Полночь

А если это просто воспоминание о каком-то фильме?

Да? А почему же у тебя болит затылок каждый раз, когда ты об этом вспоминаешь?

Три пункта и тысяча сомнений.

В голове постоянно крутится вопрос, но собрать его в одно предложение я пока не могу. Не получается.

Слышу приближающиеся шаги и, сложив лист, засовываю его обратно в карман.

— Вот, — Джейд протягивает мне чай в дорогу, а затем поднимает голову из-за внезапного стука в дверь.

Несколько секунд стоит на месте, никак не реагируя, а когда раздается очередной стук, вздрагивает.

Да что с ней?

Встаю с пола, как только она проходит мимо и дёргает за ручку.

Вот он. Собственной ёбаной персоной.

Мудила-полицейский.

— Мисс Прайс, — кивает, и делает шаг в квартиру.

Поворачивает голову в мою сторону и, поджав губы, произносит:

— Мистер Холланд. Я думаю, нам пора.

А я думаю, что ты должен пойти на хрен. Как тебе такое предложение?

— Буду ждать Вас в машине, — отчеканивает мудила-полицейский и, развернувшись, выходит из квартиры.

И это того стоило? Мог просто…позвонить?

Беру чемодан за ручку и подхожу к двери, ощущая, как горячий чай обжигает пальцы. Хмурюсь, сжимая челюсть.

Блядский чай со вкусом зелёного яблока.

Мой любимый чай.

Мисс Прайс подходит к двери, ухватившись за ручку левой рукой, а правой вновь заправляет несуществующую прядь. Этот жест насколько част, что кажется родным.

Я стою на месте, глядя на её ноги. Ох, эти чёртовы ноги. В этих чёртовых джинсах. На ней вязаный свитер. Нет. Не мой, и от этого паршиво. Паршиво, что я не увижу её больше в своей одежде.

Не увижу ли?

— До завтра? — в моём голосе звучит надежда.

Как, блять, странно. Я и надежда.

Что-то несовместимое.

Она качает головой, опуская взгляд в пол. Робко кусает губу, а затем хмурится.

Бога ради, не делай так, Джейд.

Поднимаю голову к потолку, тяжело выдохнув, и проклинаю всё на свете за то, что не могу сейчас же захлопнуть эту хренову дверь. Толкнуть её к стене и накрыть своим телом.

Тереться об неё, чтобы она чувствовала, ощущала каждой клеткой своего тела, как я возбужден.

Как я хочу её.

Прямо сейчас.

Здесь.

Блять.

— Блять, — рычу я, ощущая, как пылает моя ладонь от горячего чая.

Сейчас бы швырнуть этим кипятком прямо в лицо мудиле-полицейскому, схватить горячей ладонью её лицо и впиться в эти припухшие от постоянных терзаний зубами губы.

— Когда? — срывается с моих губ нетерпеливо. Ещё минута и я сойду с ума.

Опять. Опять кусает хренову губу. Перестань, блять, перестань!

— Через неделю, — как ледяной водой окатили. — На данный момент ты под защи…

— Знаю я всю эту херню, — выплёвываю я. Эти грёбаные правила, эти грёбаные документы. Этот грёбаный дом, который находится в часе езды от неё.

Она поджимает губы и прислоняется макушкой к двери.

Между нами словно невидимая преграда.

И я впервые ощущаю её.

Что-то отвратительное. До боли в горле, до коликов в солнечном сплетении. Настолько сильная, что давит мне на виски. Что хочется что-то сказать, швырнуть чем-то, что заставит её почувствовать мою…ненависть?

К чему?

Не к ней же.

— Хорошо, — сквозь сжатые зубы. — Увидимся.

Делаю шаг вперед, потянув за собой чемодан, и замираю, как только её рука хватается за мой свитер.

— Остин, — еле слышно. Неуверенно.

Я стою на месте, ощущая, как женские руки окольцовывают мою талию. Как её голова прислоняется к моей спине. Как она часто дышит, прижимаясь ко мне.

Ко мне.

Тело к телу.

Ох, блять.

— Будь осторожен, — вовремя проговаривает она и отстраняется.

Молча киваю, не желая оборачиваться. Чтобы не передумать, чтобы не толкнуть её к стене. Чтобы не раздеть прямо сейчас и не взглянуть на возбуждённые соски, которые я ощущал своей кожей. Не обхватить их губами и не услышать её стон.

Переступаю порог и спускаюсь по лестнице, тихо про себя матерясь, потому что горячий чай и стояк в штанах доводят меня до откровенного психоза.

Мудила-полицейский, скрестив руки на груди, стоит у машины и через каждые две секунды пялится на свои наручные часы. Ролекс? В полиции так много зарабатывают?

— Мистер Холланд, — повторное приветствие. Попугай.

— Давно не виделись, — фыркнул я, остановившись у багажника.

Всеми силами стараюсь не смотреть на окна Джейд, и благо, у меня это получается. Закидываю чемодан в багажник и закрываю его, садясь на переднее сиденье. Папка снова в моих руках. Нахрена? Не знаю.

Ставлю стакан с чаем на подстаканник и разминаю пылающую от жара ладонь.

Может у этого кретина удастся вытянуть информацию?

— И как надолго это дерьмо? — он вздымает брови, словно не верит своим ушам.

— Позволю себе уточнить, — поворачивает он голову, заведя машину. — О каком дерьме идёт речь?

Улыбаюсь. Криво, нагло.

— Вся эта херня, о защите свидетелей. Сколько мне придётся жить под чужим именем?

— До тех пор, пока суд не огласит приговор, — сдержанно отвечает он.

Улыбка тут же сползает с моего лица.