Полночный вальс

— О чем это вы беседовали? — спросила она мужа.

Обняв за плечи, Джон повел ее к двери.

— Об этом я расскажу тебе завтра.

Вскоре гости разошлись. Но перед уходом Эмма отвела Белл в сторонку, взяв ее за руку.

— Ты не хочешь… м-м-м… поговорить со мной? — шепотом спросила она.

— Вряд ли, — прошептала в ответ Белл.

— Ты уверена?

— В чем?

— В том, что нам не о чем говорить?

— Эмма, о чем ты?

— О супружеской любви, глупышка. Так ты ничего не хочешь у меня спросить?

— Гм… нет. Не хочу.

Эмма приподняла бровь и улыбка осветила ее лицо.

— Пожалуй, ты права. — Она отпустила руку Белл, сделала несколько шагов, но вдруг обернулась и произнесла: — Ну, тогда желаю тебе доброй ночи.

Белл улыбнулась.

— Спасибо.

— О чем это вы шептались? — спросил Джон, целуя жену в шею, когда гости удалились.

— Об этом я расскажу тебе завтра.

— Отлично. Сегодня меня занимает нечто иное. — Он повел Белл вверх по лестнице.

— И меня тоже. — Она охотно последовала за мужем.

— О чем ты думаешь? — вдруг спросил Джон, когда они достигли площадки. — Сейчас, в эту минуту?

— Я радуюсь тому, что мы сегодня остаемся здесь.

— И я тоже. Добираться домой было бы слишком долго.

— К твоему брату?

— Нет, в Блетчфорд-Мэнор.

Белл улыбнулась.

— Кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я была там. Мне даже в голову не приходило, что это мой будущий дом.

— Не слишком роскошный дом, — негромко заметил Джон.

— Для меня он в самый раз.

— И потом, у поместья отвратительное название.

— Ну, это поправимо.

— И слуг там совсем немного.

— Нам ни к чему многочисленная челядь. Перестань указывать на недостатки Блетчфорд-Мэнора. У этого поместья есть множество достоинств. — В самом деле? — Они достигли верхней ступеньки лестницы.

— О да! — кокетливо подтвердила Белл. — Розы, что растут у дома, поистине великолепны.

— И это все?

— А в гостиной такой чудесный ковер обюссон.

— И только?

— Ну, еще одно из достоинств поместья — его владелец, — с улыбкой заявила Белл, подходя к двери спальни.

— Владелец? — Джон просиял.

— Он так привлекателен.

— Ты уверена? — он распахнул дверь.

— Разумеется.

Джон нащупал обтянутые тканью пуговицы на спине Белл.

— Я хочу открыть тебе одну тайну.

— Вот как? — Белл ощутила, как забилось ее сердце от теплого прикосновения ладони Джона.

— Да. Владелец, о котором ты говоришь…

— Ну, так что же?

— Он любит тебя.

— В самом деле?

Джон расстегнул последнюю из пуговиц и спустил платье Белл с плеч, оставив ее облаченной лишь в тонкую шелковую сорочку, при виде которой его желание вспыхнуло с новой силой.

— И он не прочь вступить во владение тобой сегодня же ночью.

— Вступить во владение? — переспросила Белл шутливо, дивясь выбранному Джоном выражению.

— Да, однажды это ему уже удалось, и он был весьма доволен.

— А сейчас он тоже доволен? — Белл едва выговорила фразу, ибо ладони Джона уже скользили по ее телу, спуская с плеч сорочку.

— Чрезвычайно.

— Так, что он готов заниматься этим всю жизнь?

— Да, и чтобы позволить тебе владеть им.

Белл вскинула голову и улыбнулась.

— В самом деле?

— Да. — Его губы отыскали впадинку возле ее плеча.

Белл отступала назад до тех пор, пока не оказалась у постели. Губы Джона скользнули к ее груди, и устоять перед такой лаской оказалось невозможно. Они упали на постель.

Жаркое тело Джона вдавило Белл в матрас, на мгновение он приподнялся и сорвал с себя рубашку.

— Господи, Белл, — прерывисто пробормотал он, — если бы только знала…

— Если бы я знала — что? — тихо повторила она, любовно скользя взглядом по его обнаженной груди.

Его пальцы замерли на поясе брюк.

— То, как я… что ты… — он потряс головой, словно желая извлечь изнутри слова. — Моя жизнь была такой… — он глотнул. — Не знаю, что и сказать.

Белл протянула руку и коснулась его.

— Тогда покажи.

Он приложил ее ладонь к своему сердцу.

— Оно бьется для тебя, — прошептал он, — только для тебя.

Остатки его одежды полетели на пол, и теперь их тела отделял лишь тонкий шелк сорочки Белл.

Белл ощутила, как разгорается в нем нетерпение. Его ладони пылко ласкали ее тело. Белл пронзило желание, воспламененное его горячими ладонями, губами и бессвязным шепотом.

Она пыталась высвободиться из сорочки, но Джон бережно удержал ее руки.

— Пусть будет так, — попросил он, — мне это нравится.

— Но я хочу чувствовать тебя, — выдохнула она.

— Ты и так почувствуешь. — Он накрыл ладонью ее пушистый холмик. — А я чувствую тебя — этот шелк, тепло и желание.

Белл ощутила, как что-то сжалось у нее внутри. Ее дыхание участилось. Бедра Джона прижались к ее телу, и свидетельство его желания стало несомненным.

— Джон, я…

— Что, любимая?

— Я хочу тебя.

По его телу прошла дрожь, и Белл почувствовала, как напряглись его мускулы в попытке сдержаться.

— Тебе незачем медлить, — прошептала она, — я не хочу ждать.

Их глаза встретились.

— Белл, я не хочу причинить тебе боль.

— Этого не будет. Ты никогда не сможешь причинить мне боль.

Проведя ладонями по ее ногам, он медленно раздвинул их и приподнял шелковую рубашку. Кончик его достоинства коснулся ее, проникая все глубже.

Белл затаила дыхание, ощутив, как он заполняет ее. Это была самая интимная из всех ласк, и Белл выгнула спину, приподнимаясь ему навстречу. Его движения становились все более быстрыми и страстными.

В ней росли напряжение и блаженство, заполняя ее без остатка.

Дыхание Джона стало прерывистым. Он запустил пальцы в волосы Белл, шепча ее имя и не прекращая яростного ритма.