Полное собрание стихотворений

У кого и вчера, и сегодня и завтра

Одинаково невыразительный стих.

И не только читать – принимать невозможно их,

Этих извергов самовлюбленных: они

Могут вирши безграмотные и ничтожные

Вам читать положительно целые дни.

Помню, в молодости принимал я их стаями,

Терпеливо выслушивал “опыты” их,

И читалось мне, что неудобочитаемо,

Где бездарность бессмертней талантов иных…

Маляры, офицеры, швейцары, садовники,

Столяры и сектанты, медички, дьячки

Лезли все в соловьи, в вожаки и в любовники,

В наглой скромности людям втирая очки…

В пору, помнится, расположения доброго

Одного “баритона” прослушав всю ночь,

Я совсем неожиданно грохнулся в обморок

И, очнувшись, кричал истерически: “Прочь!..”

Как они не поймут, что они – обреченные

И что прока вовеки не будет из них?…

Это просто больные иль просто влюбленные,

Чья бездарность бессмертней талантов иных!

1929 г.

РАСПУТНИЦА

Она идет – вы слышите шаги?
–

Распутница из дальнего Толедо.

Ее глаза темны. В них нет ни зги.

В ручном мешке – змея, исчадье бреда.

Та путница нехороша собой:

Суха, желта, румянец нездоровый…

И вьется шарф – отчасти голубой,

Отчасти ослепительно пунцовый…

Ее ненасыщаемая страсть

Непривередлива и небрезглива.

Над кем она распространяет власть,

Тот подчиняется ей торопливо.

Кто б ни был ты: почтенный семьянин,

Распутник зрелых лет, невинный отрок,-

Уж как пути свои ни измени,

Найдет, – и тело с нею распростерто…

И женщинам, и девушкам не скрыть

Тел, обреченных в чувственность трибаде:

Лесбийской ей захочется игры -

Долой напрядывающие пряди!

Когда ж она восхочет всей семьи,

Томит в объятьях всех поочередно

И, из мешка не выпростав змеи,

Изласканных дает ей жалить со дна…

Куда ведет тебя, беспутный путь,

Весь в стружках гробовых из-под рубанка?

К кому из нас ты вздумаешь прильнуть

В своей ужасной нежности, испанка?

1927 г.

САХАРА АНТРЕПРИЗЫ

Гайдаров, Гзовская, Нелидов

(Как хорошо иметь друзей!)

В Берлине были в роли гидов

(Я в прозе жизни ротозей…)

Среди Сахары антрепризы

Мне импресарио ища,

Искусно все мои капризы

Прикрыв обширностью плаща

Доброжелательства к поэту…

И вот нашли мне целых три,

Которым, правда, алтари

Искусства чужды, но монету

Антрепренеры свято чли,

И живо вечер испекли

На пламени моих горений,

Чтоб эмигрантская толпа

Впивала звуковые pas

“Мороженого из сирени”,

Ландо моторного Зизи,

Ленивой Нелли в будуаре

И той развратнице в муаре,

Какую, как ты ни грузи

В шампанское под ананас,

Не пустят все же на Парнас!

Но автору за мастерскую

Скульптурность вход всегда открыт,

Где Фету Пушкин говорит:

– О Северянине тоскую!..

1923 г.

У ГЗОВСКОЙ

Очей незримые ирисы

Благоуханно-хороши.

Ах, нет утонченней актрисы

И артистичнее души!

Нередко, невзирая на ночь,

Засиживались впятером.

– Читайте, милый “Северяныч”,

И мы Вам с радостью прочтем,-

Твердила ласково и мягко

Она, прищурясь и куря.

И пенил душу я в честь Вакха,

Живя, сверкая и горя!

Красив, как римлянин, Гайдаров

Встает и всех лазорит он:

Нам звоном бархатных ударов

Виолончелит баритон.

Ольга Владимировна сценки

Рассказывает про детей,

Как мальчик плакал из-за пенки,

Иль эпизод из жизни швей…

Подносит нам “видатель видов”,

Ироник с головы до ног,

Он, обаятельный Нелидов,

Колюче-лавровый венок.

Столичный житель, из Азовска

Какой-нибудь провинциал,

Пред кем блеснула “пани Гзовска”,

Ответно чувствами бряцал

С ней, несмотря на тьму и на ночь,

Нам было ярко и светло.

И был целован “Северяныч”,

Как матерью дитя, в чело…

1923 г.

ГРУСТНАЯ ГНУСЬ

Позвал меня один знакомый,

Веселой жизни акробат,

Рокфором городским влекомый,

В берлинское кафэ “Трибад”.

Был вечер мглистый и дождливый,

Блестел и лоснился асфальт

С его толпою суетливой.

Мы заказали “Ривезальт”.

Смотря на танцы лесбиянок -

Дев в смокингах и пиджачках,

На этих гнусных обезьянок

С животной похотью в зрачках…

И было тошно мне от этой

Столичной мерзости больной,

От этой язвы, разодетой

В сукно и нежный шелк цветной.

Смотря на этот псевдо-лесбос,

На этот цикл карикатур,

Подумал я: “Скорее в лес бы,

В зеленолиственный ажур!”

И церемонно со знакомым

Простясь, я вышел на подъезд,

Уколот городским изломом,

С мечтой: бежать из этих мест.

1923 г.

ПРОГУЛКИ В TIERGARTEN

Мы часто по Unter den Linden

Ходили в Tiergarten нагой,

И если б Рейхстаг не был вправо,

Его мы задели б ногой.

Не очень-то люб нам парламент

За то, что в нем партий очаг.

А мы беспартийные птицы

С природой в нептичьих очах…

Не нравится нам и Tiergarten

Он тощ, как немецкий обед…

Но больше всего не по вкусу

В том парке “Аллея Побед”.

“Аллея Побед” – это значит,

Что “эти” напали на “тех”,