Полярный конвой. пушки острова наварон. (сборник)

А произошло вот что. — Андреа расстрелял прожектор на восточной стороне площади. И Мэллори увидел, как немцы, покинув укрытие в доме справа от них, бегут по площади туда, где Андреа только что уничтожил прожектор. Бегут тяжело громыхая сапогами по булыжнику, спотыкаясь, падая, вновь вставая и снова теряя опору на скользкой неровной мостовой. Мэллори заметил и темные силуэты на крышах домов, бегущие туда же.

— Они навалятся на него со всех сторон, — Мэллори говорил спокойно, но кулаки его сжались и пальцам стало больно от впившихся в кожу ногтей. Он стоял несколько секунд совершенно остолбенело, потом наклонился и подобрал с пола шмайсер. — Андреа не спастись. Я пойду на помощь. — Он круто повернулся и столь же быстро замер: загораживая дверь, на пути стоял Миллер, а Браун говорил:

— Андреа просил передать, что мы должны оставить его в покое, не мешать, что он справится сам. Андреа сказал, что никто не должен пытаться ему помочь. Ни в коем случае.

— Не пытайся остановить меня, Дасти, — Мэллори говорил ровным тоном, смотря сквозь Миллера. Он знал только одно: нужно идти, идти сейчас же, быть локоть к локтю рядом с Андреа, помочь ему чем сумеет. Слишком долго они были вместе. Слишком многим он обязан улыбчивому гиганту, чтобы так легко отказаться помочь ему и дать погибнуть. Он и не помнил даже, сколько раз Андреа спасал его. В таких ситуациях, когда все казалось потерянным. Он положил руку на плечо Дасти.

— Вы ему только помешаете, начальник! — настойчиво повторил Миллер слова Брауна. — Вы сами говорили…

Мэллори оттолкнул его и уже поднял кулак для удара, но руку его мягко ухватили повыше локтя.

Он остановился вовремя, увидев обеспокоенное лицо Луки.

— Американо прав, — убедительно сказал Лука, — Вы не должны идти. Андреа говорил, что вы отведете нас к гавани.

— Пройдете сами, — грубо ответил Мэллори. — Дорогу знаете, план города тоже.

— Вы бы отправили всех нас…

— Я бы весь свет отправил к чертям, если бы это могло помочь Андреа, — новозеландец говорил с неподдельной искренностью, — Андреа меня никогда бы не оставил, никогда бы не подвел.

— А вот вы его подведете, майор Мэллори, — тихо произнес Лука. — В этом все дело, майор Мэллори.

— Какого черта? Ты что имеешь в виду?

— Вы его обязательно подведете, если не поступите так, как он просил. Его могут ранить, даже убить. Но это может произойти, и если вы будете рядом с ним. Так вы ему не поможете. Это совершенно бесполезно. Сейчас он рассчитывает только на себя, а появись вы — все усложнится. И тогда он погибнет ни за что. Так вы хотите отплатить другу за все, что он сделал для вас?

— Ну ладно, ладно! Ваша взяла! — раздраженно сказал Мэллори.

— Вот это пришлось бы Андреа по душе, — промолвил Лука. — В любом случае он бы…

— Хватит читать мне мораль! Прекрасно, джентльмены, давайте отправляться. — Он окончательно успокоился. — Попробуем пробраться поверху, по крышам. Поковыряйтесь-ка в той печке, вымажьте сажей лица и руки. Да смотрите, чтобы не оставалось ни одного белого пятна! И — ни слова!

Пятиминутное путешествие к стенке гавани совершили удивительно гладко, без всяких приключений. Шли тихо, молча. Мэллори пресекал малейший шепот. Не встретили ни одного солдата и вообще никого не встретили. Улицы были совершенно пустынны. Обитатели Наварона мудро подчинялись комендантскому часу, а Андреа отвлек на себя всех преследователей. Мэллори стал опасаться, что немцы взяли его в плен, но едва они подошли к воде, как опять услышали автоматные очереди. Теперь выстрелы раздавались значительно дальше от центра, в самой северо-восточной части города, позади форта.

Мэллори остановился на низкой стенке гавани, поглядывая то на своих спутников, то на темную, с нефтяными разводами воду за сеткой частого дождя. Он едва различал смутные очертания шаланд и каиков, причаленных кормой к стенке. Дальше ничего невозможно было увидеть.

