Полное собрание сочинений. Том 26

Нтъ, въ самомъ дл вдь это ужасно. Ужасно не то, что все то, что считаетъ себя цвтомъ образованія считаетъ, что ничмъ оно лучше не можетъ ознаменовать память о своемъ этомъ образованіи, какъ тмъ, чтобы собраться поглотить въ желудки произведете труда людскаго на десятки тысячъ рублей ⁵¹⁰ и часовъ 10 сряду сидть, сть, пить, курить и врать, и не то ужасно, что старые люди, професіональные учителя молодежи ⁵¹¹ поощряютъ отравленія алкоголемъ молодыхъ людей, такое отравленіе, которое по даннымъ ихъ же науки, какъ отравленіе ртутью, никогда не проходитъ безслдно на всю послдующую дятельность организма, не то ужасно, что люди, находящіеся въ обладаніи всего того, что сдлало человчество для своего сознанія, считаютъ похвальнымъ одурять самихъ себя, ужасно то, что эти люди, которые послзавтра съ заплетающимся языкомъ и опьяненными глазами будутъ лопотать всякій вздоръ, что для большинства людей нашего времени эти то люди суть учителя жизни нашего времени. Ужасно то, что эти люди такъ затуманили людей и самихъ себя, что имъ совершенно искренно кажется, что они, длая то, что длаютъ, могутъ продолжать соболзновать о невжественномъ, грубомъ народ, могутъ поучать его и что ихъ жизнь не иметъ въ себ ничего подобнаго тому, въ чемъ они укоряютъ народъ.

Ужасно то, что эти люди ⁵¹² не могутъ оглянуться на себя разумно и. не могутъ предъявлять къ себ нравственныхъ требованій, потому что считаютъ себя образованными, нрав[ственными?], т. е. непогршимыми. Ужасно то освобожденіе отъ всякихъ нравственныхъ простыхъ жизненныхъ требованій, которое допустило для себя во имя такъ называемого просвщенія извстное сословіе людей. Пользованіе проституціей <умренный развратъ>, роскошью всякаго рода, возбуждающія зрлища, театръ, обжорство, куреніе, пьянство, требованіе услугъ людей всякихъ сортовъ рабовъ, всякаго рода симонія, все это съ поразительной наивностью признается совершенно совмстнымъ съ хорошей нравственной жизнью.

Какой нибудь особенный развратъ, ⁵¹³ особенное воровство, да и то не везд считается развратомъ. А то, чтобы человку пообдать, выпить, похать на рысак, въ театръ и еще куда-нибудь, это только самое невинное удовольствіе. Отъ этого то дошло дло до того, что безобразнйшая оргія, ⁵¹⁴ въ которой спаиваются юноши стариками, оргія ежегодно повторяющаяся, никого не оскорбляетъ и никому не мшаетъ похмлившись посл 12-го Января продолжать за стаканомъ вина и съ папиросой] о нравственности высокой говорить. ⁵¹⁵ Гадко это и стыдно это.

Есть и всегда были и будутъ чистыя дти, съ нетронутой чистотой переходящіе въ юность. Эти юноши знаютъ и чувствуютъ, что ⁵¹⁶ всякая нечистота тлесная, всякія возбуждающiя зрлища, всякіе одурманивающіе напитки и куренья, затуманивающiя совсть, есть безнравственность, что для нравственной жизни нужно не слова и рчи говорить за стаканомъ вина, а нужно самое простое — прежде всего воздерживаться отъ женщинъ, объяденія, роскоши, вина, куренья.

