Полночный вальс

В голове Джона пронеслись воспоминания о том, как бесчисленное множество раз он умолял ее очнуться. Поражаясь самому себе, он кивнул.

— Да, — тихо подтвердил он. — Тебе надо поспать. — Он ошеломленно опустился в кресло, в котором провел столько тревожных часов. Лихорадка отступила! Невероятная, радостная, удивительная новость: лихорадка отступила. Кризис миновал. Джон изумлялся силе чувств, нахлынувших на него. Наконец-то его молитвы были услышаны!

А потом произошло нечто странное: непривычное, теплое ощущение возникло где-то близ его сердца и начало расти.

Он спас ей жизнь.

Джон чувствовал, как спадает с его плеч огромная тяжесть. Это ощущение было реальным, почти физическим.

Он спас Белл жизнь.

В комнате прозвучал голос: «Ты прощен».

Джон быстро взглянул на Белл. Она, по-видимому, ничего не слышала. Странно… Голос показался Джону довольно громким — женский голос, напоминающий голос Аны.

Ана… Закрыв глаза, Джон впервые за пять лет не смог представить ее лицо.

Неужели он наконец-то искупил свой грех? А может, его и не приговаривали к вечным мукам, как он считал?

Джон оглянулся на Белл. Она всегда верила в него.

Он чувствовал себя гораздо сильнее рядом с ней — возможно, подобное происходило и с самой Белл. Вместе они были способны вступить в борьбу со злейшим врагом и победить. Белл выжила, и ему не грозит так ужасавшее его одиночество.

Безумная улыбка исказила его лицо, и он разразился хохотом. Все напряжение предшествующих дней вылилось в этот странный, хриплый смех.

Белл повернулась и открыла глаза. Даже не видя лица Джона, она могла представить себе, как он измучен. Джон медленно повернул голову и взглянул на нее. Его карие глаза переполняли чувства, которым Белл не могла подобрать названия. Не смутившись, она продолжала рассматривать его: глаза Джона ввалились, подбородок зарос щетиной. Обычно густые и блестящие волосы потускнели. Нахмурившись, Белл протянула руку и сжала его ладонь.

— Ты ужасно выглядишь, — заметила она.

Прошло несколько минут, прежде чем Джон сумел ответить.

— О Белл! — хрипло пробормотал он. — Зато ты выглядишь чудесно!

Спустя пару дней Белл стало значительно лучше. Слабость еще сохранилась, но аппетит вернулся к ней, к тому же ее развлекали то и дело появляющиеся гости.

Целый день она не видела Джона. Едва убедившись, что Белл больше не грозит опасность, он сам слег от переутомления. Кэролайн время от времени сообщала Белл о его состоянии, но ее отчеты не отличались разнообразием. Чаще всего она повторяла:

— Он еще спит.

Наконец на третий день после кризиса муж Белл вошел к ней в комнату с робкой улыбкой на лице.

— А я уже отчаялась вновь увидеть тебя, — приветствовала его Белл.

Джон подошел к постели.

— Боюсь, я слишком долго спал.

— Да, мне говорили, — потянувшись, она коснулась его щеки. — Как приятно видеть тебя!

Джон улыбнулся.

— А ты вымыла голову.

— Что? — Белл заложила за ухо блестящий локон. — Ах да. Это было необходимо. Джон, я…

— Белл, я… — эти слова у них вылетели одновременно. — Говори первая.

— Нет, лучше ты.

— Говори, я настаиваю.

— Это просто глупо, — возмутилась Белл. — В конце концов мы женаты, но это волнение…

— Зачем тебе волноваться?

— Из-за Спенсера. — Это имя несколько секунд словно висело в воздухе, прежде чем Белл продолжила: — Нам надо избавиться от него. Ты еще не рассказал о нем родителям?

— Нет. Я предоставляю сделать это тебе.

— Мне не хочется ничего говорить. Они только расстроятся.

— Ну, как хочешь.

— Ты уже обдумал план?

— Нет. Пока ты болела… — он судорожно глотнул — одного воспоминания хватало, чтобы воскресить в нем ужас. — Пока ты болела, я думал лишь о тебе. А потом отсыпался.

— Ну что же, зато я успела обо всем подумать.

Джон вскинул голову.

— По-моему, надо встретиться с ним на балу у Тамбли, — заявила Белл.

— Это невозможно.

— Мама настаивает, чтобы мы появились там. Она хочет воспользоваться случаем и представить нас в обществе.

— Белл, там будет столько народу! Как же я смогу следить за тобой, когда…

— Вот эта толпа и защитит нас. Алекс, Эмма и Данфорд смогут держаться поблизости, не возбуждая подозрений.

— Я запрещаю тебе…

— Почему бы тебе прежде не подумать? Мы встретимся с ним вдвоем.

По-моему, мы вдвоем… на многое способны, — Белл облизнула губы, запнувшись на последних словах.

— Ну хорошо, — согласился Джон — отчасти потому, что желал переменить тему, но больше всего потому, что вид кончика ее языка, проводящего по губам, лишил его способности рассуждать здраво.

Белл накрыла его руку ладонью.

— Спасибо тебе за заботу.

— Белл, я люблю тебя, — выпалил Джон.

— Знаю, — улыбнулась она. — И я тоже тебя люблю.

Джон поднес ее руку к губам и страстно поцеловал.

— Мне по-прежнему трудно в это поверить, но… — увидев, что Белл собралась возразить, он мягко остановил ее, приложив палец к губам, — … но оказалось, что эти слова доставляют мне огромную радость. Я и не думал, что такое счастье возможно.

— О Джон!

— Ты помогла мне простить себя — это случилось, когда я понял, что спас тебе жизнь. — Он помедлил в растерянности, до сих пор не в силах поверить в чудо ее выздоровления. — Именно тогда я все узнал.

— Что ты узнал?

— Что я расквитался с долгом — жизнь за жизнь. Я не смог спасти Ану, зато спас тебя.

— Джон, — мягко возразила Белл, — спасением моей жизни не поправишь того, что случилось в Испании.

Он недоуменно взглянул на жену.

— Да и незачем что-либо поправлять. Когда ты только поймешь, что ни в чем не виноват? Ты пять лет мучаешься угрызениями совести за чужой поступок.

Джон пристально вгляделся в ее блестящие синие глаза и впервые понял: слова Белл не лишены смысла.

Она пожала Джону руку.

— Возможно, истина лежит где-то посредине, — наконец заметил он. Да, я должен был защитить ее, но не сумел. Но я не насиловал ее. — Он покачал головой и повторил окрепшим голосом: — Это сделал не я.

— Теперь твое сердце свободно.

— Нет, — возразил Джон. — Оно принадлежит тебе.

Глава 22

Джон выместил злость на ни в чем не повинном галстуке.

— Это просто глупо, Белл, — выпалил он. — Нелепо!