Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге
Шрифт:
Не оставляйте больных; не страшитесь видеть мертвых: ибо все умрем. Принимайте с любовию благословение Духовных; не удаляйтесь от них; творите им добро, да молятся за вас Всевышнему. Не имейте гордости ни в уме, ни в сердце, и думайте: мы тленны; ныне живы, а завтра во гробе.
Бойтесь всякой лжи, пиянства и любострастия, равно гибельного для тела и души.
Чтите старых людей как отцов, любите юных как братьев.
В хозяйстве сами прилежно за всем смотрите, не полагаясь на Отроков и Тиунов, да гости не осудят ни дому, ни обеда вашего.
На войне будьте деятельны; служите примером для Воевод. Не время тогда думать о пиршествах и неге. Расставив ночную стражу, отдохните. Человек погибает внезапу: для того не слагайте с себя оружия, где может встретиться опасность, и рано садитесь
Путешествуя в своих областях, не давайте жителей в обиду Княжеским Отрокам; а где остановитесь, напойте, накормите хозяина. Всего же более чтите гостя, и знаменитого и простого, и купца и Посла; если не можете одарить его, то хотя брашном и питием удовольствуйте: ибо гости распускают в чужих землях и добрую и худую об нас славу.
Приветствуйте всякого человека, когда идете мимо.
Любите жен своих, но не давайте им власти над собою.
Все хорошее узнав, вы должны помнить: чего не знаете, тому учитесь. Отец мой, сидя дома, говорил пятью языками: за что хвалят нас чужестранцы. Леность – мать пороков: берегитесь ее. Человек должен всегда заниматься: в пути, на коне, не имея дела, вместо суетных мыслей читайте наизусть молитвы или повторяйте хотя самую краткую, но лучшую: Господи, помилуй. Не засыпайте никогда без земного поклона; а когда чувствуете себя нездоровыми, то поклонитесь в землю три раза. Да не застанет вас солнце на ложе! Идите рано в церковь воздать Богу хвалу утреннюю: так делал отец мой; так делали все добрые мужи. Когда озаряло их солнце, они славили господа с радостию и говорили: Просвети очи мои, Христе Боже, и дал ми ecu свет Твои красный. Потом садились думать с дружиною, или судить народ, или ездили на охоту; а в полдень спали: ибо не только человеку, но и зверям и птицам Бог присудил отдыхать в час полуденный.
Так жил и ваш отец. Я сам делал все, что мог бы велеть Отроку: на охоте и войне, днем и ночью, в зной летний и холод зимний не знал покоя; не надеялся на посадников и бирючей; не давал бедных и вдовиц в обиду сильным; сам назирал церковь и Божественное служение, домашний распорядок, конюшню, охоту, ястребов и соколов.
Всех походов моих было 83; а других маловажных не упомню. Я заключил с Половцами 19 мирных договоров, взял в плен более ста лучших их Князей и выпустил из неволи, а более двух сот казнил и потопил в реках.
Кто путешествовал скорее меня? Выехав рано из Чернигова, я бывал в Киеве у родителя прежде Вечерен.
Любя охоту, мы часто ловили зверей с вашим дедом. Своими руками в густых лесах вязал я диких коней вдруг по нескольку. Два раза буйвол метал меня на рогах, олень бодал, лось топтал ногами; вепрь сорвал меч с бедры моей, медведь прокусил седло; лютый зверь однажды бросился и низвергнул коня подо мною. Сколько раз я падал с лошади! Дважды разбил себе голову, повреждал руки и ноги, не блюдя жизни в юности и не щадя головы своей. Но Господь хранил меня. И вы, дети мои, не бойтесь смерти, ни битвы, ни зверей свирепых; но являйтесь мужами во всяком случае, посланном от Бога. Если Провидение определит кому умереть, то не спасут его ни отец, ни мать, ни братья. Хранение Божие надежнее человеческого».
В особую заслугу Карамзин ставил Владимиру набожность и сердечное умиление, «нежную его привязанность к отцу (которого сей редкий сын никогда и ни в чем не ослушался), снисхождение к слабому человечеству, милосердие, щедрость, незлобие: ибо он, по их словам, творил добро врагам своим и любил отпускать их с дарами». То есть в Мономахе он находил черты очень близкие и понятные его собственной натуре. Мономах имел самое важное человеческое качество – он был добрым. По Карамзину, только эта черта делает из государя отца нации.
