Полное собрание сочинений. Том 6.

Оленинъ слышитъ, какъ она рыдаетъ. Возвращается Ерошка, разсказываетъ все, и великодушіе Урвана. Утро, просыпается, слышно про убійство, везутъ тла. Онъ самъ видлъ по зову бабы, какъ Урванъ играетъ на гармоник. —

Вечеромъ слышно еще убійство.

На другой день праздникъ. Часовня. Урванъ тамъ, его берутъ. Оленинъ скачетъ въ крпость спасти, отложить. Ничего нельзя. Возвращается; на дорог казнь. Прощается со всми. Шея изъ-подъ бороды, жилистыя руки, ужасно живъ, бодръ. Отворачивается отъ жены. Она глядитъ во вс глаза на однаго его. Звукъ ударовъ и спускается на веревкахъ. Вечеръ; онъ дома, она прошла. Она все таки хороша, преступно хороша. Онъ ходить, идетъ подъ окно. Выстрлъ, онъ убитъ. Она бжитъ. (Она пришла: «меня вяжите, я убила») Солдатъ...

№ 9.

Ищетъ въ храбрости, въ К[нягин] Воронцовой, въ игр и нтъ. Любовница его, но она противна въ постели, а только когда какъ запрещ. плодъ любуется. (Красота неба, горъ: «туда бы; но и тамъ люди»).

* IV. [КОПИИ]

* Копия № 5. МАРЬЯНА. ЧАСТЬ I. Глава І-я.

Пріздъ въ Станицу.

Въ 185.. г., въ Ма мсяц, перекладная тройка почтовыхъ лошадей, которой правилъ оборванный, широкоскулый Ногаецъ, възжала въ станицу Гребенскаго полка, въ которой стояла конная батарея. Въ телег сидли два молодыхъ человка. По одежд и наружности одинъ долженъ былъ быть господинъ, другой слуга. Оба были испачканы, запылены, такъ что волоса ихъ были похожи на войлокъ и переносицы совсмъ черныя. Неболышіе усы барина, къ немалому его удовольствію, отъ пыли казались старыми усами. Обоимъ было сидть неловко отъ равзхавшихся чемодановъ, но на лицахъ ихъ видно было возбужденіе <и удовольствіе> людей, посл долгой дороги прізжающихъ на мсто. Хоть и страдаешь, но сейчасъ кончится. Ногаецъ, оскаливая блйшіе зубы и дико вскрикивая, и такъ уже гналъ во весь духъ по улицамъ станицы, но молодой баринъ все приговаривалъ: ай-да! ай-да! воображая, что онъ говоритъ по-татарски. — Подъхавъ къ станичному правленію, Ванюша соскочилъ и, разбитый отъ долгой дороги, ковыляя ногами, пошелъ спрашивать квартиру для вновь прибывшаго юнкера Оленина. Покуда онъ ходилъ, юнкеръ Оленинъ съ любопытствомъ осматривался. Дома были такіе же, какъ и въ станицахъ, которыхъ много онъ прозжалъ отъ Николаевской; тже высокія камышевыя крыши, красивыя крылечьки и свтлыя просторныя окна. Передъ нкоторыми изъ домовъ, за загородками, поднимались темнозеленыя раины и нжно-лиственныя блыя акаціи съ душистыми цвтами. Тутъ на площади, недалеко отъ Станичнаго правленія, виднлись дв лавочки съ краснымъ товаромъ и пряниками. Народу было мало видно на улиц. Одна старуха выглянула изъ окошечька на остановившуюся тройку и спросила: чьихъ? и дв двчонки, въ однихъ рубахахъ, шушукая, выглядывали изъ-за угла Станичнаго дома. Была рабочая пора и еще только 3-й часъ вечера. Женское населеніе находилось на работахъ, строевые казаки на служб, въ поход и на кардонахъ; старые и малые, кто на охот, кто на рыбной ловл. Довольно долго Ванюша не возвращался и никто не показывался изъ Станичнаго правленія. Солнце пекло невыносимо жарко и въ станиц не было ни малйшаго втра. Оленинъ начиналъ чувствовать усталость и хотлъ самъ идти хлопотать о квартир, когда Ванюша съ какимъ-то казакомъ вышелъ изъ воротъ, и объявилъ, что вотъ здсь за угломъ есть квартира.

