Поля крови. Религия и история насилия

Впрочем, после плена появлялись и более агрессивные пророки. Вдохновляясь идеологией Дария, они возмечтали о чудном дне, когда Яхве воцарится над всеми, а к супостатам не явит жалости: «У каждого исчахнет тело его, когда он еще стоит на своих ногах, и глаза у него истают в яминах своих, и язык его иссохнет во рту у него» {573} . Они воображали, как бывшие враги Израиля будут из года в год ходить в Иерусалим – эдакие новые Сузы – с данью и подарками {574} . Или как израильтяне, депортированные Ассирией, благополучно вернутся домой {575} , а бывшие угнетатели припадут к их стопам {576} . Один пророк сообщал о таком видении: слава Яхве воссияет над Иерусалимом, центром освобожденной ойкумены и обителью мира. Но мир достигался лишь путем безжалостного угнетения…

573

Зах. 14:12

574

Зах. 14:16. см.: также Мих. 4: 1–5, 5; Агг. 1:6–9

575

Ис. 60:1–10

576

Ис. 60:11–14

Возможно, этих пророков вдохновлял новый «монотеизм». Ведь сильная монархия часто порождает культ высшего божества, создателя политического и естественного устройства. Израильтяне сто с лишним лет жили под сильной властью – Навуходоносора, Дария и других правителей, – и неудивительно, что в Яхве они увидели могучего властелина. Это яркий пример взаимосвязи религии и политики, причем связи двухсторонней: религия влияет на политику, а политика – на религию. Однако перед нами и глубоко человеческое желание сполна отплатить врагу за все обиды – импульс, смягчить который было призвано золотое правило. Что ж, не в первый и не в последний раз люди исказили свои традиции, приспособив к ним жесткую идеологию правящей власти. В данном случае Яхве, изначально заклятый враг насилия и имперской жестокости, стал мегаимпериалистом.

Часть II Во имя мира

Глава 5 Иисус: не от мира сего?

Иисус из Назарета родился в правление римского императора Августа (30 г. до н. э. – 14 г. н. э.), когда во всей вселенной был мир {577} . При римском владычестве многие народы (в том числе бывшие империи) могли длительное время сосуществовать, не воюя друг с другом за ресурсы и земли, – немалое достижение! {578} У римлян были три претензии, типичные для любой успешной имперской идеологии: они благословлены богами; все иные народы – «варвары», с которыми невозможно иметь равные отношения; их миссия – нести цивилизацию и мир всему миру. Однако Pax Romana насаждался безжалостно {579} . Абсолютно профессиональная римская армия стала самой эффективной смертоносной машиной, какую когда-либо видела планета {580} . Любое сопротивление могло повлечь за собой массовую резню {581} . Греческий историк Полибий свидетельствует: когда римляне захватывали город, то всех убивали и никого не щадили, даже животных {582} . После римского завоевания Британии шотландский вождь Калгак сказал, что остров превратился в пустыню: «За нами нет больше ни одного народа, ничего, кроме волн и скал и еще более враждебных, чем они, римлян… Отнимать, резать, грабить на их лживом языке зовется господством» {583} .

577

Лк. 2:1

578

Robert L. O’Connell, Of Arms and Men: A History of War, Weapons and Aggression (New York and Oxford, 1989), p. 81

579

E. N. Luttwak, The Grand Strategy of the Roman Empire (Baltimore, 1976), pp. 25–26; 41–42; 46–47; Susan P. Mattern, Rome and the Enemy: Imperial Strategy in the Principate (Berkeley, 1999), pp. xii; 222

580

O’Connell, Arms and Men, pp. 69–81; John Keegan, A History of Warfare (London, 1993), pp. 263–71

581

W. Harris, War and Imperialism in Republican Rome (Oxford, 1979), p. 56

582

Ibid., p. 51

583

Тацит, Жизнеописание Юлия Агриколы, 30. см.: английский перевод в: Loeb Classical Library. [Перевод А. Бобовича. Цит. по: Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах. Том первый. Анналы. Малые произведения. – Ленинград: Наука, 1969. – Прим. пер.]

