Полное собрание стихотворений

3

         Чего вы от меня хотите,   Чего в пыли вы ищете моей,          Святые гласы, там звучите,   Там, где сердца и чище и нежней.   Я слышу весть — но веры нет для ней!   О вера, вера, мать чудес родная,          Дерзну ли взор туда поднять,          Откуда весть летит благая!   Ах, но, к нему с младенчества привычный,          Сей звук родимый, звук владычный, —   Он к бытию манит меня опять!          Небес, бывало, лобызанье Срывалось на меня в воскресной тишине, Святых колоколов я слышал содроганье    В моей душевной глубине, И сладостью живой была молитва мне!         Порыв души в союзе с небесами         Меня в леса и долы уводил —         И, обливаясь теплыми слезами,    Я новый мир себе творил.    Про игры юности веселой, Про светлую весну благовестил сей глас —    Ах, и в торжественный сей час Воспоминанье их мне душу одолело!         Звучите ж, гласы, вторься, гимн святой!         Слеза бежит! Земля, я снова твой!

4

        Зачем губить в унынии пустом         Сего часа благое достоянье? Смотри, как хижины с их зеленью кругом         Осыпало вечернее сиянье.         День пережит, — и к небесам иным         Светило дня несет животворенье.         О, где крыло, чтоб взвиться вслед за ним, Прильнуть к его лучам, следить его теченье?         У ног моих лежит прекрасный мир         И, вечно вечереющий, смеется… Все выси в зареве, во всех долинах мир,         Сребристый ключ в златые реки льется.         Над цепью диких гор, лесистых стран    Полет богоподобный веет,         И уж вдали открылся и светлеет         С заливами своими океан.         Но светлый бог главу в пучины клонит,         И вдруг крыла таинственная мощь Вновь ожила и вслед за уходящим гонит,         И вновь душа в потоках света тонет.         Передо мною день, за мною нощь. В ногах равнина вод, и небо над главою.         Прелестный сон!.. и суетный!.. прости!..         К крылам души, парящим над землею,         Не скоро нам телесные найти. Но сей порыв, сие и ввыспрь и вдаль стремленье,    Оно природное внушенье,    У всех людей оно в груди…    И оживает в нас порою,         Когда весной, над нашей головою,         Из облаков песнь жавронка звенит,         Когда над крутизной лесистой    Орел, ширяяся, парит,    Поверх озер иль степи чистой    Журавль на родину спешит.

5

  Державный дух! Ты дал мне, дал мне всё,   О чем молил я! Не вотще ко мне   Склонил в лучах сияющий свой лик!   Дал всю природу во владенье мне   И вразумил ее любить. Ты дал мне   Не гостем праздно-изумленным быть   На пиршестве у ней, но допустил   Во глубину груди ее проникнуть,   Как в сердце друга! Земнородных строй   Провел передо мной и научил —   В дуброве ль, в воздухе иль в лоне вод —   В них братии познавать и их любить!   Когда ж в бору скрыпит и свищет буря,   Ель-великан дерев соседних с треском   Крушит в паденье ветви, глухо гул   Встает окрест и, зыблясь, стонет холм,   Ты в мирную ведешь меня пещеру,   И самого меня являешь ты   Очам души моей — и мир ее,   Чудесный мир, разоблачаешь мне!   Подымется ль, всеуслаждая, месяц   В сиянье кротком, и ко мне летят   С утеса гор, с увлажненного бора   Сребристые веков минувших тени   И строгую утеху созерцанья   Таинственным влияньем умиляют!

Конец 1820-х — начало 1830-х годов

"Ты зрел его в кругу большого света…"; "В толпе людей, в нескромном шуме дня…"

"Ты зрел его в кругу большого света…"

Ты зрел его в кругу большого Света: То своенравно-весел, то угрюм, Рассеян, дик иль полон тайных дум — Таков поэт, — и ты презрел поэта!.. На месяц взглянь: весь день, как облак тощий, Он в небесах едва не изнемог; — Настала ночь — и, светозарный бог, Сияет он над усыпленной рощей!

