Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты

«Что ж было? — спрашивал он сам себя. — В чем же я виноват? [2741] Да, всё это ужасное воспоминание, когда я после ужина у князя Василья и сказал эти глупые слова: «Je vous aime». [2742] Всё от этого, я и тогда чувствовал. Я чувствовал тогда, что не то, так и вышло». Он вспоминал медовый месяц, и ему стыдно стало, как было стыдно тогда, и всё первое время. [2743] Особенно живо, и оскорбительно, и постыдно было для него воспоминание, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12-м часу дня, в шелковом халате, пришел из спальни в кабинет и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Pierr’a, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие к счастию своего принципала. Pierre краснел всякий раз, как живо вспоминал этот взгляд. Еще одно из оскорбительнейших воспоминаний было то, что для нее, для жены, он перестал носить короткие волоса и очки. Теперь он вспомнил это и охнул. Он вспомнил, как он видел ее еще прекрасною, как она поражала его своей гордостью, спокойствием, умением безыскусственно и изящно обращаться в высших сферах. Как его поражало ее искусство управлять домом и самой быть grande dame, [2744] и поставить дом на ногу grand seigneur’скую. [2745] Потом он вспоминал, как он привыкал уже к тем формам изящества, в которые она так умела облекать себя и свой дом, как он стал искать содержания и не находил его. За блестящими формами не было ничего. Они были ее целью. И холодность ее всё увеличивалась. Он вспоминал, как он нравственно суживал глаза, чтобы найти ту точку зрения, с которой бы он увидал что нибудь хорошее, какое-нибудь содержание, но ничего и никакого не было. И не было в ней недовольства этим отсутствием. Она была довольна и спокойна в своей штофной гостиной, с жемчугами на прелестных плечах. Анатоль ездил к ней занимать у ней деньги и целовал ее в голые плечи. Она отгоняла его от себя, как любовника. Он, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой сказала, что она не так глупа, чтобы быть ревнива, пусть делает, что хочет.

2741

Зачеркнуто в первой редакции:спрашивал он сам себя. «Она мне нравилась. С нею я сам себе казался прекрасен, и новый блестящий мир раскрывался мне при ней». Какое это было чувство, он не мог вспомнить теперь хорошенько, так оно было затемнено злым чувством к этой великолепной H'el`ene. «Но что-то было, правда что было. Она с своим олимпийским равнодушием улыбалась мне, ласкала меня; я думал, что это любовь». Он вспоминал тоже этот голос стыдливости, чувства сознания, что не для него были назначены эти наслаждения и боязни. «Но всё равно, я не сделал ничего дурного, женившись на ней. И что ж было?» И ему вспоминалось это чувство разочарования, охватившее его в первую же ночь. Для него только или для всех, он видел, что эта прелестная женщина была холодна, как лед, даже для чувственных наслаждений. Но красота ее подавляла и это чувство. Он вспоминал, как он искал той точки зрения, чтобы

2742

Я вас люблю.

2743

На полях в первой редакции:Стыдно б[ыло] в халате; втянут в эту жизнь. Элен ночью приходила за ним. Она — такт, под которым ничего нет.

2744

[важной дамой]

2745

[аристократическую.]

Pierre спросил раз, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от него детей у нее не будет.

Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность ее выражений: «я не дура, поди сам, allez vous promener», [2746] свойственные ей, несмотря на ее воспитание в высшем, аристократическом кругу. Часто, глядя на ее успех в глазах старых, молодых мужчин и женщин, Pierre недоумевал и не мог понять, отчего он не любит ее. Вспоминая себя за всё это время, Pierre помнил в себе только чувство ошалелости, зажмуренности, с которыми он шел и не позволял руководить себя, чувство удивления, равнодушия и нелюбви к ней, и постоянно чувство стыдливости за не свое место, за глупое положение счастливца, [2747] обладателя красавицы. Потом он вспоминал, как незаметно, независимо от его воли, видоизменялись все условия его жизни, как он втягивался в ту жизнь барича, праздного аристократа, которую он, напитанный идеями французской революции, так строго судил прежде. Деньги у него брали все, со всех сторон, и у него требовали денег, и обвиняли в чем то его. Время его всё было занято. От него требовали самых пустых вещей — визита, выезда, обеда, но эти требования без перерыва следовали одно за другим. И требования эти делались так просто, с таким сознанием, что это так должно быть, что ему не могло притти в голову отказать. Но вот [2748] в Москве намеки княжны, это анонимное письмо, и всё стало ясно. [2749] «Да, да, я не мог никогда переносить его», думал Pierre о Mortemart’e. Он даже в своих мыслях не мог назвать его. И теперь Долохов, вот он, сидит на снегу [2750] и насильно улыбается, и умирает с проклятиями. Но это бы еще не так ужасно, а с притворным каким молодечеством. [2751]