Полибий понимал, что зверства призваны вселить страх в завоеванные народы {584} . Обычно так и случалось, но римлянам понадобилось почти 200 лет, чтобы укротить палестинских иудеев, которые одну империю уже спровадили и верили, что подобные задачи им по силам. Когда Александр Македонский победил Персидскую империю (333 г. до н. э.), Иудея перешла к диадохам, то есть «преемникам» Александра: сначала к Птолемеям, а потом к Селевкидам. Большинство этих властителей не лезли в личные дела подданных. Однако в 175 г. до н. э. селевкидский император Антиох IV попытался переиначить храмовый культ и наказывал иудеев, соблюдавших пищевые запреты, обрезание и субботу. Началось восстание. Возглавил его Иуда Маккавей, а за ним и другие члены этой хасмонейской священнической семьи. Восставшим удалось отбить Иудею и Иерусалим у Селевкидов и даже создать небольшую империю, завоевав Идумею, Самарию и Галилею {585} .

584

Harris, War and Imperialism, p. 51

585

Martin Hengel, Judaism and Hellenism: Studies in their Encounter in Palestine during the Early Hellenistic Period, 2 vols, trans. John Bowden (London, 1974), pp. 294–300; Elias J. Bickerman, From Ezra to the Last of the Maccabees (New York, 1962), pp. 286–89; The Jews in the Greek Age (Cambridge, Mass., and London, 1990), pp. 294–96; Reuven Firestone, Holy War in Judaism: The Rise and Fall of a Controversial Idea (Oxford and New York, 2012), pp. 26–40

Эти реалии породили апокалиптическую духовность, которой многим обязано раннее христианство. Для апокалиптического менталитета важна вечная философия: события на земле – суть «апокалипсис» (откровение) того, что одновременно происходит в небесном мире. Авторы данных текстов были убеждены: когда Маккавеи давали отпор Селевкидам, Михаил и его ангелы сражались с бесовскими силами, поддерживавшими Антиоха {586} . В Книге Даниила, историческом романе, написанном в пору маккавейских войн, события отнесены к эпохе вавилонского плена. Она описывает, в частности, как иудейскому пророку Даниилу было видение четырех чудищ, символизирующих Ассирию, Вавилон, Персию и, наконец, Селевкидскую империю Антиоха, самую ужасную. Но после монстров «с облаками небесными» явился «как бы сын человеческий» (образ Маккавеев). В отличие от прежних чудовищных империй, его правление будет гуманным и справедливым, и Бог дарует ему «владычество вечное, которое не прейдет» {587} .

586

Дан. 10–12

587

Дан. 7:13–14

Но, увы, благочестие Хасмонеев не выдержало грубых реалий политического владычества, и Хасмонеи сделались такими же жестокими и деспотичными, как и Селевкиды. К концу II в. до н. э. более подлинной иудейской альтернативы взалкали несколько новых сект (этот энтузиазм разделяло впоследствии и христианство). Для подготовки учеников они разработали целые системы обучения, самый близкий в еврейском обществе аналог учебным заведениям. И кумранитов, и ессеев – вопреки расхожему мнению, эти группы не следует отождествлять – влек общинный образ жизни: совместные трапезы, общность имущества, акцент на ритуальной чистоте. И те и другие критиковали порядки в иерусалимском храме (по их мнению, испорченные Хасмонеями). Более того, кумранская община возле Мертвого моря считала себя альтернативным храмом: на космическом уровне сыны Света победят сынов Тьмы, и Бог построит новый храм, установит новый мировой порядок. Фарисеи также старались тщательно и пунктуально соблюдать библейские заповеди. Впрочем, о тогдашнем фарисействе мы почти ничего не знаем (хотя впоследствии оно станет самым влиятельным из новых течений). В среде фарисеев отмечались попытки бунтовать против Хасмонеев, но в итоге фарисеи заключили, что народу лучше будет при иноземном владычестве. Поэтому в 64 г. до н. э., когда от властей совсем житья не стало, фарисеи послали в Рим делегацию с просьбой низложить хасмонейский режим.