"В толпе людей, в нескромном шуме дня…"

В толпе людей, в нескромном шуме дня Порой мой взор, движенья, чувства, речи Твоей не смеют радоваться встрече — Душа моя! О, не вини меня!.. Смотри, как днем туманисто-бело Чуть брезжит в небе месяц светозарный… Наступит ночь — и в чистое стекло Вольет елей душистый и янтарный!

Начало 1830-х годов

"Над виноградными холмами…" *

Над виноградными холмами Плывут златые облака. Внизу зелеными волнами Шумит померкшая река. Взор постепенно из долины, Подъемлясь, всходит к высотам И видит на краю вершины Круглообразный светлый храм. Там, в горнем, неземном жилище, Где смертной жизни места нет, И легче, и пустынно-чище Струя воздушная течет, Туда взлетая, звук немеет… Лишь жизнь природы там слышна, И нечто праздничное веет, Как дней воскресных тишина.

Начало 1830-х годов

"Поток сгустился и тускнеет…" *

Поток сгустился и тускнеет, И прячется под твердым льдом, И гаснет цвет и звук немеет В оцепененье ледяном, — Лишь жизнь бессмертную ключа Сковать всесильный хлад не может: Она всё льется — и, журча, Молчанье мертвое тревожит. Так и в груди осиротелой, Убитой хладом бытия, Не льется юности веселой, Не блещет резвая струя, — Но подо льдистою корой Еще есть жизнь, еще есть ропот — И внятно слышится порой Ключа таинственного шепот!

Начало 1830-х годов

"О чем ты воешь, ветр ночной?.." *

О чем ты воешь, ветр ночной? О чем так сетуешь безумно?.. Что значит странный голос твой, То глухо жалобный, то шумно? Понятным сердцу языком Твердишь о непонятной муке — И роешь и взрываешь в нем Порой неистовые звуки!.. О! страшных песен сих не пой! Про древний хаос, про родимый Как жадно мир души ночной Внимает повести любимой! Из смертной рвется он груди, Он с беспредельным жаждет слиться!.. О! бурь заснувших не буди — Под ними хаос шевелится!..

Начало 1830-х годов

"Душа моя, Элизиум теней…" *

      Душа моя, Элизиум^* теней,       Теней безмолвных, светлых и прекрасных,       Ни помыслам годины буйной сей^*,       Ни радостям, ни горю не причастных, —       Душа моя, Элизиум теней,       Что общего меж жизнью и тобою! Меж вами, призраки минувших, лучших дней,    И сей бесчувственной толпою?..

Начало 1830-х годов

"Как дочь родную на закланье…" *

Как дочь родную на закланье Агамемнон богам принес^*, Прося попутных бурь дыханья У негодующих небес, — Так мы над горестной Варшавой Удар свершили роковой, Да купим сей ценой кровавой России целость и покой! Но прочь от нас венец бесславья, Сплетенный рабскою рукой! Не за коран самодержавья^* Кровь русская лилась рекой! Нет! нас одушевляло в бое Не чревобесие меча, Не зверство янычар ручное И не покорность палача! Другая мысль, другая вера У русских билася в груди! Грозой спасительной примера Державы целость соблюсти, Славян родные поколенья Под знамя русское собрать И весть на подвиг просвещенья Единомысленных, как рать. Сие-то высшее сознанье Вело наш доблестный народ — Путей небесных оправданье Он смело на себя берет. Он чует над своей главою Звезду в незримой высоте И неуклонно за звездою Спешит к таинственной мете! Ты ж, братскою стрелой пронзенный, Судеб свершая приговор, Ты пал, орел одноплеменный^*, На очистительный костер! Верь слову русского народа: Твой пепл мы свято сбережем, И наша общая свобода, Как феникс^*, зародится в нем.