Полночные воспоминания
Шрифт:
— В чем дело?
Риццоли призвал на помощь все свое обаяние.
— Извините, — сказал он. — Так жаль, что приходится вас беспокоить. Я ваш сосед, живу в номере напротив. Не позволите ли мне зайти на минутку поговорить?
Человек с подозрением разглядывал его:
— Сперва покажи мне, как ты открываешь дверь своей комнаты.
Тони улыбнулся:
— Разумеется. — Он подошел к своей двери, достал ключ и открыл ее.
Человек кивнул:
— Ладно. Заходи.
Тони Риццоли закрыл свою дверь и направился в комнату соседа.
— Чего надо?
— У меня сугубо личное дело. Так неудобно
— Бабы! — проворчал сосед. — Чтоб из всех черт побрал. Я со своей развелся в прошлом году. А надо было десять лет назад.
— Да что вы? Короче, я подумал, может, вы будете так добры и позволите мне дать ваш телефон парочке друзей, чтобы они могли мне сюда позвонить. Обещаю, часто они звонить не будут.
Человек начал было отрицательно качать головой:
— Не хочу, чтобы меня беспокоили…
Риццоли вытащил из кармана стодолларовую бумажку.
— Это вам за беспокойство.
Человек облизнул губы.
— А, тогда ладно, — сказал он. — Думаю, тут ничего страшного нет. Рад буду выручить товарища по несчастью.
— Очень мило с вашей стороны. Постучите мне в дверь, если мне позвонят. Я чаще всего дома.
— Договорились.
На следующий день рано утром Риццоли пошел на телефонную станцию, чтобы позвонить Иво Бругги. Он набрал номер оператора и заказал разговор с Римом.
— Signor Bruggi, per piacere.
— Non ce in casa.
— Quando arrivera?
— Non lo so.
— Gli dica, per favore, di chiamare il signor Rizzoli.
Риццоли назвал свой номер коммутатора гостиницы и своего соседа. Потом вернулся в гостиницу. Как же он ненавидел это свое обиталище. Кто-то однажды сказал ему, что по-гречески гостиница называется xenodochion, что буквально означает «помещение для незнакомых людей». «Куда больше похоже на тюрьму, мать твою…» — подумал Риццоли. Вокруг была уродливая мебель: старый зеленый диван, два подержанных столика с настольными лампами, небольшой письменный стол с настольной лампой и кровать, изобретение Торквемады.
Следующие два дня Тони Риццоли просидел в своей комнате, ожидая стука в дверь. За едой посылал коридорного. Никаких звонков. «Куда, черт побери, подевался Иво Бругги?»
— Риццоли отсиживается в гостинице. Двое суток никуда не выходит, докладывали инспектору Николино и Уолту Келли сыщики, следившие за Тони.
— Уверены, что он там?
— Да, сэр. Горничная видит его по утрам и вечерам, когда убирает в номере.
— Как насчет телефонных звонков?
— Ни одного. Что нам теперь делать?
— Продолжайте наблюдение. Рано или поздно он что-нибудь предпримет. Проверьте, работает ли подслушивающее устройство.
На следующий день в комнате Риццоли зазвонил телефон. «Дерьмо!» Бругги не должен был звонить ему в эту комнату. Он велел этому идиоту звонить в комнату соседа. Нужно быть осторожным. Он снял трубку.
— Слушаю.
— Тони Риццоли? — по голосу было ясно, что это не Иво Бругги.
— С кем я говорю?
— На днях вы приходили ко мне в контору с деловым предложением,
мистер Риццоли. Я вам отказал. Сегодня я предлагаю обсудить все еще раз. Тони Риццоли внезапно почувствовал себя на седьмом небе. «Спирос Ламброу! Значит, засранец все-таки решился!» Он не мог поверить, что ему так повезло. «Конец всем моим проблемам. Смогу вывезти героин и старье из музея одновременно».— Конечно. Буду рад. Когда мы сможем увидеться?
— Сегодня после обеда?
«Значит, он торопится. Все эти говенные богатеи одинаковы. Им всегда мало».
— Годится. Где?
— Может быть, вы зайдете ко мне в контору?
— Приду. — Тони Риццоли повесил трубку. Настроение было приподнятое. В холле гостиницы растерянный детектив докладывал в участок:
— Риццоли только что позвонили. Назначили встречу в конторе. Но звонивший не назвался, и мы не смогли выяснить, откуда звонок.
— Ладно. Следите за ним, когда он выйдет из гостиницы. Докладывайте мне, куда он пошел.
— Слушаюсь, сэр.
Через десять минут Тони Риццоли вылез из подвального окна гостиницы и оказался в пустынной аллее. Он дважды сменил такси, чтобы убедиться, что за ним нет хвоста, и только тогда дал водителю адрес конторы Спироса Ламброу.
После посещения Мелины в больнице Спирос Ламброу дал себе клятву отомстить за сестру. Но он никак не мог придумать достойного наказания для Константина Демириса. Визит Георгиоса Лато и поразительные новости, сообщенные ему мадам Пирис, дали ему наконец оружие, с помощью которого он сможет покончить с мужем сестры.
— Пришел мистер Антони Риццоли, мистер Ламброу, — возвестила секретарша. — Вы не назначали ему встречу, так что я сказала, что вы не можете…
— Впустите его.
— Слушаюсь, сэр.
Улыбающийся Риццоли уверенной походкой вошел в кабинет.
— Спасибо, что пришли, мистер Риццоли.
Риццоли усмехнулся:
— Не стоит благодарности. Итак, вы все же решили иметь со мной дело, верно?
— Нет.
Улыбка сползла с лица Риццоли:
— Как вы сказали?
— Я сказал: нет. Я не собираюсь иметь с вами дело.
Озадаченный Риццоли смотрел на него во все глаза:
— Тогда какого черта вы мне звонили? Сказали, что у вас есть предложение.
— Правильно. Не хотели бы вы использовать для перевозки вашего груза суда Константина Демириса?
Тони упал в кресло:
— Константина Демириса? О чем вы говорите? Да он никогда…
— Он согласится. Обещаю, что мистер Демирис будет просто счастлив оказать вам любую услугу.
— Почему? Что он от этого выиграет?
— Ничего.
— Тогда я не понимаю. Зачем же он согласится?
— Рад, что вы об этом спросили. — Ламброу нажал на кнопку переговорного устройства. — Принесите нам, пожалуйста, кафе. — Он посмотрел на Тони Риццоли. — Как вы предпочитаете?
— Э… черный, без сахара.
— Черный, без сахара для мистера Риццоли.
Когда секретарша принесла кофе и вышла из кабинета, Ламброу сказал:
— Я собираюсь рассказать вам небольшую историю, мистер Риццоли.
Тони Риццоли настороженно наблюдал за ним:
— Валяйте.
— Константин Демирис женат на моей сестре. В течение нескольких лет у него была любовница. Ее звали Ноэлли Пейдж.