Впрочем, как бы мы ни относились к правлению Мономаха, развал Киевской Руси при нем был налицо. А при его потомках он стал еще более очевиден. После Владимира на Киевском столе оказался Мстислав Владимирович. На переяславском столе сидел второй по старшинству сын Ярополк, третий брат Вячеслав сначала княжил в Смоленске, затем в Турове, Георгий (Юрий) сидел в Ростове, Андрей во Владимире Волынском. Старший сын Мстислава Всеволод находился
в Новгороде, Изяслав поближе к отцу, а третий сын, Ростислав, после перевода дяди, в Смоленске.По сравнению с грядущим, это было относительно спокойное время. Хотя между Мономашичами и Ольговичами началась распря, отголоски которой в дальнейшем проходят через всю княжескую историю. Один из Ольговичей, Всеволод, убил бояр своего дяди, выгнал того из Чернигова и разграбил город. Мстислав в отместку пошел на Всеволода, тот заключил союз с половцами, которые двинули силы на подмогу. Дяде, Ярославу, удалось перехватить послов и посадить тех в поруб, союзники испугались и отступили.
Брошенный всеми Всеволод вынужден был молить у Мстислава о пощаде, но Ярослав с точно таким же напором напоминал о священной мести. Только церкви удалось остановить Мстиславов меч, и Карамзин ставил этот гуманный поступок князя тому в вину: «щадить кровь людей есть без сомнения добродетель; но Монарх, преступая обет, нарушает закон Естественный и Народный; а миролюбие, которое спасает виновного от казни, бывает вреднее самой жестокости».
Впрочем, по словам Карамзина, сам Мстислав потом сожалел о слабодушии. Правда, с половцами он рассчитался так, что те боялись какое-то время даже подбираться к русским границам.
Этот замечательный князь прославился также тем, что отнял у полоцких князей их отечество и передал Полоцк своему потомству: на место полоцких князей сел Изяслав Мстиславич. Против полочан Мстислав собрал такое войско, что его хватило бы, дабы подчинить всю половецкую степь. Удивительно, но против своих русские князья ходили куда охотнее! Полоцк был разграблен, простое население частично разведено в плен, а сами полоцкие князья «Давид, Ростислав, Святослав и племянники их Василько, Иоанн, сыновья Рогволодовы, с женами и детьми были на трех ладиях отвезены в Константинополь». Это была первая высылка такого рода по обвинению в неучастии против общегосударственных врагов, все тех же половцев.
После решения «полоцкого вопроса» Мстислав руками сына воевал с чудью и эстами, а затем (благо Полоцк наш) проводил зачистку Литвы (тамошнее население, как и чудь с эстами, русских ненавидело лютой ненавистью – и было за что). Но этот литовский поход был для Мстислава последним: после возвращения он слег и больше не встал.
В 1132 году на киевский стол сел Ярополк, прежде занимавший Переяславль. В этот город по праву перешел сын Мстислава Всеволод, но на Переясль претендовал дядя Всеволода Юрий Владимирович, больше известный как Долгорукий, князь Ростовский и Суздальский, и в священном деле изъятия Переяславля у Всеволода принимал активное участие его сын Андрей Юрьевич, известный больше как Боголюбский.
Об этом Юрии в комментариях Карамзин приводит выписку из Татищева: князь был высок ростом, толст, бел лицом, нос имел длинный и кривой, глазки маленькие, бородку жидкую; к тому же он был сластолюбив, и первое, чем занимались его суздальцы, – грабили и насиловали женщин. Долгоруким его прозвали за непомерную завистливость и жадность. Юрий ставил перед собой более далекие планы: Переяславль был только трамплином на этом пути, он мечтал о Киеве и великом княжении.
Стараясь потушить костер, Ярополк передал Переяславль полоцкому мономашичу Изяславу, а Всеволода отправил в Новгород. Новгородцы были обижены на князя (прежде тот сидел в Новгороде, но чуть запахло Переяславлем, оставил горожан вовсе без князя), так что приняли его обратно на условиях: Всеволод был вынужден подписать грамоту об ограничении своих прав. Карамзин видел в этом событии слабость Мстислава, который не смог разрулить ситуацию, и начало гражданского самоуправления Новогорода (в чем находил неприятности для самодержавной власти). Он искренне считал, что до этого народ не принимал в управлении Новгородом никакого участия. В концепции Карамзина до времени Мстислава нет ни единого намека на существования вечевого порядка! В этом он, конечно, весьма заблуждался. Как о неслыханном поступке он говорит о том, что и Полоцк взял пример с Новгорода: горожане «воспользовались отсутствием Изяслава: выгнали брата его, Святополка, и признали Князем своим Василька Рогволодовича, который возвратился тогда из Царяграда». А что и Новгород, и Псков, и Полоцк с самого начала управлялись по типу феодальных республик, об этом он даже не подозревал.