«А что, любезный! гд тутъ полковникъ Андреевъ стоитъ? я бы хотлъ, чтобъ моя квартира была не далеко», сказалъ Оленинъ, желая почему то дать понять казаку, что онъ не простой юнкеръ. «Ты пожалуйста отведи хорошую квартиру, на водку будетъ». Но на казака видимо совсмъ иначе подействовали эти слова. Его и прежде недовольное лицо презрительно сморщилось, какъ будто говоря: видали мы и вашего брата.

«Какая есть!» только отвтилъ онъ, идя подл телеги, шагомъ подвигавшейся по пыльной дорог. На конц улицы казакъ остановился, и откинувъ плетневыя ворота, вошелъ во дворъ. Хозяевъ никого не было дома и хата была заперта на замокъ.

— «Вамъ ночевать, что ли?» спросилъ онъ.

— «Какъ ночевать, мн жить здсь», нетерпливо отвчалъ Оленинъ.

«Вотъ хозяева придутъ, они вамъ хату отложутъ», сказалъ онъ, и вышелъ изъ воротъ. —

— «Да мн бы только переодться теперь нужно, чтобъ къ полковнику сходить, а онъ ужъ мн пріискалъ квартиру», сказалъ Оленинъ, останавливая казака; «а то вдь здсь не на двор же?»

Казалось, всякое воспоминаніе о полковник было крайне непріятно казаку.

«Разберетесь тамъ», проговорилъ онъ и ушелъ.

«Тоже старообрядцы, какъ и въ тхъ станицахъ», проговорилъ Ванюша, иронически улыбаясь вслдъ казаку.

Не смотря на то, что Оленину приходилось переодваться почти на улиц и до вечера ждать хозяевъ, оглядвъ отведенную квартиру онъ не сталъ искать другой. Ему понравились: чистый, широкій дворъ, веселенькая новая хатка съ просторнымъ высокимъ крылечкомъ и особенно палисадничекъ, отдлявшій хату отъ улицы. Дв кудрявыя акаціи наполняли все небольшое пространство и блыми душистыми цвтами просились въ окна и спускались черезъ заборъ на улицу. Между ними и около стволовъ ихъ торчали ярко желтые цвты подсолнуховъ и вились лозы травянокъ. — Хата была вторая отъ конца станицы и со двора и съ крылечка черезъ заборъ прямо виднлся лсъ по Тереку, лсистыя горы на той сторон и выше ихъ блая снговая линія, поднимавшаяся надъ облаками.

«Вотъ здсь на крылечк я буду сидть передъ вечеромъ и наслаждаться», подумалъ Оленинъ. «Тамъ, гд у самаго окна висятъ цвты акаціи, будетъ моя спальня; а потомъ только стоитъ перелзть черезъ заборъ и я въ этомъ дикомъ кавказскомъ лсу, наполненномъ птицами, зврями, и чеченцами... Хозяева, врно, люди простые, добрые, съ которыми я сойдусь, какъ я всегда умю сходиться съ простымъ народомъ. Со старикомъ будемъ пить и бесдовать, какъ я бесдовалъ третьяго дня въ Николаевской, съ молодымъ будемъ джигитовать, на скаку стрлять въ шапки, силу пробовать. И я ихъ всхъ обстрляю и осилю. А можетъ быть еще есть въ дом молодая двка или баба красавица, какъ вс здшнія женщины... даже наврное въ дом есть красивая и молодая женщина. Что то есть въ этомъ новомъ крылечьк и въ садик, что напоминаетъ молодую и красивую женщину. — Вообще я чувствую, что буду жить и хорошо жить здсь», думалъ Оленинъ, разбирая свои вещи, умываясь и переодваясь подъ навсомъ. «Веселенькое мсто!» Еще онъ не усплъ одться, какъ пришелъ фельдфебель батареи и попросилъ Оленина къ полковнику. Снарядившись въ полную форму, Оленинъ пошелъ къ полковнику, a Ванюш поручилъ сыскать хозяевъ и устроить хорошенько все это.—

