Полковнику никто не верит

Мужики, которые пилили горбыль, обернулись и с недоумением принялись наблюдать за странными перемещениями. На их спокойных, деловых лицах появилось выражение тревоги.

– Стой, сука! – грозно прикрикнули за спиной у Василевского. – Свалить захотел? Не получится. Читай молитву!

«Они все знали с самого начала! – мелькнуло в голове у Василевского. – Просто усыпляли бдительность. Надеяться не на что. В таких случаях не прощают. Черт! А я даже без пушки! Полный абзац!»

Он чувствовал, что убежать от молодых и длинноногих не получится. Инстинктивно Василевский бросился к людям – туда, где громоздилась груда любовно напиленного горбыля. Мужики, однако, не пришли в восторг от его общества и как-то все разом попятились в разные стороны. Деревяшка, которую они пилили, оставшись без присмотра, подскочила на вращающемся зубчатом лезвии, взлетела в воздух и, разломившись на две части, шлепнулась наземь с громким вибрирующим звуком.

Василевский наклонился и подхватил с земли деревянный огрызок длиной в полтора метра. Со штакетиной в руках он обернулся к преследователям.

Парень в очках остановился в четырех шагах от него, скривил губы и полез под пиджак. Василевский понял, что последует дальше, и без колебаний шарахнул очкастого по голове деревяшкой.

Удар был крепок. Парень качнулся и зашатался, теряя сознание. Глаза его помутнели. Но второй, размахивая цепью, бросился на Василевского и первым ударом попытался рассечь ему лицо. Василевский выставил доску, и цепь обмоталась вокруг нее. Парень зарычал и пихнул Василевского в грудь, обрушился на него, как барс. Они сцепились. Горбыль с цепью полетели в пыль.

Парень без особого труда опрокинул Василевского на деревянную станину. Над головой у того завывала циркулярка – Василевскому даже показалось, что от исходящего от нее ветра у него шевелятся волосы. Ледяной страх сковал грудь.

Нечеловеческим усилием он сумел оторваться от засыпанной опилками станины и попытался оттолкнуть от себя противника. Парень был гораздо сильнее и с настойчивостью маньяка опять попытался согнуть Василевского, чтобы тот упал на вращающееся полотно.

Чувствуя близость смертоносного металла позвоночником, Василевский боролся из последних сил. Он все пытался извернуться так, чтобы молодой его соперник оказался на его месте – тогда появился бы шанс опрокинуть его спиной на пилу. Это была схватка на самом пике отчаяния. Василевский уже понял, что малой кровью ему никак не отделаться. Он сам подставился – исчез из города, в пустынном месте подвергся нападению двух никому не известных бандитов – на что ему было рассчитывать?

Молодой опять начал брать верх. Окаменев лицом, он все сильнее и сильнее пригибал Василевского к доскам. В глазах у Василевского появилась смертная чернота. Ему захотелось закричать, завыть по-звериному, но уже не оставалось на это сил.

И вдруг что-то произошло. Давление ослабло. Перед глазами Василевского будто вспышка мелькнула. Парень, который должен был вот-вот его убить, вдруг резко ослабил хватку, качнулся куда-то вбок и пропал. Потом раздался страшный крик, а Василевский без сил свалился под станину циркулярной пилы, на опилки, и, кажется, у него случился обморок.

Когда он открыл глаза, над ним суетился Замчалов.

– Целый? – спросил он с надеждой. – Ну, слава богу! За руль сесть сможешь?

– Где эти? – с усилием спросил Василевский, поднимаясь на локтях.

– Готовы, – сообщил Замчалов с какой-то странной интонацией. – Одного ты сам зашиб. А другой, видишь, по нечаянности на пилу упал. Я его от тебя оттаскивал, а он упал. Вроде поранился.

– И что теперь? – спросил Василевский, не узнавая своего голоса.

– Теперь тебе лучше уехать, – убежденно сказал Петр. – Мы тут с мужиками прикинули – у этих при себе шесть штук было. Ну, и тачку черным загоним – навар поровну. Не пропадать же добру.