На следующий год римский военачальник Помпей вошел в Иерусалим, убив 12 000 иудеев и поработив еще многие тысячи. Неудивительно, что в массе своей иудеи ненавидели римскую власть. Однако ни одна империя не выживет, если не найдет себе сторонников среди части местного населения. Римляне правили Палестиной через священническую аристократию в Иерусалиме, а также марионеточного царя Ирода, князя Идумеи, недавно обратившегося в иудаизм. Ирод построил по всей стране величественные крепости, дворцы и театры в эллинистическом стиле, а на побережье – Кесарию, совсем новый город, названный в честь Августа. Однако главным памятником эпохи Ирода стал удивительный новый храм Яхве в Иерусалиме (возле Антониевой башни, в которой дислоцировались римские войска). Правитель жестокий, со своей армией и тайной полицией, Ирод был чрезвычайно непопулярен. А палестинскими иудеями, получалось, правят сразу две аристократии: иродиане и саддукеи, священническая элита. Налоги собирали и те и другие, поэтому иудеи платили вдвойне {588} .

588

Richard A. Horsley, ‘The Historical Context of Q’, in Richard A. Horsley and Jonathan A. Draper, eds, Whoever Hears You Hears Me: Prophets, Performance and Tradition in Q (Harrisburg, Penn., 1999), pp. 51–54

Как и все правящие классы в аграрных обществах, обе аристократии использовали зависимый от них персонал, который в обмен на работу с простым народом имел более высокий социальный статус и долю от излишков {589} . Сюда входили, в частности, мытари, то есть сборщики податей. В Римской империи они были обязаны сдавать колониальным властям фиксированную сумму, но имели право оставлять себе дополнительные деньги, выбитые из крестьян. В результате они получали определенную независимость, хотя, как видно из Евангелий, были ненавидимы народом {590} . «Книжники и фарисеи», упоминаемые в Евангелиях, также оказались приспешниками режима, ибо толковали Тору и обычное еврейское право в его пользу {591} . Впрочем, это можно сказать не обо всех фарисеях. Большинство из них сосредоточились на строгом соблюдении Торы и экзегезе [7] – впоследствии их подход повлияет на раввинистическую экзегезу – и несколько дистанцировались от элиты, иначе они не имели бы популярности в народе. А уважение к ним было столь велико, что любой иудей, мечтавший о политической карьере, должен был зубрить у фарисеев гражданское право. Скажем, Иосиф Флавий, иудейский историк I в. н. э., одно время учился у фарисеев истолкованию законов, хотя полностью к данному направлению не принадлежал, – эти штудии позволили ему обрести навыки, необходимые для политической карьеры {592} .

589

Gerhard E. Lenski, Power and Privilege: A Theory of Social Stratification (Chapel Hill and London, 1966), pp. 243–48.

590

John H. Kautsky, The Politics of Aristocratic Empires, 2nd ed. (New Brunswik and London, 1997), p. 81

591

Horsley, ‘Historical Context of Q’, p. 154

7

Экзегеза – истолкование священных текстов. – Прим. ред.

592

Flavius Josephus, The Life, trans. H. St. J. Thackeray (Cambridge, Mass., 1926), 10–12; Alan Mason, ‘Was Josephus a Pharisee?: A Re-Examination of the Life, 10–12’, Journal of Jewish Studies, 40 (1989); Alan F. Segal, Paul the Convert: The Apostolate and Apostasy of Saul the Pharisee (New Haven, Conn., and London, 1990), pp. 81–82

