Польская партия
Шрифт:
— Он на это специально пошел. Так как большую не смог бы обеспечить хорошим вооружением и командирами. Стараясь повторить отдельные успехи белой гвардии, которая нередко была в состоянии не только оборонятся от многократно численно превосходящих ее красных, но и даже успешно на них наступать. Он не стесняется учиться у всех. Все дело. Все и всех на пользу дела. Очень, надо сказать, прагматичный подход. Тем более, что в эту свою небольшую армию он собрал всех компетентных военных, до которых смог дотянуться. Дураков же вышвырнул без всякой жалости.
— Всех?
— Может и не всех, но многих.
— Верится с трудом. Иной раз мне кажется, что в России дураков еще
— Сам Фрунзе замечал, что иные говорят, будто бы в России есть две проблемы: дураки и дороги. Но это не верно. Ибо плохие дороги строят дураки. Из чего можно сделать вывод — у России есть только одна проблема — дураки. Причем такие, что в силу обстоятельств постоянно оказываются на руководящих постах. Ибо в силу традиции в России любят ставить верных, а спрашивать, как с умных. Что, как известно, чревато. Так что, — развел руками Гучков, — вы с ними вполне сходитесь в этом вопросе.
— Это он так говорит?
— Да. У меня вырезка есть газетной статьи с этим его утверждением.
— Чудно. Но если так, то как же быть с вашим утверждением? Как же он мог вышвырнуть из армии дураков?
— Смотрите сами. Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич. Вы его отлично знаете. Он был уволен со службы. И знаете за что? За продвижение концепции Драгомирова, которую признали вредительской. То есть, уволен он как дурак. И в чем-то очень даже справедливо, если посмотреть на ситуацию самого увольнения.
— Даже так?
— Михаил Васильевич еще по прошлому году выпустил несколько аналитических заметок из-за которых скандал разгорелся. В частности, он в них просто низвел в ранг заблуждений очень многие взгляды Драгомирова. Из-за чего начался сложный диспут. Бонч-Бруевич и часть старых офицеров попытались с ним спорить. Но закончилось все печально. Для них.
— Сложно спорить с начальником, — усмехнулся Сандро.
— Фрунзе сначала их разгромил в диспуте. Аргументированно. В том числе проведя ряд замеров и испытаний. Начав прорабатывать эту тему еще в 1926-ом. А уволил потом. И за то, что те признать его правоту признали, но продолжали пропагандировать учение Драгомирова. Военный трибунал посчитал это саботажем и вредительством.
— И их даже не арестовали?
— Он старается никого не расстреливать по возможности. Если это, конечно не бандиты, не радикалы и не сектанты. С этими у него разговор короткий. Бонч-Бруевича уволили из армии и отстранили от преподавания.
— Думаете, что он не успокоится?
— А должен? — улыбнулся Гучков. — Месяц назад Фрунзе опубликовал еще одну статью, касающуюся Брусиловского прорыва. Там он вполне аргументированно доказывает, что это был не прорыв, ибо фронт не был прорван. Да и не Брусилов являлся автором этой операции, выводя его глупым мерзавцем, постаравшимся присвоив себе лавры «победы». Более того, показывает операцию как грандиозный «гудок» и одну из самых бестолковых наступательных операций царской армии. Русским вариантов Верденской мясорубки.
— ОГО! — воскликнул великий князь.
— И я жду. Бонч-Бруевич, который был близок к покойному генералу, не сможет смолчать.
— Это провокация?
— Вероятно. Хотя он постоянно пишет статьи на военные и экономические темы, разбирая с точки зрения здравого смысла и трезвой логики многие вещи. Иной раз с совершенно парадоксальными выводами. В основном касается Крымской войны, последней Русско-Турецкой и Мировой.
— А Русско-японскую?
— Обходит стороной. И я ему
уже написал письмо с большой просьбой разобрать ее. Но, чует мое сердце, что он это делает специально. Явно что-то задумал.— Вы с ним в переписке?
— Да. Дискутируем на разные темы. В какой-то мере мне это даже льстит. Ибо тешу себя надеждами, что такими разговорами смогу склонить нынешнего правителя России к нужным, по моему мнению, действиям и правильным оценкам.
— Советского Союза, все же, а не России.
— Сталин несколько лет назад обрушился с критикой на нововеховцев, назвав Союз не новой вехой России, а принципиально иным государством. Но… Сталин мертв. Вот незадача? А Фрунзе делает все для того, чтобы и внутри, и снаружи все были уверены — СССР — это просто новое название Российской Империи. Обновленной. Новая ее веха.
— Империи?! — воскликнул Сандро. — Мне такое даже слышать смешно и больно!
— Будьте уверены. Именно Империи. Даже несмотря на некоторую карикатуру внешних признаков. И насколько я могу судить, он держит ориентир на Наполеоновскую Францию в ее самом сочном и удачном варианте. При этом он не отягощен необходимости вести революционные войны.
— Не так давно вы называли его наследником Бисмарка.
— И я не отказываюсь от своих слов. Он и есть наследник Бисмарка идейный, но пытающийся построить Наполеоновскую Францию. При этом кое-что он пытается взять у японского Императора Мэйдзи. В общем — гремучая смесь.
— Не понимаю… — покачал головой Александр Михайлович.
— Чего?
— Вы говорите о нем, как о правителе государства. Едва ли не как об абсолютном монархе. Но он ведь простой министр обороны.
— Сегун в Японии тоже был всего лишь простым министром обороны.
— Это другое.
— Вы полагаете?
Александр Михайлович задумался.
Его собеседник был личностью совершенно незаурядной.
В нем удивительно сочеталась неистощимая энергия Кагановича, личная храбрость Буденного и весьма неплохое образование, каковым он не манкировал по юности. Да и потом.
И дела его прекрасно это все подтверждали.
Например, во время геноцида армян в Османской Империи он не побоялся туда поехать, чтобы собрать доказательства преступлений. Чуть ли не ежедневно рискуя жизнь.
Потом совершил достаточно непростое путешествие в Тибет, став первым русским, принятым далай-ламой, сохранившим при этом православие, оставшимся в живых и вернувшимся в Россию. Совершил с братом Федором крайне рискованное конное путешествие через Китай, Монголию и Среднюю Азию. То есть, через земли, населенные в те годы воинственными кочевниками.
Воевал добровольцев в Англо-Бурской войне. Не потому что так любил буров, а просто не переваривал англичан. Он хорошо воевал, но в итоге получил тяжелое ранение, попал в плен и едва не умер.
Да и в дуэлях участвовал.
Про его активность в общественной сфере и говорить не приходиться. Он был везде.
Ни минуты покоя.
Ни дня без дела.
Более того, именно он оказался тем человеком, благодаря которому в 1915-1916 году произошло так называемое русское чудо. То есть, разрешение патронного и снарядного голода во многом внутренними силами Российской Империи. Да, под его руководством всякие промышленники завышали цены и воровали. И много воровали. Но в целом эти объемы хищений не сильно превышали «освоение» бюджетных средств в мирное время, которое проворачивали чиновники. Причем не только в Российской Империи, но и потом — как в Союзе, так и в Федерации. Так что в целом эта плата за промышленный рывок и спасение положения на фронтах была вполне оправданная.