Польская партия

— С Маннергеймом удалось переговорить?

— Да. И он решительно против войны. Опасается повторения приснопамятной Парагвайской войны[6] в случае серьезного конфликта с нами. Хотя горячие головы в Хельсинки имеются, жаждущие отрезать у нас всю Карелию и Кольский полуостров. Однако единства в финском обществе нет. И, как я уже сказал, в войну они полезут только если увидят — мы ее проигрываем. Причем явно и решительно. Чтобы отхватить свой кусок пирога. Как и эти, как вы говорите «прибалтийские тигры».

— Насколько вероятно, что в войну вступят англичане или французы?

— Сложно сказать. Их общество к войне не готово. Оно все еще очень уставшее от Империалистической мясорубки. В народе превалируют сильные пацифистские настроения.

— Но, если впишутся нам конец?

— Именно так, — кивнул Каменев. — Их флот легко размажет нас на Балтике. Походя. Не заметив нашего сопротивления. После чего перебросят дивизий пятьдесят. И все. Нам их останавливать нечем. Тем более, что десант они высадят либо в Прибалтике, либо в Финляндии. И довольно быстро отрежут, а возможно и возьмут Ленинград. А там наши основные военные производства.

— И мы окажемся в ситуации белогвардейцев, — мрачно заметил Михаил Васильевич, — за тем исключением, что нас никто оружием с боеприпасами поддерживать не станет.

— Да.

— К счастью ни англичане, ни французы не рвутся в бой. — встрял Артузов. — Я почти уверен, что даже если мы начнем топить их корабли, не факт, что они решатся объявить нам войну. Хотя я не рекомендовал бы так поступать. Мины поставить у берегов поляков можно. А вот открывать огонь и топить их транспорты или охранение открыто — нет. Рискованно. Могут и психануть.

— А США с Японией что?

— Тут все хорошо. США спит и видит занять Владивосток. И через него осваивать наш Дальний Восток с Сибирью. У японцев аналогичные интересы. Поэтому они друг друга сдерживают. Они собственно и не смогли развернуться в годы Гражданской из-за этого. Поэтому я почти уверен — они будут сидеть тихо. И проблемы нам если и создадут, то китайцы. Но с ними у нас относительно нормальные отношения. Мы вывели инструкторов, перестали поддерживать компартию Китая и оснований бодаться с нами у них нет. Хотя англичане могут это простимулировать и тут никаких гарантий.

— Мда… — подвел итог Фрунзе. — Не так все плохо.

— Мы ведем опасную игру Михаил Васильевич, — возразил Каменев.

— Кто не рискует, тот не пьет… хм… питательный раствор через трубочку в реанимации.

Слащев нервно хохотнул, а Каменев поморщился.

— Не смешно.

— У нас огневая мощь превосходит их в несколько раз.

— Мы не знаем этого доподлинно, — заметил Артузов. — Англичане и французы поставляют им много оружия.

— И они уже изменили штатное расписание частей и подразделений?

— Насколько я знаю, нет.

— Значит они укомплектованы как Российская Императорская армия конца Империалистической войны. С поправкой на ветер. Французы и англичане им бы подсобили, но у них и у самих эти штатные расписания довольно архаичные. Так что, эти вооружения скорее идут на мобилизационные склады.

— Танков много.

— Рено?

— И «ромбы».

— Ну и ладно, — махнул он рукой. — Они же картонные. Зря, что ли, мы патроны с бронебойными пулями изготавливаем?

Основным противотанковым средством РККА являлась 13-мм крупнокалиберная винтовка. Пробивавшая со ста метров около 22 мм брони[7]. Не бог весть что, но этого за глаза хватало для поражения любых серийных танков тех лет.

Им в поддержку шли 13-мм пулеметы и 76-мм легкие гаубицы, способные неприятно покарать практически любую бронетехнику неприятеля. Фугас массой в 6,5 кг для 8-12-мм брони был во многом ультимативным «подарком». И где не хватало энергии самого снаряда аукнется полтора килограмма взрывчатки. Для клепаных корпусов из тонких броневых пластин — такого подарка хватало с запасом.

Ну и, наконец, был налажен выпуск 7,92-мм бронебойных пуль для ручных пулеметов. Ту самую немецкую пулю «К», которая в годы Первой Мировой войны вполне уверенно пробивала около 10-12-мм брони на небольших дистанциях.

Так что Фрунзе был спокоен.

Противотанковых средств в войсках хватало. И максимум что с бойцами могло случиться — это паника и танкобоязнь. Но тут уж ничего не попишешь. Во всяком случае — сейчас. Ввести в каждую дивизию, а лучше полк маленький отряд САУ для огневой и моральной поддержки он пока не мог. Даже в войсках постоянной готовности. Да и, наверное, никто не смог бы. И придется играть эту партию с тем, что есть…

[1] Четыре корпуса двухдивизионного состава (плюс средства усиления и обеспечения) имели общую численность около 100 тысяч человек.

[2] БТГ состояла из 1 танковой роты, 2 моторизованных рот, 1 артдивизиона плюс средств усиления и обеспечения.

[3] 8 БТГ имели в своем составе 112 танков, 112 САУ (включая 32 со 152-мм мортирами), 48 авто ЗСУ со спарками 13-мм пулеметах в просторной башне и 336 полугусеничных бронетранспортеров, а также иную технику (грузовики, мотоциклы, бронеавтомобили, полугусеничные тягачи, ремонтно-эвакуационные машины, седельные бензовозы и прочее).

[4] Легкими силами назывались пехотные формации, перемещающиеся преимущественно на велосипедах и не имеющие тяжелого вооружения.

[5] Распространение минометов упиралось в ограниченные мощности по выпуску мин. Их только разворачивали.

[6] Парагвайская война — одна из самых мрачных войн XIX века, в ходе которой было уничтожено почти все население Парагвая.

[7] 13х82 патрон обладал энергией несколько меньшей, чем .50BMG — около 15-16 тысяч Дж. И отличался не самым выдающимся пробитием брони, уступая в этом вопросе «Браунингу».

Часть 1. Глава 7

1928 год, март 13. Московская область

Автомобиль Михаила Васильевича остановился на обочине. Равно как и остальной кортеж. Пропуская идущую навстречу колонну велосипедистов.

Не спортсменов.

И даже не дачников.

Это продвигался легкий батальон на учениях. Снег еще толком не сошел, и земля не успела раскиснуть. Поэтому пользовались моментом, чтобы лишний раз потренировать бойцов в условиях, максимально приближенных к боевым.

Фрунзе не выходил из машины. Равно как и его люди. Просто смотрел в окно, наблюдая за пыхтящими бойцами, упорно крутящими педали тяжелых, армейских велосипедов.