2746

[убирайтесь,]

2747

Зачеркнуто:когда он встречался даже с своим камердинером, выходя из спальни своей жены в шелковом, шитом, ярком халате, который она подарила ему.

2748

Зач.:в Петербурге перед отъездом он получил анонимное письмо, что Долохов — любовник его жены, что очки плохо видели. Он бросил письмо, сжег его, но, не переставая, думал о нем. Долохов, действительно, был ближе всех с его женой.

Когда он приехал в Москву, на другой же день он увидал за обедом в клубе Долохова.

2749

Зач.:Так вот отчего я еще прежде перестал любить Долохова.

2750

Зач.:перед ними

2751

Зач.:Что за путаница! Что за бессмыслица!

Pierre был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую, слабость характера, не ищут confident [2752] для своего горя. Он перерабатывал один в себе свое горе. «Она, во всем, во всем она, без темперамента, без сердца, без ума, она была во всем виновата», говорил он сам себе. «Но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей [2753] сказал этот: «je vous aime», который был ложь и еще хуже что то», сказал он сам себе. «Я виноват и должен нести... что? [2754] Позор имени, несчастие жизни? Э, все вздор», подумал он.

2752

поверенного

2753

Зачеркнуто в первой редакции:навязал себя

2754

Зач. в первой редакции:Э! пускай она делает, что хочет. Я стоял выше этого и буду стоять выше

«Людовика XVI казнили за то, что он был бесчестен и преступник. Потом Робеспьера казнили... за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив, и живи. Завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад, как умрет этот Долохов. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? Мне ничего не нужно. Мне довольно себя. Но [2755] чтоб она только оставила меня в покое». И как только он вспомнил о ней, он чувствовал прилив крови к сердцу и должен был вставать и двигаться. Зачем я сказал: «je vous aime? Mais que diable allait il faire dans cette gal`ere», [2756] вспоминал он. «Боже! Какая всё это глупость и гадость!» [2757]

2755

Зач.:с нею что делать? — опять предстал ему вопрос, — зачем я связался с нею?

2756

я вас люблю? [Но какого чорта понесло его на эту галеру,]

2757

На полях:Je suis cocu [я рогат] — ко всему.

На него он не чувствовал никакой злобы. Он ему был гадок, [2758] мучителен, но, очевидно, прав именно перед ним, победоносно прав. [2759] Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Не только говорить с нею, но и писать, он ей не мог этого написать, нельзя было.

Утром, когда камердинер, [2760] внося кофе, вошел в кабинет, Pierre [2761] лежал на оттоманке и читал, действительно читал и понимал новую книгу госпожи Сталь.

2758

Зач.:тяжел

2759

Зач.:По причинам, которые вы знаете, я должен был драться на дуэли с человеком, который говорил при мне о вас правду. Жить с вами я больше не могу и не желаю вас видеть. Мои р[аспоряжения]

2760

Зач.:с удивлением заметив, что граф не ложился

2761

Зач. в первой редакции:сказал себе это изречение, обвинявшее одного его, заставлявшее его одного нести на себе всю тяжесть положения и потому успокоившее его.

— Всё готово?

— Готово-с.

— Графиня приказали спросить, дома ли вы? — спросил камердинер.

Но не успел он этого сказать, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diad`eme [2762] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно, величественно, но на прелестном, мраморном лбе ее была морщинка гнева. Она, с своим все выдерживающим тактом, не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась пока камердинер уставил кофе и величественным жестом указала ему дверь. Pierre [2763] робко чрез очки посмотрел на нее и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, попробовал продолжать читать, но сам чувствовал, что это бессмысленно и невозможно. Она не села. [2764] Он взглядывал на нее и опять читал.

2762

диадемою

2763

Зачеркнуто:как пойманный школьник

2764

Зач.:для того, чтобы дать себе известное положение. Он начал есть, хотя ему этого и не хотелось.

