Полковнику никто не верит

– Нам нужно будет встретиться, чтобы тщательно обговорить детали. Ваши показания должны быть выверенными до последнего слова, – строго произнесла адвокатша, не сводя с Василевского неподвижного взгляда.

– Да ради бога! – легко сказал Василевский. – Говорите, куда подойти. После четырех я абсолютно свободен.

Женщина впервые запнулась и повернулась к своему неразговорчивому спутнику. Это заставило Василевского напрячься еще раз. Чего проще было сказать, чтобы он явился к ней в офис. Наверняка у такой крутой дамочки имеется и крутой офис, где она обтяпывает свои делишки. Дай визитку и назначь время. Она же почему-то манежилась, несмотря на свою самоуверенность, и будто ждала каких-то инструкций. У Василевского снова все переменилось в голове. А что если ему не показания его нужны? Что если нужно было взглянуть на него, так сказать, в режиме реального времени, зафиксировать его местоположение, а потом еще и выманить из раковины, чтобы раздавить, как слизняка? Неужели он решил, что Туманов в камере поглупел? Конечно, нет, он наверняка все просчитал и сразу указал пальцем на Василевского. Вот это правильный ответ, и от этого ответа и нужно танцевать.

– Сегодня не нужно, – поспешно ответила Соловьева. – Встретимся лучше завтра. Рано утром в парке «Березовая роща», знаете? Там, у стадиона.

Василевский не удивился, и уже через полминуты пожалел, что не удивился. Получилось не слишком естественно. Но парочка уже оставила его в покое. Через широкое окно он наблюдал, как они усаживаются в черный «Линкольн». Появились и исчезли. И что эта дьявольщина должна означать? Почему Березовая роща? Идиоту ясно, что адвокаты не назначают встреч в парках. Во всяком случае, не при таких обстоятельствах.

Харчо уже остыло, да и аппетита у Василевского больше не было. Он заплатил за нетронутый обед и покинул ресторан. Сев в свою скромную «десятку», Василевский постарался побыстрее выбраться из Сокольников. По Щелковскому шоссе, никуда не заезжая, он сразу рванул в сторону МКАД. В Абрамцево у него жил дальний родственник, который держал лесопилку. На пару дней Василевский решил залечь у него, обдумать все хорошенько и решить, что делать дальше. Документы и кредитки оставались при нем. Выжидать больше было нечего. Терять сейчас время означало терять жизнь. Насчет покровительства милицейского полковника Василевский не обольщался. Гуров пользовался им, как подсобным инструментом. Получив свое полностью, он вполне может забыть про Василевского. Нет уж, лучше немного подержать ментов на расстоянии, разжечь любопытство. Потом можно будет всегда сослаться на опасность, грозившую жизни. Человек несовершенен. Испугаться и удрать – что может быть естественнее? Тем более что полковнику приходится иметь дело не с самыми лучшими представителями рода человеческого. Привык, должно быть, прощать маленькие слабости.

Рассуждая таким образом, Василевский и не заметил, как вырвался за пределы Москвы. Только увидев перед собой открывшиеся воздушные пространства, не заполненные бесконечными громадами многоэтажных домов, и зеленый бархат травы по обочинам, он опомнился и вздохнул полной грудью. В потоке машин, мчавшемся за ним следом, ничего подозрительного не замечалось, и Василевский предположил, что благополучно ушел от зоркого глаза тумановских соглядатаев.

– Извините, ребята, – пробормотал он себе под нос, – но завтра явиться в парк я к вам не смогу. Меня не будет в городе. Срочно пришлось навестить родственников.

Он довольно хихикнул. Странно иногда поворачивается судьба. Сегодня ты служишь человеку, которого завтра сам же помогаешь стереть в порошок. Но иначе нельзя. Такова жизнь.

Проехав Абрамцево, Василевский свернул к лесопилке, которая располагалась чуть подальше, на краю небольшого поселка, появившегося здесь совсем недавно. Дальний родственник, Петр Замчалов построил здесь лесопилку, надеясь разбогатеть. До этого он занимался мелким рэкетом, шкурил мелких торговцев, но потом едва не присел лет на пять, еле выкрутился и немного успокоился, остепенился. К тому же что-то со здоровьем у него оказалось теперь неладно. А в округе вроде бы намечалось грандиозное строительство – то ли элитный поселок, то ли дом отдыха. Петр был уверен, что заказы посыплются на него дождем. Но то ли планы застройщиков поменялись, то ли услуги местной лесопилки оказались излишними, но дела у Петьки пошли ни шатко ни валко. Наверняка он станет просить денег взаймы, но Василевский даже на это был согласен. Много он, конечно, не даст, но тысяч семь-восемь оторвет от сердца. Бабки пока есть.