[ Рукой Л. Н. Толстого:]

Оленинъ засталъ у полковника и всхъ офицеровъ. Цивилизація какъ ни слаба была здсь, не понравилась. И стулья, диваны, шкапы, особенно органъ. Но полк[овникъ] б[ылъ], какъ онъ не ожидалъ его, но хорошъ. Онъ былъ простякъ и добрый неряха, a хотлъ всхъ уврить, что онъ хитрецъ и педантъ. Говоритъ о походахъ. Шаб Шавдон Хухъ! много убили. Старый капитанъ былъ молчаливъ, но добрая улыбка. Вс были наивны ужасно. Говорили толь[ко], когда молч[алъ] Полк[овникъ]. Полк[овникъ] застави[лъ] говорить по франц. Д[ампіони?] Д. весельчакъ: пойдемте ко мн! — Нтъ, устроюсь прежде. — Приходите обдать всякій день. Гд кварти[ра] X.

О хорошихъ квартира[хъ]. Какая двка! Пошелъ одинъ домой.

* Из копии № 8.

Dmitri Olenine me fait de la peine, [71] говорила про него eго дальняя родственница, тетушка Графиня, долгое время пытавшаяся исправить его, женивъ на одной изъ своихъ семерыхъ дочерей. Il a beaucoup de bon mais c'est une t^ete `a l'envers. Il ne fera jamais rien de bon, [72] говорила она. И я удивляюсь, какъ родные не заставятъ его что нибудь длать и отпустили его на Кавказъ. Il a de moyens et de l'amour propre, mais tout cela [73] не направлено».

71

[Дмитрий Оленин меня беспокоит,]

72

[В нем много хорошего, но у него голова не в порядке. Из него ничего путного не выйдет,]

73

[У него есть способности и самолюбие, но всё это]

«Слишкомъ много самолюбiя, maman», прибавила старшая Графиня.

Прiятели, провожавшiе его наканун, посл обда въ клуб тоже разговорились о немъ. Они оба любили Оленина, и близко знали его.

— У него есть странное свойство характера искать во всемъ оригинальности. Зачмъ ему было хать на Кавказъ, я ршительно не понимаю. Поправить дла онъ могъ бы и здсь; во-первыхъ, могъ жениться. А потомъ, просто могъ пожить въ деревн, или даже служить, помилуй, у него родня. Записали бы его въ Министерство и кончено. — Только въ карты бы ему перестать играть», сказалъ одинъ.

«Сколько разъ онъ общалъ перестать и не могъ», сказалъ другой: «у него характера нтъ — вотъ что. Пустой малый!»

— «Какъ характера нтъ? У человка, который, проживя до 24 лтъ такъ, какъ онъ прожилъ, бросаетъ все и отправляется юнкеромъ въ первый полкъ? нтъ, у него напротивъ страшная сила характера. Только онъ не выдержитъ. Энергiя — да, но выдержки нтъ. Ну, да какъ бы то ни было, и надодалъ онъ мн своими вчными проигрышами и отчаянными займами денегъ. Богъ знаетъ за что, я его ужасно любилъ, но я, признаюсь, радъ, что онъ ухалъ».

— «Смшонъ онъ бывалъ, когда онъ прiдетъ, бывало, ко мн ночью въ какомъ нибудь гор и начинаетъ врать, Богъ знаетъ что... Мой Григорiй возненавидлъ даже его».

Въ дамскомъ свтскомъ обществ тоже зашелъ разъ разговоръ про Оленина.

«Да онъ и мало здилъ въ свтъ эту зиму», сказала одна дама. Il fr'equentait tr`es mauvaise societ'e, `a ce qu'on m'a dit. [74] Это небольшая потеря для насъ, прибавила она, замтивъ, что одна изъ двицъ покраснла.

— «Все таки оригинальный человкъ», — сказалъ кто-то. «Не такой, какъ вс».

74

[Он вращался, говорят, в очень дурном обществе.]