Юноши знаютъ это въ глубин души, но какъ имъ устоять бднымъ, когда т самые учителя ихъ, которыхъ имъ велятъ уважать, которымъ имъ велятъ подражать, учатъ ихъ, что это все мелочи, это все пустяки, есть нчто важне. Господа, вдь вы знаете, что ничего лучше и важне нтъ чистоты тлесной и духовной, что ничего вдь вы не нашли, что бы вамъ замнило ее. Вы знаете, что вся ваша риторика съ этой пошлой alma mater васъ самихъ не трогаетъ даже и въ полпьяна и что вамъ нечего дать юношамъ въ замнъ ихъ чистоты. — Такъ не развращайте ихъ, не путайте ихъ. А знайте, что какъ было Ною, какъ есть всякому мужику, такъ точно есть и будетъ всякому распропрофесору не то что напиться такъ, чтобъ говорить глупо[сти], но возбудить себя даже рюмкой вина гадко и стыдно.

Но если ужъ вамъ такъ хочется этаго, то знайте, что это стыдно, и потому длайте это потихоньку, а не съ гордостью и увренностыо, что такъ надо. Это стыдно и гадко.

————

КОММЕНТАРИИ

В комментариях приняты следующие условные сокращения:

АТБ — Архив Толстого во Всесоюзной библиотеке имени В. И. Ленина (Москва);

AЧ — Архив В. Г. Черткова (Москва);

Б, I; Б, II; Б, III; Б, IV — П. И. Бирюков, «Лев Николаевич Толстой. Биография», Государственное издательство: I — М. 1923; II — М. 1923; III — М. 1922; IV — М. 1923;

БИР. 1913 —«Полное собрание сочинений Льва Николаевича Толстого» тт. I — XX. Под ред. и с примеч. П. И. Бирюкова, изд. Сытина. М. 1913;

БЛ — Всесоюзная библиотека имени В. И. Ленина (Москва);

ГЛМ — Государственный литературный музей (Москва);

ГТМ — Государственный толстовский музей (Москва);

ИРЛИ — Институт русской литературы (Ленинград);

ЛПБ — Государственная публичная библиотека РСФСР им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (Ленинград);

ПЖ — «Письма графа Л. Н. Толстого к жене 1862—1910» Изд. 2 М. 1915;

ПС — «Переписка Л. Н. Толстого с Н. Н. Страховым» изд. Общества толстовского музея. СПБ 1914;

ПТ — «Переписка Л. Н. Толстого с гр. А. А. Толстой». изд. Общества толстовского музея. СПБ 1911;

ПТС 1; ПТС 2 «Письма Л. Н. Толстого, собранные и редактированные П. А. Сергеенко» изд. «Книга» 1 — М. 1910, 2 — М. 1911;

ПТСО — «Новый сборник писем Л. Н. Толстого, собранных П. А. Сергеенко, под ред. А. Е. Грузинского, изд. «ОКТО». М. 1912;

ТЕ, 1911, 1912, 1913 — «Толстовский ежегодник» 1911 г., 1912 г., 1913 г.;

ТТ 1; ТТ 2; ТТ 3; ТТ 4 — «Толстой и о Толстом. Новые материалы». Сборники:1 — М. 1924,2 — М. 1926, 3 — М. 1927, 4 — М. 1928.

————

ХОЛСТОМЕР.

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ.

Еще 31 мая 1856 г., скоро после окончания «Двух гусар», Толстой записал в Дневнике: «Хочется писать историю лошади». Замысел этот возник тогда у Толстого, вероятно, под влиянием знакомства с А. А. Стаховичем, владельцем большого конного завода в Орловской губернии и основателем Петербургского бегового общества. Стахович вспоминает: «Еще в начале пятидесятых годов я заинтересовался рассказами старых коннозаводчиков о необыкновенной резвости «Холстомера», пробегавшего 200 сажен в 30 секунд, еще в начале восьмисотых годов в Москве на Шабловскомском бегу графа А. Г. Орлова-Чесменского. По смерти графа управляющий конным заводом, немец-берейтор графини А. А. Орловой, — вылегчил и продал вороного «Холстомера» за большие отметины и огромную лысину. Лошади с именем «Холстомера» никогда не было в Хреновой. После долгих изысканий мне удалось установить, что «Холстомер» была кличка, данная гр. Орловым за длинный и просторный ход (словно холсты меряет), вор. «Мужику 1-му», родивш. в Хреновском заводе в 1803 году от «Любезного 1-го» и «Бабы», выхолощенному в 1812 году». («Литературный вестник» 1903 г., т. VI, кн. 7—8, стр. 255.)