– А мертвяки?

– Мертвяков схороним, – успокоил Замчалов. – Предадим, как говорится, земле.

Глава 6

Утро выдалось промозглое. Туман висел над высоким забором СИЗО, цепляясь за шипастые извивы колючей проволоки. Раздавшийся среди полной тишины скрип железной двери прозвучал для уха полковника Крячко сладкой музыкой. Он толкнул дверцу своего старого, раздолбанного «Мерседеса» и выскочил на мостовую. Он собирался помочь выйти из машины Марии Строевой, но она сама уже не могла больше ждать. Шум отпираемой темницы прозвучал и для нее своеобразным сигналом. Она невольно подалась в сторону тюрьмы, сжимая от волнения тонкие, бледные пальцы.

На крыльце появилась высокая, подтянутая фигура. Ошибиться было невозможно – Гуров. Полковник Крячко оглянулся на Марию, но она уже торопливо шагала навстречу мужу.

Охранник отдал Гурову честь и аккуратно прикрыл железную дверь. Лев шагнул навстречу жене, и они обнялись. Когда она подняла на него глаза, в них стояли слезы.

– Брось! – сказал он смущенно. – Что выросло, то выросло. Всю жизнь сажаю людей за решетку, а сам так до сих пор не попробовал, что это такое. Отдельное спасибо подполковнику Данилову, который расширил мой кругозор.

Мария наконец отпустила его, и Гуров обменялся крепким объятием с полковником Крячко.

– Отдельное спасибо Петру Николаевичу, – заметил Крячко. – Генерал вчера все инстанции обошел. До поздней ночи с телефона не слазил. Ну, как видишь, полной реабилитации пока не добился, но подписку о невыезде тебе обеспечил. Правда, от расследования ты отстранен однозначно...

– Другого я и не ожидал, – проворчал Гуров. – Формальная логика у нас в почете. Хотя то, что у меня не было никаких мотивов убивать гражданина Безуглова, никого почему-то не интересует.

– Данилова интересует, – возразил Крячко. – Он утверждает, что ты имел контакты с Безугловым прежде. Этот типчик специализировался одно время на мелких грабежах. Я проверил его досье – на нем даже серьезных телесных повреждений нет, не то что мокрухи... Можно сказать, покойник был почти ангелочком. Думаю, его уговорили сыграть роль подсадной утки, чтобы тебя привлечь. Он, естественно, согласился. Не предполагал, видимо, чем эта роль обернется... Но когда я рылся в прошлом, то обнаружил одну любопытную вещь... Насчет Данилова...

Гуров заинтересованно уставился на него, но тут Мария потянула их обоих к машине.

– Пойдемте уже! – сердито сказала она. – Не надоела тюрьма, что ли? Ему же нужно поесть как следует, ванну принять... Там, небось, в камерах одни вши с клопами!..

– Клопы не редкость, – серьезно сказал Гуров. – А насчет вшей, дорогая, это ты преувеличиваешь. Льешь воду на мельницу врага, как раньше говорили. Однако от душа и хорошего завтрака я бы не отказался!

Через минуту разбитый «Мерседес» Крячко вез их через утреннюю Москву.

– Так что там насчет Данилова? – напомнил Гуров с заднего сиденья.

Крячко весело посмотрел на него через отражение в зеркале.

– Лет пятнадцать назад брали мы с тобой Седого, припоминаешь? На дачах в Подмосковье он прятался. Тогда еще масштабную засаду организовали, потому что предполагали, что в его распоряжении ручной пулемет оказался. Мог много народу положить.

– Помню, – сказал Гуров удивленно. – По тем временам редкий головорез был. А Данилов при чем?

– Был там среди прочих такой лейтенантик Данилов, – объяснил Крячко. – В решающий момент струсил, и из-за него подверглись опасности жизни его товарищей. Он тогда сослался, что не слышал команды и потому не появился в нужном месте.