Полночная луна

Ненавижу, когда злые колдуны правы.

Повисла тишина, нарушаемая лишь трелью перекликающихся снаружи насекомых. Я не знала, что еще сказать. Как просят воскресить умершего?

Я перевела взгляд на шкуру леопарда.

— Что это?

Мезаро пересек комнату и погладил шкуру.

— Фамильная ценность. Знаешь, что такое игбо?

Я вспомнила, что мне рассказала Рене.

— Тайное общество в древнем Калабаре.

— Очень хорошо. Игбо было карающей десницей эфиков.

— Которые торговали людьми.

— Горькая правда. Игбо называли обществом леопарда. Глава носил эту шкуру, когда объявлял приговор преступникам. За ним обычно следовало наводящее ужас изощренное наказание, чтобы другим впредь неповадно было.

— Когда рабов больше, чем тюремщиков, необходимо сеять страх.

— Точно. — Мезаро широко улыбнулся мне, словно отличнице.

— Значит, вы глава, — заключила я, и бокор выпятил подбородок. — А эти люди ваши рабы?

Он прищурился.

— Почему ты так решила?

— Они работают денно и нощно там, откуда невозможно сбежать.

— Жители деревни сами пришли сюда в поисках лучшей доли.

— Они зовут вас хозяином.

— Это просто вежливое обращение. Я возглавляю их, но они вольны уйти в любое время.

— Но как? Водопад исчез.

Мезаро наклонил голову.

— Ты, вероятно, переутомилась. Уверен, если вернешься в пещеру, водопад окажется там, где и был.

Поживем — увидим.

Я указала подбородком на шкуру леопарда.

— Вы носите ее подобно костюму? Ходите на руках и ногах? Рычите?

Мезаро нахмурился.

— Она висит на стене с тех пор, как я построил дом. Это старинная вещь. Я не стал бы так неуважительно обращаться с фамильной ценностью.

Ладно, следующий вопрос.

— Никто из ваших людей не видел ночью волка? Не слышал необъяснимый вой?

Его хмурый взгляд превратился в улыбку.

— Не знал, что ты еще и ягер-зухер.

Я изобразила на лице любопытство.

— Что такое ягер-зухер?

— Ну хватит, жрица. Волки на Гаити? Вряд ли. Если конечно они не оборотни.

— Ну и?

— Нет. — Он поднял правую руку ладонью ко мне. — Клянусь, на этом острове нет ни волков, ни оборотней, ни других подобных тварей.

Я не знала, верить ему или нет. Однако я приехала сюда не из-за волков.

— Откуда вам известно о сообществе ягер-зухеров?

— Мне известно больше, чем ты можешь себе вообразить.

В душе затрепетала надежда.

— Вы знаете, как возвратить умершего к жизни?

— Разумеется.

Глава 19

— А меня научите?

— Если пожелаешь.

О, я уже желала.

— Ты же понимаешь, что воскресить из мертвых может только бокор? — промурлыкал Мезаро.

— Да.

— Поэтому если я тебя обучу, а ты проведешь ритуал, ты станешь такой как я.

Я это знала и решила просто не думать о такой перспективе, дабы не струсить. Но теперь, воочию увидев конец своей миссии, возможность жить после смерти, надежду на пепелище, я поняла, что это не имеет значения.

— Я сделаю все, что потребуется.

Он расплылся в улыбке:

— Надеялся, что ты так скажешь.

Мне стало не по себе, по шее и рукам побежали мурашки. Я будто согласилась на сделку с дьяволом, и, видимо, так оно и было.

— Можете научить меня сейчас?

— Ритуал можно проводить только в полнолуние.

Черт. Мне не хотелось ждать целую неделю, пока ущербная луна медленно растет, но я сомневалась, что даже Мезаро под силу ускорить этот процесс.

— А до тех пор, — бокор щелкнул пальцами, — будь моей гостьей.

Его подручные вернулись, схватили меня под руки и препроводили в мою хижину, стоявшую метрах в трехстах от обиталища Мезаро.

Громилы втолкнули меня внутрь и встали на часах у полога. Похоже, наши с Мезаро представления о гостеприимстве кардинально различались.

Прошел день, потом ночь, затем еще несколько суток. По крайней мере меня не морили голодом. Но я не была уверена, что Мерфи кормят. Я задавала вопросы о нем, но даже если мои охранники понимали по-английски, они ничего не говорили, а только со стоическим прилежанием молча выполняли свои обязанности.

Мои служанки куда-то пропали. Я надеялась, что их не наказали за мой побег. Наказания в здешних краях, должно быть, суровые.

***

Наконец луна округлилась и охранники принесли мне красную мантию. Красный цвет надевался только на ритуалы Петро, когда жрецы призывали более жестоких лоа. Такие ритуалы проводятся не в храмах, а под открытым небом на перекрестке, в чистом поле или в лесу.

Сопровождающие отвели меня на недавно вспаханное поле, окруженное деревьями. Мезаро в такой же мантии, как у меня, стоял у его края, держа в одной руке асон, а в другой нож. Мерфи лежал у его ног связанный и с кляпом во рту.

— Что тут, черт возьми, происходит? — возмутилась я.

— Ты хотела научиться проводить ритуал. — Он опустился на колени рядом с Мерфи, который выпучил глаза, увидев нож. Вернее, кинжал — сверкающий, украшенный самоцветами, симпатичный, если не думать о том, что его пустят в ход против тебя. — Давай начнем.

— Я не позволю вам его убить.

— Но, дорогуша, ты же сказала, что сделаешь все, что потребуется.

Сердце внезапно замерло, и я всем телом ощутила ночной холод.

— Я не понимаю.

— А я думаю, прекрасно понимаешь. Ты надела красную мантию, которая символизирует кровавую жертву, необходимую для вызова духов Петро.

— Курицу или поросенка, но не…

— Безрогого козла? — подсказал Мезаро. Обычный эвфемизм для человеческой жертвы.

— Как насчет просто козла?

— Думаешь, воскрешать мертвецов так просто? По-твоему, они восстают по твоему хотенью без кровавой жертвы?

Наверное, я в своих мыслях не доходила до самого процесса.

Я покачала головой, выставила руки вперед, словно пытаясь остановить Мезаро, отступила и натолкнулась на его подручных. Они пихнули меня обратно, и я споткнулась, но умудрилась выпрямиться, как раз когда бокор занес нож.