Историей Холстомера заинтересовался брат А. А. Стаховича, писатель М. А. Стахович (сотрудник «Москвитянина», автор пьесы «Ночное» и комедии «Наездники»). Он собирался написать повесть — «Похождения пегого мерина». Как вспоминает А. А. Стахович, план этой повести был следующий: «как покупает «Холстомера» на Хреновском аукционе богач московский купец (тут просторное поле для описания быта этих первых страстных охотников резвых орловских меринов, зa которых плачивали они «большие тысячи»); потом переходит он к лихому гвардейцу времен императора Александра Павловича, который дарит знаменитого пегого столь же знаменитому Илье, главе цыганского хора. Возил «Холстомер» и цыганку Танюшу, восхищавшую своим пением А. С. Пушкина, потом попадает он к удалу молодцу-разбойничку, а под старость, уже разбитый жизнью — к сельскому попу, потом в борону мужика, и умирает под табунщиком».

М. Стахович не успел написать эту повесть: в 1858 г. он был убит своими крестьянами.

Судя по приведенной записи в Дневнике, Толстой в 1856 г. собирался написать нечто аналогичное. К этому году или к ближайшему относится, вероятно, и воспоминание И. С. Тургенева — о том, как Толстой гулял с ним по выгону и, остановившись перед старым мерином, стал рассказывать, что думает и чувствует эта лошадь: «Он не только вошел сам, но и меня ввел в положение этого несчастного существа. Я не выдержал и сказал: «Послушайте, Лев Николаевич, право, вы когда-нибудь были лошадью». Да, вот извольте-ка изобразить внутреннее состояние лошади». («Исторический вестник» 1890 г., №2, стр. 276. Ср. «Исторический вестник» 1911 г., № 3, стр. 861.) Возможно, что Толстой слышал про историю Холстомера от М. А. Стаховича. Надо, впрочем, сказать, что такого рода сюжеты были тогда, повидимому, довольно распространенными (ср. аналогичную историю лошади в очерке А. Башуцкого «Водовоз» — см. в книге Б. М. Эйхенбаума «Лев Толстой. Книга вторая. Шестидесятые годы», Лнгр. 1931). Во всяком случае возврат к этому замыслу произошел после разговора Толстого с А. А. Стаховичем, уже после смерти М. А. Стаховича. «В 1859 или 1860 году (вспоминает А. Стахович) ехал я с Львом Николаевичем на почтовых из Москвы в Ясную поляну. Дорогой рассказал я сюжет повести «Похождения пегого мерина», которую не успел дописать покойный брат, и мне показалось, что мой рассказ заинтересовал графа».

Неизвестно точно, в какой момент взялся Толстой зa писание «Холстомера». 3 марта 1863 г. в Дневнике записано: «Мерин не пишется, фальшиво. А изменить не умею». Затем следует рассуждение о том, что люди делают всё по требованиям природы, после чего опять о рассказе: «В Мерине всё нейдет, кроме сцены с кучером сеченным и бега». Известно, что в это же время Толстой деятельно занимался хозяйством и собирался строить винокуренный завод (ср. в его письме к М. Н. Толстой от 8 марта 1863 г.: «Я счастливый человек, живу, прислушиваюсь к брыканию ребенка в утробе Сони, пишу роман и повесть и приготавливаюсь к постройке винокуренного завода»). Документом, отражающим в себе оба дела — писание «Холстомера» и постройку винокурни, является сохранившийся среди рукописей лист бумаги с конспектом повести и с двумя чертежами: планом винокурни и планом конюшни (см. в описании рукописей, № 5-6)