Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге

При обнаружении беглых холопов хозяин мог потребовать с приютившего его определенную сумму денег. Эта статья закона, наверно, часто использовалась, потому что механизм возвращения раба прописан до мелочей:

«О беглом холопе господин объявляет на торгу, и ежели чрез три дни опознает его в чьем доме, то хозяин сего дому, возвратив укрытого беглеца, платит еще в Казну 3 гривны. – Кто беглецу даст хлеба или укажет путь, тот платит господину 5 гривен, а за рабу 6, или клянется, что он не слыхал об их бегстве. Кто представит ушедшего холопа, тому дает господин гривну; а кто упустит задержанного беглеца, платит господину 4 гривны, а за рабу 5 гривен: в первом случае пятая, а во втором шестая уступается ему за то, что он поймал беглых. – Кто сам найдет раба своего в городе, тот берет Посадникова Отрока и дает ему 10 кун за связание беглеца».

Точно так же был проработан механизм законов, связанных с возвращением денег.

«Ежели кто будет требовать своих денег с должника, а должник запрется, то истец представляет свидетелей. Когда они поклянутся в справедливости его требования, заимодавец берет свои деньги и еще 3 гривны в удовлетворение.

Ежели заем не свыше трех гривен, то заимодавец один присягает; но больший иск требует свидетелей или без них уничтожается.

Если купец поверил деньги купцу для торговли и должник начнет запираться, то свидетелей не спрашивать, но ответчик сам присягает».

Законодатель хотел, кажется, изъявить в сем случае особенную доверенность к людям торговым, которых дела бывают основаны на чести и Вере.

«Если кто многим должен, а купец иностранный, не зная ничего, поверит ему товар: в таком случае продать должника со всем его имением, и первыми вырученными деньгами удовольствовать иностранца или Казну; остальное же разделить между прочими заимодавцами: но кто из них взял уже много ростов, тот лишается своих денег.

Ежели чужие товары или деньги у купца потонут, или сгорят, или будут отняты неприятелем, то купец не ответствует ни головою, ни вольностию и может разложить платеж в сроки: ибо власть Божия и несчастие не суть вина человека. Но если купец в пьянстве утратит вверенный ему товар или промотает его, или испортит от небрежения: то заимодавцы поступят с ним, как им угодно: отсрочат ли платеж, или продадут должника в неволю.

Если холоп обманом, под именем вольного человека, испросит у кого деньги, то господин его должен или заплатить, или отказаться от раба; но кто поверит известному холопу, лишается денег.

Господин, позволив рабу торговать, обязан платить за него долги».

Часть законов была посвящена правам наследования. И это тоже очень разработанный пласт узаконений.

«Когда простолюдин умрет бездетен, то все его имение взять в Казну; буде остались дочери незамужние, то им дать некоторую часть оного. Но Князь не может наследовать после Бояр и мужей, составляющих воинскую дружину; если они не имеют сыновей, то наследуют дочери».

Но когда не было и последних? Родственники ли брали имение или князь?..

Здесь видим законное, важное преимущество чиновников воинских.

«Завещание умершего исполняется в точности. Буде он не изъявил воли своей, в таком случае отдать все детям, а часть в церковь для спасения его души. Двор отцевский всегда без раздела принадлежит меньшему сыну» – как юнейшему и менее других способному наживать доход.

«Вдова берет, что назначил ей муж: впрочем она не есть наследница.

Дети первой жены наследуют ее достояние или вено, назначенное отцом для их матери. Сестра ничего не имеет, кроме добровольного приданого от своих братьев.

Если жена, дав слово остаться вдовою, проживет имение и выйдет замуж, то обязана возвратить детям все прожитое. Но дети не могут согнать вдовствующей матери со двора или отнять, что отдано ей супругом. Она властна избрать себе одного наследника из детей или дать всем равную часть. Ежели мать умрет без языка, или без завещания, то сын или дочь, у коих она жила, наследуют все ее достояние.

Если будут дети разных отцов, но одной матери, то каждый сын берет отцевское. Если второй муж расхитил имение первого и сам умер, то дети его возвращают оное детям первого, согласно с показанием свидетелей.

Если братья станут тягаться о наследии пред князем, то Отрок Княжеский, посланный для их раздела, получает гривну за труд.

Ежели останутся дети малолетние, а мать выйдет замуж, то отдать их при свидетелях на руки ближнему родственнику, с имением и с домом; а что сей опекун присовокупит к оному, то возьмет себе за труд и попечение о малолетних; но приплод от рабов и скота остается детям.

За все утраченное платит опекун, коим может быть и сам вотчим.

Дети, прижитые с рабою, не участвуют в наследии, но получают свободу, и с материю».

Надо сказать, что суд вершил князь или назначенные князем судьи, но в Новгороде дело обстояло несколько иначе. Там для вынесения решения слушали дело 12 горожан, которые и выносили решение. Но хотя процедура суда отличалась в Киеве и Новгороде, законы были одинаковы для всей земли.

Великий князь Изяслав, названный в крещении Димитрием

1054–1077

Ярослав дожил до старости и оставил множество сыновей, которые в свою очередь заняли отписанные им уделы: «Область Изяславова, сверх Новагорода, простиралась от Киева на Юг и Запад до гор Карпатских, Польши и Литвы. Князь Черниговский взял еще отдаленный Тмуторокань, Рязань, Муром и страну Вятичей; Всеволод, кроме Переяславля, Ростов, Суздаль, Белоозеро и Поволжье, или берега Волги. Смоленская область заключала в себе нынешнюю Губернию сего имени с некоторою частию Витебской, Псковской, Калужской и Московской.

Пятый сын Ярославов, Игорь, получил от старшего брата, в частный Удел, город Владимир. Князь Полоцкий, внук славной Рогнеды, Брячислав, умер еще в 1044 году: сын его, Всеслав, наследовал Удел отца – и Россия имела тогда шесть юных Государей».

Единственный из перечисленных, полоцкий князь не был Ярославичем. Но его княжество считалось частью Руси. Великим князем был Изяслав, старший сын Ярослава. Первые десять лет его правления прошли спокойно, но затем на сцену истории выступили дотоле неизвестные кочевые племена – половцы, которые сменили досаждавших прежде печенегов. Эта новая опасность была еще неизведанна.

Между братьями царил видимый мир, решения они стремились принимать сообща. Но оказалось, что даже при таком единогласии всего предусмотреть невозможно. Если не враждовали дети, то усобицы начались у внуков. У каждого из князей имелись сыновья, но иногда эти сыновья оказывались лишенными удела. Так случилось и с Ростиславом, сыном Владимира Ярославича. Своего удела у него не было. Деятельный князь решил восстановить справедливость и отобрал в удел княжество Тьмутараканское.

Порядок наследования на Руси был сложным. Начнем с того, что особое примечание к завещанию Ярослава предполагало, что право на власть имеют только трое старших сыновей. Разумеется, таким распоряжением были недовольны те, кто не вошел в число избранных. Сразу появились обиженные и ущемленные.