых легиона, он поставил во главе их не легатов-сенаторов, как это было с незапамятных времен, а всаднических префектов. При Севере большую роль стала играть бюрократия.

Как это обычно бывает при господстве бюрократической системы, непомерно возрастает значение личных связей. Огромную роль в управлении государством играет сама императорская семья. Септимий Север провозгласил августами своих сыновей — сначала старшего Бассиана (Антонина), а затем младшего Гету. В момент своего провозглашения Бассиану было всего 12 лет. Гета, правда, стал августом уже в 20 лет, хотя цезарем был много лет до этого. Так что официально во главе государства встали три равноправных императора. Конечно, сыновья полностью подчинялись отцу и даже не пытались играть самостоятельную роль, но само их провозглашение подчеркивало роль семьи как высшего органа власти, стоявшей и над сенатом, и над всеми другими органами управления.

Большое значение в семье и соответственно в управлении имела жена Севера Юлия Домна. Она имела титул не только августы, как это было у прежних императриц, но и «матери августов», «матери отечества» (как сам Север — «отца отечества»), «благочестивой», «счастливой» и даже «матери сената» и «матери лагерей». Все эти титулы приравнивали ее к высшим носителям власти, подчеркивая, что во главе империи стоит вся семья Северов — сам Септимий Север, его два сына и жена. И то, что власть в государстве должна перейти к сыновьям Севера, подтверждалось фактом, что Бассиан еще раньше стал «назначенным императором» (imperator designatus). До сих пор designatus был консул, при республике избранный, а при империи назначенный на следующий год. Теперь такое положение занял будущий император.

«Второй круг» властвующих образовывали личные друзья императора и люди, которым он особенно доверял. И это были прежде всего земляки его и жены. Септимий Север, как об этом не раз говорилось, происходил из Африки, а Юлия Домна — из Сирии. И именно оттуда вышло большинство ближайших соратников императора. Из 76 высших постов в государстве 35 занимали африканцы, а 15 — выходцы с Востока, в основном сирийцы, в то время как уроженцев Италии, ранее занимавших первенствующее положение, было всего 16, а представителей западных провинций — 7. Следовательно, две трети всех людей на высших должностях в империи были земляками императора и императрицы. Приблизительно такое же соотношение сложилось и среди наместников провинций. На 34 легата, родившихся в Африке, приходилось лишь 12 италийцев.

Типичный представитель новой, северовской знати — уже упомянутый Г. Фульвий Плавциан. Он был довольно низкого происхождения, но зато являлся земляком, другом, а по некоторым слухам, в молодости и любовником Севера; сыграл большую роль в войне с Нигером, а в 197 г. он — префект претория. В скором времени Плавциан стал одним из самых богатых и влиятельных людей Рима. Он выдал свою дочь Фульвию Плавциллу замуж за старшего сына Севера Бассиана, войдя тем самым в семью императора, и даже получил официальный титул «родственника августов». Его имя наряду с именами членов семьи принцепса было включено в ежегодную присягу, даваемую в знак верности императорскому дому. Статуи Плавциана ставились по всей Империи. Он был сделан сенатором, консулом, понтификом, сопровождал Севера в походе против парфян и практически рассматривался как второй человек в государстве. Стремясь укрепить свое положение, он любыми средствами устранял тех соратников Севера, которых считал опасным для себя. Так, жертвой его интриг пал один из самых способных полководцев Севера — Кандид. Однако в Риме Плавциан был очень непопулярен. Этим воспользовалась Юлия Домна. Как уже говорилось, интриги ее и Бассиана привели не только к падению, но и к казни Плавциана и убийству его дочери и сына. Казнены были и его сторонники (или те, кого император и его жена считали таковыми) в сенате. Задним числом на казненного Плавциана была свалена вина за прежние жестокости. Его даже обвинили в том, что он кастрировал молодых людей, чтобы сделать их евнухами при дворе своей дочери.

Долгое время Плавциан (естественно, с учетом времени и происхождения) занимал при Севере приблизительно такое же место, как Агриппа при Августе и Сеян при Тиберии. Агриппа успел умереть до своего возможного падения (хотя в конце жизни и не играл первоначальной роли), а Сеян рухнул со своей высоты и повлек за собой многих других людей. Так что можно сказать, что главной причиной гибели Плавциана были даже не козни Юлии Домны и Бассиана, а его положение как второго человека в государстве. В том государственном устройстве, какое существовало в Римской империи, прочного места для второго человека не было. В этом плане падение Плавциана было неминуемо, а активность императрицы и его зятя лишь ускорила неизбежный исход.