— Как вы смели это сделать? — сказала она.

— Это еще что? — сказала она. Она знала про дуэль и про то, что муж уезжает.

— Я?.. Что я?.. [2765] сказал [2766] Pierre. [2767]

— Что это за дуэль? Вот храбрец отыскался. Всякий знает, что когда муж дерется, то жена компрометирована.

Pierre тяжело повернулся и из кармана панталон достал, [2768] бросил ей анонимное письмо. H'el`ene прочла, побледнела и засмеялась.

2765

Зач.:Что сделать?.. Садись...

2766

Зач.:чавкая

2767

Зач.:— Что сделать? Компрометировать меня. Кто тебе сказал, что он мой любовник? — заговорила она по французски с своей

2768

Зач.:подал

— Mortemart мой любовник, — сказала она по французски с своей грубой точностью речи, выговаривая переворачивающее всю внутренность Pierr’a слово «любовник», как и всякое другое слово.

— Он — не любовник, а ты — дурак. Теперь я посмешище всей Москвы из за того, что ты, пьяный, не помня себя, вызвал на дуэль человека, который тебе ничего не сделал. [2769]

— Гм, гм... — мычал Pierre, как будто ему делали операцию.

— Ничего ты не знаешь. Ежели бы ты был умнее и приятнее, то я бы с тобой сидела, а не с ним. А, разумеется, мне приятнее быть с умным человеком, чем с тобой. [2770]

2769

Зач.:— Я знаю... Но...

2770

Зач.:Лучше ничего не выдумал, как взял и убил человека, который лучше тебя в тысячу раз...

— Не говорите, — сказал Pierre, краснея и отходя от нее. — Довольно, что вам надо? — Pierre вдруг вспыхнул и поднялся

— Не говорите со мной... умоляю, [2771] — прошептал Pierre.

— Да, лучше вас. И редкая та жена, которая с таким мужем не взяла бы себе любовников (des amants), [2772] — сказала она. — Я вижу, чего вы хотите. Вы хотите бросить меня...

Pierre хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражение она не поняла, и опять лег. Он страдал в эту минуту, как никогда в жизни. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.

2771

Зач.:вас, сказал

2772

Зач.:— Au nom du ciel taisez vous, madame, il vaut mieux nous s'eparer, [Ради бога, замолчите, сударыня, нам лучше расстаться] — умоляющим голосом проговорил Pierre.

— Да, расстаться.

— Чтобы мне остаться без ничего, — продолжала она, — и с срамом, что меня бросил муж. Никто не знает, какой это муж. [2773] — H'el`ene была красна и с таким выражением [2774] хитрости в глазах, какого никогда не видал в ней Pierre.

— Расстаться — извольте, [2775] только ежели вы дадите мне все состояние. [2776] — Вдруг Pierre вскочил.

— Я тебя убью! — закричал он и, схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, он сделал шаг к ней и замахнулся на нее. [2777] Лицо [2778] H'el`ene сделалось страшно; она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Pierre почувствовал увлечение и наслаждение бешенства. Он бросил доску, разбил ее и [2779] закричал — вон! подходя к ней. И бог знает, что бы он сделал в эту минуту, ежели бы H'el`ene не выбежала из комнаты.

2773

Зачеркнуто в первой редакции:Дурак, развратник и рыба.

2774

Зач.:злобы

2775

Зач. в первой редакции:Я беременна и не от вас.

2776

Зач.:Всё лицо ее отца отразилось в ней.

2777

Зач.:этой доской. H'el`ene вдруг зарыдала

2778

Зач.:ее исказилось и она бросилась бежать.

2779

Зач.:схватив себя за волосы, стал ходить по комнате.

Через неделю Pierre выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину всего состояния, и один уехал в Петербург. [2780]

————

Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея и, несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено и его не было в числе пленных. Что хуже всего, оставалась всё таки надежда, что он был поднят жителями на поле сражения и может лежал выздоравливающий или умирающий один среди чужих и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, что русские, после блестящей баталии, должны были отступить, но отступили в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, [2781] что было совершенно не блестящее поражение.

2780

Зач.:Nicolas, по просьбе матери, был уволен от

2781

Зач.: в чем было дело. И хотя ничего еще не знал о сыне, он был убит этим известием.