Половина агрегатов у Петра стояла на открытом воздухе – не успел еще как следует отстроиться. Из-за дощатого забора выглядывала крыша барака. Было слышно, как нудно завывает одинокая циркулярная пила. Василевский въехал во двор, усыпанный опилками, и остановил машину.

Тотчас от барака навстречу ему двинулся, переваливаясь с ноги на ногу, сам Замчалов. Он постоянно горбился и щурился, вглядываясь, будто имел проблемы со зрением. На морщинистом лице его постоянно держалось озабоченное выражение. Появлению родственника он не слишком обрадовался. Однако подошел, пожал руку, критически оглядел Василевского с ног до головы.

– Какими судьбами? Надоело в Белокаменной? – спросил он, криво усмехаясь.

– Вот именно, – ответил Василевский. – Хочу у тебя пару дней побыть на свежем воздухе. Потом уеду. Как?

– Да как? Да живи, – морщась, сказал Замчалов. – Только ты учти – у меня удобств нету. И с харчами не слишком. Дела совсем плохи. Заказов раз-два и обчелся. Вон бруса одному деловому нарезали, считай все... А это мужики знакомые по дружбе попросились – машину горбыля распилить. За чисто символическую плату...

– Это хорошо, – сказал, улыбаясь, Василевский. – Значит, спокойно у тебя. А мне сейчас как раз покой нужен.

– Покой? – подозрительно спросил Замчалов и, щурясь, взглянул на родственника. – Или заболел?

– Можно и так сказать, – кивнул тот. – Машину есть куда загнать? Или так без гаража и живешь?

– Пока без гаража. Да ничего с ней не случится. У нас тут тихо. А на ночь я ворота запираю.

Василевский оглянулся на ворота. Как раз в этот самый момент снаружи подъехал небольшой джип, украшенный дополнительными никелированными фарами. Он встал прямо на выезде, слегка даже развернувшись и перекрыв ворота, так что выехать теперь с лесопилки было довольно проблематично.

Василевский невольно забеспокоился. Замкнутые пространства с некоторых пор перестали ему нравиться. Он невольно шагнул к своей машине, но потом сообразил, что это выглядит нелепо, и остановился. Замчалов посмотрел на него с удивлением.

Из джипа пока никто не выходил. Это еще больше насторожило Василевского. Он быстро оглядел двор. Старенький «УАЗ» хозяина возле барака, грузовичок с открытым верхом и опущенными бортами – возле циркулярной пилы, где, не обращая ни на кого внимания, возились трое мужиков. Там фонтаном летели опилки, и сверкало вращающееся металлическое полотно.

– У тебя черный ход есть? – негромко поинтересовался Василевский. – Ну, калитка какая-нибудь, дырка в заборе?

– Это зачем? Нету у меня ничего такого, – насупившись, ответил Замчалов. – А тебе чего, ворот мало? Не пойму я тебя.

Скрипнула дверца, и из кабины джипа медленно спустился на землю высокий, ежиком стриженный парень в черных очках на физиономии. На нем был новенький кожаный пиджак, подчеркивающий его атлетическую фигуру, и плотно сидящие на мускулистых ногах джинсы. Все так же неторопливо двигаясь, он направился в сторону беседующих родственников. Вид его самоуверенной, наглой физиономии совсем расстроил Василевского.

– Сейчас поймешь, – мрачно сказал он Замчалову. – А черный ход никогда лишним не бывает, запомни. Отвлеки его разговором. Я в дом.

Он повернулся и быстро пошел к бараку.

– Эй, не торопись! – окликнул его за спиной незнакомец. – Поговорить надо.

Василевский сделал вид, что не слышит, и только ускорил шаги. Парень в черных очках внезапно и резко побежал. Из джипа змеей выскользнул еще один – с велосипедной цепью в кулаке. Замчалов изумленно вскрикнул. Теперь за Василевским бежали двое. Он тоже перешел на бег.