Полководцы кавказских войн

С присоединением к России Крыма необходимость в хорошо укрепленной пограничной линии по течению реки Кубани стала очевидной. Турецкие войска, вышедшие из крепостей Черноморского побережья Кавказа, могли нанести удар по южным областям Российского государства. При этом османы могли поднять в набег и «закубанские народы» Черкесии.

Именно поэтому, сообразуясь с обстановкой, генерал-аншеф

А.В. Суворов-Рымникский строил свои укрепления скоро и без

необходимого инженерного обеспечения их долговечности. Устроенные его трудами земляные укрепления со временем под действием ветров и дождей стали разрушаться. Такое, впрочем, было вполне естественно и неизбежно.

Высочайшим рескриптом Императрицы Екатерины тогда еще генерал-поручику Г.А. Потемкину поручается построить новую линию пограничных укреплений. Она должна была проходить от станицы Екатеринодарской по реке Малке до реки Лабы, впадающей восточнее в Кубань.

На реке Малке, против Большой Кабарды, строятся три казачьих станицы и два форпоста. А между Малкой и Кубанью, против Малой Абадзы, Константиногорская крепость, четыре форпоста и один штерншанец. По правому берегу Кубани — три небольшие крепостицы: Прочный Окоп, Григориполиская и Кавказская, девять редутов и одна казачья станица. Постройка всех этих укреплений по времени уложилась в 1783—1791 годы.

Одновременного строительством новой укрепленной линии на южной границе России в 1784 году закладывается Военно-Грузинская дорога. В последующем она сыграла большую роль в закреплении Российской империи на Кавказе...

Светлейший князь Г.А. Потемкин, самый выдающийся государственный деятель екатерининской эпохи, прекрасно понимал значение укрепления южной границы, в том числе и на Северном Кавказе. Он словно бы предугадывал значение южных степей, бывших обширных владений Крымского ханства для процветания Российского государства. Поэтому генерал-фельдмаршал и главноуправляющий Югом России выходил с одним предложением за Другим к Императрице Екатерине Великой.

На Кавказской пограничной линии требовался деятельный человек, влиятельный и способный самостоятельно принимать ответственные решения. И ко всему прочему — обязательно боевой генерал. Турецкая крепость Анапа находилась под боком, а еще южнее ее шла вереница других вражеских причерноморских укреплений. К тому же «закубанские народы» то замирялись на какое-то непродолжительное время, то вновь открывали набеговую войну через реку Кубань. Мира на ее берегах не предвиделось на многие лета.

Выбор главнокомандующего российским воинством на Юге России пал на Ивана Васильевича Гудовича. Ему в подчинение вверялась Кубанская армия, теперь уже бывшая. Организационно она состояла из двух немногочисленных корпусов: Кавказского, стоявшего на самой пограничной линии, и Кубанского, расположенного в Воронежской губернии. В русские кавказские войска еще входили два донских и один уральский казачьи полки, полевая артиллерия в малом числе и небольшая военная флотилия на Каспийском море, которая базировалась на Астрахань.

АНАПА И ЕЩЕ РАЗ АНАПА

Новый командующий Кавказской пограничной укрепленной линии прибыл на место в последних числах января 1791 года. Главная штаб-квартира русских войск на Кавказе располагалась тогда в небольшом степном городке Георгиевске — как раз посередине линии.

Гудович на месте провел инспектирование вверенных ему войск и укреплений на границе. Он сразу же понял, что главная опасность исходит от османской крепости Анапы, расположенной к тому же вблизи Керченского пролива. Она, достаточно сильная, с немалым гарнизоном и возможностью получать все необходимое из Стамбула морем, служила своеобразным генератором враждебных действий черкесских племен против пограничной линии России. Первым делом генерал-аншеф решил «выкорчевать» эту турецкую занозу на Черноморском побережье Кавказа.

...Древняя Синдонская гавань, затем Горгиппия. Она попала в руки турок-османов в 1479 году. И при них она продолжала оставаться одним из центров судоходства на Черноморье.

