Полное собрание стихотворений

Август 1869

"Природа — сфинкс. И тем она верней…" *

Природа — сфинкс. И тем она верней Своим искусом губит человека, Что, может статься, никакой от века Загадки нет и не было у ней.

Август 1869

"Как нас ни угнетай разлука…" *

Как нас ни угнетай разлука, Но покоряемся мы ей — Для сердца есть другая мука, Невыносимей и больней. Пора разлуки миновала, И от нее в руках у нас Одно осталось покрывало, Полупрозрачное для глаз. И знаем мы: под этой дымкой Всё то, по чем душа болит, Какой-то странной невидимкой От нас таится — и молчит. Где цель подобных искушений? Душа невольно смущена, И в колесе недоумений Верти́тся нехотя она. Пора разлуки миновала, И мы не смеем, в добрый час, Задеть и сдернуть покрывало, Столь ненавистное для нас!

14 октября 1869

Современное *

Флаги веют на Босфоре, Пушки празднично гремят, Небо ясно, блещет море, И ликует Цареград. И недаром он ликует: На волшебных берегах Ныне весело пирует Благодушный падишах. Угощает он на славу Милых западных друзей — И свою бы всю державу Заложил для них, ей-ей. Из премудрого далека Франкистанской их земли Погулять на счет пророка Все они сюда пришли. Пушек гром и мусикия^*! Здесь Европы всей привал, Здесь все силы мировые Свой справляют карнавал. И при криках исступленных Бойкий западный разгул И в гаремах потаенных Двери настежь распахнул. Как в роскошной этой раме Дивных гор и двух морей Веселится об исламе Христианский съезд князей! И конца нет их приветам, Обнимает брата брат… О, каким отрадным светом Звезды Запада горят! И всех ярче и милее Светит тут звезда одна, Коронованная фея, Рима дочь^*, его жена. С пресловутого театра Всех изяществ и затей, Как вторая Клеопатра^* В сонме царственных гостей, На Восток она явилась, Всем на радость, не на зло, И пред нею всё склонилось: Солнце с Запада взошло! Только там, где тени бродят По долинам и горам И куда уж не доходят Эти клики, этот гам, — Только там, где тени бродят, Там, в ночи, из свежих ран Кровью медленно исходят Миллионы христиан…

Первая половина октября 1869

А. Ф. Гильфердингу *

Спешу поздравить с неудачей: Она — блистательный успех, Для вас почетна наипаче И назидательна для всех. Что русским словом столько лет Вы славно служите России, Про это знает целый свет, Не знают немцы лишь родные. Ах нет, то знают и они; И что в славянском вражьем мире Вы совершили — вы одни — Все ведают, et inde irae! [32]

32

Отсюда — гнев (лат.). — Ред.

Во всем обширном этом крае Они встречали вас не раз, В Балканах, Чехах, на Дунае — Везде, везде встречали вас. И как же мог бы без измены, Высокодоблестный досель, В академические стены, В заветную их цитадель, Казною русской содержимый Для этих славных оборон, Вас, вас впустить — непобедимый Немецкий храбрый гарнизон?

17 декабря 1869

Ю. Ф. Абазе *

Так — гармонических орудий Власть беспредельна над душой, И любят все живые люди Язык их темный, но родной. В них что-то стонет, что-то бьется, Как в узах заключенный дух, На волю просится и рвется И хочет высказаться вслух… Не то совсем при вашем пенье, Не то мы чувствуем в себе: Тут полнота освобожденья, Конец и плену и борьбе… Из тяжкой вырвавшись юдоли И все оковы разреша, На всей своей ликует воле Освобожденная душа… По всемогущему призыву Свет отделяется от тьмы, И мы не звуки — душу живу, В них вашу душу слышим мы.

22 декабря 1869

"Так провидение судило…" *

        Так провидение судило,         Чтоб о величии грядущем Великого славянского царя         Возвещено вселенной было         Не гласом грома всемогущим,         А звучным писком комара.

1860-е годы

Н. С. Акинфьевой ("Проходя свой путь по своду…") *

Проходя свой путь по своду, Солнце знает ли о том, Что оно-то жизнь в природу Льет в сиянье золотом, Что лучом его рисует Бог узоры на цветке, Земледельцу плод дарует, Мечет жемчуг по реке? Вы, на всё бросая ‹милый› Взгляд ваш, знаете ль о том, Что вся жизнь моя и силы В вашем взоре огневом?

1860-е годы

"Радость и горе в живом упоенье…" *

‹Из «Эгмонта» Гёте›

Радость и горе в живом упоенье, Думы и сердце в вечном волненье, В небе ликуя, томясь на земли,         Страстно ликующей,         Страстно тоскующей Жизни блаженство в одной лишь любви…

Февраль 1870

Гус на костре *

Костер сооружен, и роковое Готово вспыхнуть пламя; всё молчит, — Лишь слышен легкий треск, и в нижнем слое Костра огонь предательски сквозит. Дым побежал — народ столпился гуще; Вот все они — весь этот темный мир: Тут и гнетомый люд, и люд гнетущий, Ложь и насилье, рыцарство и клир^*. Тут вероломный кесарь^*, и князей Имперских и духовных сонм верховный, И сам он, римский иерарх, в своей Непогрешимости греховной. Тут и она — та старица простая^*, Не позабытая с тех пор, Что принесла, крестясь и воздыхая, Вязанку дров, как лепту, на костер. И на костре, как жертва пред закланьем, Вам праведник великий предстоит: Уже обвеян огненным сияньем, Он молится — и голос не дрожит… Народа чешского святой учитель, Бестрепетный свидетель о Христе И римской лжи суровый обличитель В своей высокой простоте, — Не изменив ни богу, ни народу, Боролся он — и был необорим — За правду божью, за ее свободу, За всё, за всё, что бредом назвал Рим. Он духом в небе — братскою ж любовью Еще он здесь, еще в кругу своих, И светел он, что собственною кровью Христову кровь он отстоял для них. О чешский край! О род единокровный! Не отвергай наследья своего!