Колонизированные народы часто придают большое значение тем религиозным обычаям, над которыми еще сохраняют контроль и которые напоминают о временах свободы. У иудеев нелюбовь к правителям достигала максимума во время важных храмовых праздников, имевших особое звучание в ситуации политического унижения. Пасха служила воспоминанием об избавлении Израиля от имперской власти Египта. Пятидесятница праздновалась в честь дарования Торы, божественного устава, который превыше всех имперских эдиктов. Суккот (Кущи), праздник урожая, напоминал о том, что земля с ее плодами принадлежат Яхве, а не римлянам. Скрытое недовольство выплеснулось в 4 г. до н. э., когда Ирод лежал на смертном одре. Он недавно поставил над главным фронтоном храма большого золотого орла, символ имперского Рима. Иуда и Матфий, знаменитые учителя Торы, назвали сей акт оскорблением владычества Яхве {593} . В ходе хорошо спланированной акции сорок их учеников вскарабкались на крышу, сорвали орла, разнесли его на куски и даже не попытались бежать, отважно приняв кару {594} . Ярость Ирода была такой, что он даже встал с постели. Ученики с учителями были приговорены к смерти, а сам правитель умер в муках через несколько дней {595} .

593

Иосиф Флавий. Иудейская война VI 51. см.: английский перевод в: G. A. Williamson, Josephus: The Jewish War (Harmondsworth, 1959) [Перевод Я. Чертка. Цит. по: Иосиф Флавий, Иудейская война. – Минск: Беларусь, 1991 – Прим. пер.]

594

Иосиф Флавий. Иудейские древности XVII 157. см.: английский перевод в: Richard A. Horsley, Jesus and the Spiral of Violence: Popular Jewish Resistance in Roman Palestine (Minneapolis, 1993 ed.), p. 76.

595

Иосиф Флавий. Иудейская война, I 655

Стоит отметить, что большинство выступлений против имперского владычества в римской Палестине не были насильственными. При чтении Иосифа Флавия можно подумать, что вследствие религиозного фанатизма иудеи много бунтовали. На самом деле демонстрации доходили до насилия лишь в крайних ситуациях. Когда разгневанные толпы стали протестовать против мучительной казни любимых учителей, Архелай, старший сын Ирода, спросил, что он может для них сделать. Судя по ответу, враждебность к Риму диктовалась не только религиозной нетерпимостью: «Одни требовали облегчения податей, другие – упразднения пошлины, а третьи требовали освобождения заключенных» {596} . И хотя плач в Иерусалиме еще не затих, вооруженного мятежа не было, пока Архелай в панике не послал военных в храм. Но даже тогда толпы лишь кидали камни, а потом вернулись к молитве. Ситуацию можно было бы удержать под контролем, если бы Архелай не отправил пехотинцев, которые убили около 3000 человек {597} . Тогда начались беспорядки по всей стране, и народные вожди, посягавшие на корону, вели партизанские войны с римскими и иродианскими отрядами. Опять-таки дело больше упиралось в налоги, чем в религию. Толпы нападали на имения знати и грабили местные крепости, амбары и римские обозы, чтобы забрать товары, отнятые у народа {598} . У Квинтилия Вара, наместника близлежащей Сирии, ушло три года на восстановление Pax Romana. По ходу дела он сжег дотла галилейский город Сепфорис, разграбил соседние села и распял возле Иерусалима 2000 повстанцев {599} .

596

Ibid., II 3.

597

Ibid., II 11–13

598

Ibid., II 57

599

Ibid., II 66–75

Рим разделил царство Ирода между тремя его сыновьями: Архелай получил Идумею, Иудею и Самарию, Антипа – Галилею и Перею, Филипп – Заиорданье. Однако Архелай правил столь жестоко, что император низложил его и впервые поставил над Иудеей своего префекта. Римский префект опирался на иудейскую священническую аристократию, а резиденция его располагалась в Кесарии. Когда Копоний, первый наместник, решил провести перепись перед сбором податей, некий Иуда Галилеянин призвал народ к сопротивлению. Его религиозность была неотделима от политических воззрений {600} . платить налоги Риму, считал он, равнозначно рабству, ибо единственный владыка еврейского народа – сам Бог; и если иудеи проявят стойкость и не дрогнут перед лицом возможной смерти, Бог вмешается и поможет {601} .

600

John Dominic Crossan, God and Empire: Jesus against Rome, Then and Now (San Francisco, 2007), pp. 91–94.

601

Иосиф Флавий, Иудейские древности, XVIII 4–9; см.: Horsley, Spiral of Violence, p. 81; ср. Иудейская война, II 117