— Ну, мокрее, чем сейчас, едва ли мы сможем сделаться, — заметил он, повернулся к Луке и прервал его в тот момент, когда маленький грек снова заикнулся было об Андреа. — Ты уверен, что найдешь его в такой темени?

Он — это личный катер коменданта. Десять тонн водоизмещением, длина одиннадцать метров. Его держали причаленным к бую в сотне метров от берега. Механик, он же и часовой, как сообщил Лука, всегда находился на борту.

— Я будто уже там! — похвалился Лука, — Хотите, завяжите мне глаза и я все равно…

— Ну ладно, ладно, — торопливо сказал Мэллори. — Я тебе верю. Одолжи-ка мне свою шляпу, Кейси. — Он запихал пистолет в шляпу, напялил ее на голову, мягко соскользнул в воду и поплыл рядом с Лукой.

— Майор, наверное, механик не спит, — тихо произнес Лука.

— Я тоже так думаю, — хмуро ответил Мэллори. Снова раздался треск автоматов и хлесткий, как удар кнута, выстрел маузера. — Как и всякий в Навароне… Если он не глух и не мертв. Останься сзади, как, только увидишь катер. Подплывешь, когда позову.

Через десяток секунд Лука коснулся руки Мэллори.

— Вижу, — прошептал Мэллори. Неясный силуэт возник всего в пятнадцати метрах.

Мэллори бесшумно поплыл к катеру, без единого всплеска, сдерживая дыхание. На юте, возле машинного люка, смутно маячила фигура человека. Немец напряженно вглядывался в темноту — в направлении верхней части города и крепости. Мэллори неторопливо обогнул корму и оказался, за спиной у механика.

Он ухватился левой рукой за низкий борт, осторожно снял шляпу и вытащил из нее пистолет. Он знал, что не промахнется с двух метров, но стрелять в немца не мог. По крайней мере сейчас. Леерное ограждение на палубе было скорее символическим — с полметра высотой. Плеск от упавшего в воду тела насторожит посты у входа в бухту.

— Не двигайся, иначе стреляю! — тихо сказал Мэллори по-немецки.

Часовой окаменел. Мэллори заметил в руках немца карабин.

— Клади карабин. Не оборачивайся.

Часовой послушно подчинился. Мэллори вылез на палубу, легко шагнул вперед и ударил немца рукояткой пистолета по голове. Он поймал обмякшее тело раньше, чем оно свалилось в воду, и осторожно опустил на палубу… Вскоре все были на борту, целые и невредимые.

Мэллори двинулся за прихрамывающим Брауном в моторный отсек. Тот, включив фонарь, профессиональным взглядом окинул поблескивающий шестицилиндровый двигатель.

— Да… — благоговейно произнес Браун. — Вот это двигатель! Прелесть! Я знаю эту модель, сэр.

— Не сомневался, что так оно и будет. Можешь завести его?

— Минутку, дайте осмотреться, — Браун обладал неторопливостью и терпением прирожденного механика. Медленно, методично обшарил лучом безупречный интерьер машинного отсека, включил топливный насос и сообщил Мэллори: — Надежнейшая штука, сэр. Управляется и отсюда, и из рубки.

Так же дотошно Браун обследовал рулевую рубку. Мэллори нетерпеливо ожидал, когда закончится осмотр. Дождь заметно стихал, хотя и был еще довольно сильным. Но в его потоках уже можно было разглядеть слабые очертания выхода из бухты. В десятый раз подумал Мэллори о том, что часовые не должны догадываться о плане их побега. Маловероятно, чтобы немцы заподозрили их в намерении захватить катер самого коменданта! Шум, устроенный Андреа, наверняка заставил немцев убедиться, что диверсанты не помышляют о побеге. Он наклонился вперед, коснулся плеча Брауна.

— Двадцать минут двенадцатого, Кейси, — промолвил он. — Если эсминцы пойдут раньше, нам на голову свалятся тысячи тонн скалы.

— Все готово, сэр, — объявил Браун и кивнул на приборную доску. — В полной готовности.

— Очень рад этому, — горячо отозвался Мэллори. — Давай заводи! Только не спеша и потише.

Браун извиняюще кашлянул.

— Пока мы еще пришвартованы к бую, сэр, неплохо бы проверить пулеметы, прожекторы, сигнальные фонари, спасательные жилеты и буйки. Не мешает знать, где все расположено. На всякий случай, — просительно закончил он. Мэллори тихо рассмеялся и хлопнул его по плечу.