В Оттоманской империи портовая Анапа «доставляла радость» далеко не всем жителям окрестных гор. Она стала крупным центром торговли невольниками на всем побережье Черного моря. Держава османов, в которой работорговля откровенно считалась прибыльной отраслью хозяйственной деятельности, не только провоцировала междоусобные конфликты, сопровождавшиеся захватом «живого товара», но и сквозь пальцы смотрела на подобную деятельность своих союзников.

В свою очередь, как отмечают многие исследователи, торговля «живым товаром» на османских рынках «была важнейшей экономической нитью, связывавшей адыгских феодалов с Турецкой империей и во многом способствовавшей их политической ориентации на Турцию в первой половине XIX века». И разумеется, в конце кдущего столетия.

f ' В Стамбуле (Константинополе) хорошо понимали сгратегичес-f / кое значение Анапы. Султан Абдул-Гамид не пожалел огромных | - денег на модернизацию крепости с помощью наемных француз-| ских фортификаторов, работавших два года на берегах удобной для lb больших и малых парусников бухте, много столетий назад обжи-\ той мореходами самых различных народов.

\ К Анапской крепости до Гудовича уже дважды подступали

/- русские войска, чтобы взять ее. Однако по разным причинам не могли этого сделать — то просто не хватало войск, то сказыва-; ' лась острая нехватка продовольствия, то мешали болезни, выводившие из строя людей лучше, чем пушечные залпы.

В сентябре 1787 года не удалась военная экспедиция под командованием генерал-аншефа Тикелли, а в марте 1790 года — экспедиция генерал-поручика Бибикова. Анапский турецкий гарнизон, его паша и султан в далеком Стамбуле после двух серьезных неудач русских поверили в неприступность своей пограничной крепости, откуда они грозили Кавказской укрепленной линии и Крыму, оказавшемуся .в руках «неверных» русских.

Гудович с первых дней своего появления на пограничной черте стал готовиться к большому походу на Анапу. Задачу взять ее во что бы то ни стало поставил перед ним сам «светлейший князь Таврический». Генерал-фельдмаршал Потемкин прозорливо и заинтересованно смотрел на будущее всего Кавказа в пределах Российской империи. Поэтому он и обрисовал Ивану Васильевичу , Гудовичу поле его деятельности не в общих чертах, а с определением конкретных целей.

Более двух месяцев ушло на подготовку новой военной экспедиции против «кавказского Измаила» Блистательной Порты. Из разных крепостей, как с миру по нитке, собиралась полевая артиллерия. Составлялись вьючные транспорты, закупались арбы для подвижного войскового магазина и поднятия понто-\ нов. В назначенное место свозились различные армейские при-

пасы.

Командующий назначил для экспедиционных войск два сборных пункта. Полки Кавказского корпуса сходились к кубанскому пограничному посту Темижбек. Кубанский корпус под командованием генерал-майора Загряжского шел к Ейскому укреплению на берегу Азовского моря с севера от Воронежа. На порубежной линии оставлялось достаточно воинских сил, чтобы пресечь возможные вылазки «немирных» горцев.

Приказ генерал-аншефа Гудовича по войскам был строг. 4 мая у Темижбека стояло под ружьем 11 пехотных батальонов, 24 кавалерийских эскадрона и 20 орудий полевой артиллерии с двойным комплектом патронов и снарядов.

Инфантерия экспедиции состояла из Тифлисского, Воронежского, Казанского и Владимирского пехотных полков, имевших большой недокомплект в людях и насчитывавших по тысяче человек в каждом. Фактически каждый из полков имел двухбатальонный состав. Из Кавказского егерского корпуса под Анапу выделялось три батальона отличных стрелков, испытанных бойцов в горных сражениях, по 500 человек в каждом.

Кавалерия состояла из четырех эскадронов Ростовского, трех — Нарвского и одного — Каргопольского карабинерских полков. Астраханский и Таганрогский драгунские полки состояли из восьми эскадронов каждый. И кавалерийские полки, отправлявшиеся в поход под Анапу, имели большой недокомплект нижних чинов и офицеров. Карабинерские и драгунские эскадроны насчитывали всего по сотне всадников.