Полночь
Шрифт:
Как же паршиво. Паршиво осознавать, что единственным человеком, действительно интересовавшимся о том, как ты, был тот, кого ты так искренне ненавидела. Кого ты изо дня в день хотела придушить каждый раз, как только он попадался на глаза, и открывал свой рот.
Противно и больно, настолько, что хотелось окунуться в его объятия и почувствовать себя в безопасности.
Хотя бы раз.
Хотя бы чуть-чуть.
— Джейд? — Гэвин. Я слышу его поспешные шаги у себя за спиной. — Постой, Джейд!
Останавливаюсь
— Знаешь, что я поняла, Гэв? Всем плевать! Разговоры только о том, куда бы подальше запихнуть Уэльса, чтобы заставив его молчать. Никто, — зачем-то обвожу рукой пустой коридор, — никто не позаботился обо мне. Мне чётко дали понять, что я в опасности, что моя жизнь под прицелом, но всё, что мне сказали при этом сделать — это налить ещё больше дерьма в уши Остина и затолкать его в очередной дом, в котором он должен сидеть несколько дней один и верить в то, что я ему скажу.
Новая волна слёз покрывает моё лицо, а пальцы всё крепче сжимают папку в руках.
— Джейд, — шаг в мою сторону.
— Нет, — отмахиваюсь я от его рук.
Я вижу. Вижу по его глазам, что он не здесь, не со мной. Он там, в конференц-зале, со всей этой лживой свитой, действующей исключительно протоколу.
— Они ломают ему жизнь, — всхлипываю я. — И заставляют участвовать в этом меня.
Гэвину хмурится, всматриваясь в мои глаза.
Что ты там видишь, Гэв?
Жалость? Беспокойство?
Чувства к тому, кого я так ненавидела?
— Моя жизнь здесь ничего не стоит, — фраза срывается с моих губ, и только потом ко мне приходит какое-то идиотское осознание всего происходящего.
Они не беспокоятся за меня, не предлагают мне защиту, но носятся за Уэльсом, как за…тем, кто слишком много знает. Слишком много о нашем штабе, чтобы попасть в руки Уроборос, и слишком много об Уроборос, чтобы остаться в живых.
Дело не в мести.
Месть — это прикрытие.
Дело в чём-то другом.
— Джейд, это не так, — качает головой Гэвин.
Возьми себя в руки, Прайс. Ты не можешь прямо сейчас заставить их сомневаться в тебе. Не можешь, потому что ты приближаешься к чему-то важному.
Молча киваю и стираю тыльной стороной ладони слёзы. Потом, поддавшись вперёд, оказываюсь в теплых объятиях напарника.
Впервые. Впервые за два года работы с Гэвином мне действительно трудно ему доверять. Даже стоя посреди пустого коридора, хныча куда-то в его плечо, я не могла сказать ему о том, что только что пришло мне на ум.
Нужно время.
Больше времени. Чтобы понять, на кого именно я могу положиться, и разобраться в этом дерьме.
Отстраняюсь от напарника, вытирая слёзы и натянуто улыбаясь. Надеюсь, он поверит в эту фальшь.
— Возвращайся, — шепчу я. Голос предательски хрипит, — я всё сделаю.
— Хорошо, — кивает он. — Я заеду за тобой вечером.
Точнее…— За ним, я поняла, — ещё один кивок.
Несколько секунд он смотрит мне прямо в глаза, а затем разворачивается и возвращается в конференц-зал.
Надеюсь, Дэвид доволен произошедшим.
Я снова подпитала его превосходство над собой, и это просто омерзительно.
Достаю телефон из сумочки и вызываю такси к штабу. До Остина примерно двадцать минут на машине, и за это время я должна ознакомиться с его новыми документами и придумать чёртову речь, в которую он должен поверить.
Но как, если в это дерьмо не поверил бы ни один нормальный человек.
Спустившись на первый этаж, останавливаюсь возле зеркала и пытаюсь привести себя в порядок. Расчёсываю чёрные локоны и заправляю прядь за ухо.
Возвращаю расчёску в сумочку, как только к штабу подъезжает такси.
Уже сидя на переднем сиденье, я открываю папку и читаю новые данные о Остине Аароне Уэльсе.
Надо же, на этот раз имя всё же решили поменять.
Дарелл Марк Бёрк, 30 июня, 1994
Дальше всё по списку: Где родился, где вырос, где учился.
«Место работы: автозаправка.»
Вы серьёзно?!
Уф.
Кладу папку на колени и захлопываю с неимоверной злостью.
На этот раз новый дом Остина будет находиться намного дальше от моего. Но радует то, что район довольно тихий, поэтому за то, что на Уэльса нападут, беспокоиться не стоит.
Беспокоиться? Не может быть, Джейд!
Только не говори, что ты действительно волнуешься за этого Би…Остина…
Боже правый, я даже в своих мыслях больше не могу назвать его кретином.
Таксист останавливается у нужного мне паба и я, оплатив, выхожу из машины. На улице заметно похолодало, а это значит, что надвигается дождь.
Поправив чёрное платье и снова приведя волосы в порядок, я направилась в здание паба, где и должен сейчас находиться Остин. В заведении оказалось немноголюдно. Уэльс стоял у барной стойки и о чем-то увлечённо болтал с официанткой. Робкая улыбка и опущенные ресницы девушки.
Смущается?
А он?
А он смотрит на неё, улыбаясь во весь рот, и поворачивается в мою сторону, замирая с бутылкой в руках.
Поднимаю руку, легонько ей взмахнув в приветствие, и боюсь сделать шаг, чтобы не помешать ему ещё немного побыть счастливым.
Он ставит бутылку на стол, а затем снимает фартук и выходит из-за барной стойки. На его лице явное беспокойство, а плечи напряжены. В этот момент я жалею, что вообще появилась здесь, и заставила одним своим видом оторваться от беседы с милой девушкой.
— Всё в порядке? — хмурится, всматриваясь в глаза. — Ты…плакала?
О боже.
— Я? Нет, — слишком поспешный ответ. — Просто аллергия. Всё цветет, понимаешь.
И, кажется, понимает. Или делает вид.