Полмира

– Мне помогли. У меня была замечательная наставница и хороший человек рядом – хорошие люди, в смысле. В общем, меня… поддерживали. Да. Хорошие люди.

Губы Лайтлин изогнулись в едва заметной улыбке:

– Ты научилась быть скромной…

– Благодаря отцу Ярви я многому научилась, моя королева.

– Расскажи мне об Императрице Юга.

– Ну…

А что рассказывать? Что она совсем не похожа на королеву Лайтлин?

– Ну… она молодая, невысокого роста, умная…

– И щедрая.

Королева посмотрела на эльфий браслет на запястье у Колючки, который вспыхнул розовым – потому что Колючка залилась краской.

– Я пыталась отказаться от подарка, моя королева, но…

– Я отправляла его, чтобы разрушить союз. А он помог заключить новый. Мое вложение обернулось невиданной прибылью, чего мне еще желать? Не жалеешь, что не осталась в Первогороде?

Колючка растерянно заморгала:

– Я…

– Я знаю, что Императрица просила тебя об этом. Просила стоять за ее плечом, защищать от врагов, помогать в деле управления огромным государством. Не каждому делают такое предложение.

Колючка сглотнула:

– Мой дом – здесь.

– Да. И ты изнываешь от скуки в Торлбю, пока праматерь Вексен закрывает берега моря Осколков для наших кораблей, а ванстерцы терзают наши границы. Славная воительница сидит без дела, пока юнцы и старики идут в бой. Мой царственный супруг наверняка показался тебе не слишком умным. Он подобен человеку, что пытается срезать траву на лугу ложкой, а наточенный серп оставляет ржаветь на полке.

И королева посмотрела на младенца у себя на руках.

– Мир меняется. Так суждено. Но Атиль – не из тех, кто легко принимает перемены. У него хребет из стали, а сталь плохо гнется.

– Он не похож на себя прежнего, – тихо сказала Колючка.

Служитель с королевой обменялись взглядами, значение которых она не поняла.

– Он болен, – сказал Ярви.

– И он должен успокоить чувства тех, кто старше и еще менее расположен к переменам, – сказала Лайтлин.

Колючка облизала губы:

– Я совершила много глупостей, так что не мне обвинять в глупости другого человека. Особенно короля.

– Но ты хотела бы выйти на бой?

Колючка вздернула подбородок и выдержала взгляд королевы:

– Таково мое предназначение.

– Должно быть, твоя воинская гордость уязвлена – ведь тебя не взяли в поход.

– Отец говорил: не возгордись.

– Хороший совет.

Принц уснул, и Лайтлин осторожно отняла его от груди и передала Сафрит. И запахнула платье.

– Твой отец некогда был Избранным Щитом королевы. Так ли это?

– Да. При матери короля Атиля, – тихо сказал отец Ярви.

– И что с ним сталось? – спросила королева.

Сафрит укачивала принца, что-то нежно напевая.

Колючка почувствовала, что мешочек с костями враз потяжелел. И кошки на душе заскребли.

– Его убил Гром-гиль-Горм. В поединке.

– Крушитель Мечей. Опасный противник. Злейший враг Гетланда. И вот теперь мы снова воюем с ним. Некогда и у меня был Избранный Щит.

– Хурик, – сказала Колючка. – Я видела его на тренировочной площадке, видела, как он дерется. Это был поистине великий воин.

– Он предал меня, – сказала королева, не отрывая холодного взгляда от Колючки. – Мне пришлось убить его.

Колючка сглотнула:

– Вот оно как…

– И я искала и не находила ему достойной замены.

Повисло тяжелое молчание.

– А теперь – нашла.

Колючка изумленно распахнула глаза. Поглядела на Ярви. Потом снова на королеву.

– Это меня, что ли?

Ярви поднял увечную руку:

– Ну не меня же.

Сердце Колючки бешено забилось:

– Но… я же не прошла испытание. Не принесла присяги…

– Ты прошла куда более суровые испытания, – сказала королева. – К тому же Избранный Щит обязан клятвой только мне, и никому больше.

Колючка соскользнула со стула и встала на колени у ног Лайтлин. В этот раз у нее получилось это сделать, не сшибив ни единого предмета.

– Скажите мне нужные слова, моя королева, и я поклянусь.

– А ты храбрая.

И Лайтлин подалась вперед и нежно дотронулась до шрама на щеке Колючки:

– Но не спеши. Сначала выслушай нас.

– Не приноси поспешных клятв, – проговорил отец Ярви.

– Это не только великая честь, но и тяжелое бремя. По моему слову ты должна будешь выйти на бой. И может так статься, что ты погибнешь в бою.

– Смерть ждет всех нас, моя королева.

Да о чем тут раздумывать? Все же понятно!

– Я мечтала об этом всю жизнь, с тех самых пор, как взяла в руки меч. Я готова. Скажите, что говорить.

– Отец Ярви?

Колл влетел в комнату, запыхавшийся и весь красный от возбуждения.

– Не сейчас, Колл…

– Ворон прилетел!

И он подал служителю крохотную полоску бумаги, испещренную крохотными буквами.

– Весть от матери Скейр. Наконец-то.

И Ярви развернул грамотку у себя на коленях. Быстро пробежал глазами. Колючка восхищенно следила за ним: надо же, он читает! Читает слова, написанные буквами на бумаге! Это ж волшебство, не хуже того, что Скифр в степи показывала!

– И что там сказано? – спросила Лайтлин.

– Гром-гиль-Горм принимает вызов короля Атиля. Он прекратит набеги – до дня летнего солнцестояния. В этот день воины Ванстерланда и Гетланда встретятся в битве у Амонова Зуба.

И Ярви свернул записку и прищурился.

– Что еще?

– Крушитель Мечей тоже шлет нам вызов. Он вызывает короля Атиля биться с ним один на один.

– Поединок, – проговорила Лайтлин.

– Поединок.

– Король не сможет выйти на бой.

И Лайтлин посмотрела на своего сына. На служителя.

– Он не успеет выздороветь к сроку.

– Мы будем уповать на Отца Мира – возможно, до этого не дойдет.

– Твои круги движутся, отец Ярви.

И он смял бумажку и бросил ее в огонь.