Плавциан был не единственным провинциалом в непосредственном окружении Септимия Севера. То ли из Африки, то ли из Сирии происходил Эмилий Папиниан. Начав свою карьеру в качестве адвоката фиска, т. е. лица, защищавшего интересы казны, он затем стал помощником префекта претория, возглавил департамент a libellis, занимавшийся преимущественно прошениями частных лиц, и, наконец, в 203 г. получил пост префекта претория. Выходцами с Востока были и видные юристы того времени, активно используемые Севером Юлий Павел и Домиций Ульпиан, помощники (assessores) Папиниана как префекта претория. Африканцев и сирийцев Север охотно включал и в сенат. Так, сенатором стал муж сестры Юлии Домны Юлий Авит Алексиан. При Севере, как уже упоминалось, в сенате доля выходцев из провинций превысила долю уроженцев Италии, и среди новых сенаторов большинство было африканцами.

Другой силой, на которую Септимий Север опирался (она обеспечивала защиту Империи от внешних врагов, и ее он мог бы в случае необходимости противопоставить своим врагам внутри) была армия. Он пришел к власти при поддержке легионов и всегда помнил об этом. Но помнил он и о другом — о тех огромных трудностях, с какими был дан отпор недавним вторжениям варваров. Гарантом и внешней, и внутренней безопасности в его глазах была именно армия. Суровыми мерами Север восстановил воинскую дисциплину (и его прославляли за это), что позволило сделать армию надежным инструментом власти. Недаром, умирая, он завещал сыновьям заботиться о солдатах и не обращать внимания на остальных. И сам он, действительно, проявлял такую заботу.

Север увеличил армию на 3 легиона, возросла и численность вспомогательных частей, так что общее количество воинов составило более 400 тыс. человек. Сама по себе эта цифра не очень большая, не более 5 % всего взрослого мужского населения империи. Но это был еще один шаг к милитаризации государства. А с другой стороны, эти 400 тыс. солдат представляли собой огромную организованную силу, чей вес оказывался гораздо большим, чем процент в населении.

Один легион был расквартирован в Италии недалеко от Рима. И это была его постоянная квартира, а не временное местопребывание, связанное с гражданской войной. Таким поступком Север порывал с традицией империи. Официально легион рассматривался как подкрепление преторианцев и, как и те, находился под командованием префекта претория. Вместе с некоторыми вспомогательными частями, также размещенными в Италии, численность находившихся в Риме и под Римом войск увеличивалась вчетверо. В результате в Италии оказались расквартированными 30 тыс. воинов. И это было гарантией от любой попытки мятежа в столице.

Император принял полномочия проконсула не только по отношению к провинциям, как это было со времен Августа, но и к Италии, что давало ему возможность командовать войсками и здесь. Этим был сделан важный шаг к уравнению статуса Италии и провинций. Преторианская гвардия была реорганизована и увеличена, впредь она должна была формироваться из наиболее отличившихся воинов провинциальных легионов, и такое ее пополнение уничтожило привилегии италиков и давало возможность воинам легионов провести часть службы не на далеких границах, а в благоприятных условиях столицы. Естественно, что первыми новыми преторианцами стали солдаты Севера, отличившиеся в гражданской войне. Одновременно он па треть увеличил солдатское жалованье, не увеличивавшееся со времени Домициана, хотя стоимость жизни за это время значительно выросла^[129], сверх этого не раз раздавал воинам деньги. Победы над внешними и внутренними врагами приносили богатую добычу, и значительная часть ее попадала в руки солдат.

Север стал активно привлекать профессиональных военных к службе в гражданских учреждениях. Он рассчитывал на присущее им чувство дисциплины и ответственности, но объективно это вело к милитаризации государственного аппарата. Отличившимся центурионам император предоставил право носить узкое золотое кольцо, полагавшееся всадникам. Само по себе это право еще не означало всаднического ранга, а во время службы являлось лишь знаком отличия. Но после ухода с военной службы и вступления в службу гражданскую такой бывший центурион мог получить всадническую должность и в этом качестве продолжить свою карьеру. И это в принципе открывало путь во второе сословие империи любому способному центуриону (а в общем, и солдату, поскольку центурионами обычно становились наиболее заслуженные солдаты) независимо от его происхождения^[130]. А в период правления Северов среди центурионов, как уже было сказано, резко увеличилось число провинциалов, причем теперь среди них преобладали уроженцы менее романизованных провинций. Среди всаднических должностей важное место занимала прокуратура. Прокураторами могли стать бывшие центурионы и трибуны преторианских когорт. И до Септимия Севера солдатам и офицерам легионов этот путь был фактически закрыт, но он реорганизовал и преторианскую гвардию, сформировав ее из отличившихся воинов легионов. Все это вело к тому, что бывшие солдаты провинциальных легионов могли в перспективе претендовать на самые высокие посты в государстве.