Полюшко-поле

– Да, их. Это опора моя.

Песцов слышал, что директорша школы дружно живет с Торбой, и простодушно спросил об этом.

– Мы все здесь дружим, - уклончиво ответила Мария Федоровна.
– Село что семья большая.

– Вот и надо заготовкой дров заниматься всей семьей, - сказал Песцов. Кстати, как вы оплачиваете Треухова с Бочаговым?

– По нарядам.

– А осенью и зимой что они делают?

– Охотятся, рыбу ловят.

– Кто же они? Колхозники или рабочие?

– А шут их знает! Да мало ли таких ходит здесь. Это дело не мое.

Мария Федоровна беспокойно задвигалась на скамейке и неожиданно предложила:

– Может, медку хотите?

– С градусами?

– Самая малость.

– Ну, тогда давайте.

Хозяйка ушла в избу.

– А я, знаете, давно к вам собирался, - признался Песцов Бутусову. Потолковать хотел.

– Это можно, - с готовностью отозвался Бутусов, но в его умных зеленоватых глазах застыла настороженность.

– Как же это вы трактор отобрали у инвалида Лесина?

– Я не отбирал. Так правление решило.

– Почему?

– Потому что трактор простаивал.

– Да-а... Кажется, у вас среднее образование?

– Автодорожный техникум окончил.

– А почему же по специальности не работаете?

– Война помешала. Сразу по окончании техникума на фронт попал. За пять лет войны да службы все позабыл. Теперь хоть снова берись за книжки, да уж старость подходит. Проживу и так.

– А я для вас место подходящее подыскал...

Из избы вышла Мария Федоровна с кринкой в руках.

– Из подполья. Хороший медок!
– говорила она, наливая мутновато-желтый медок в алюминиевый ковш. Ковш покрылся снаружи, словно бисером, мелкими капельками - запотел.

– Пейте на здоровье!
– подала она ковш Наде.

Та отказалась. Песцов, не отрываясь, выпил терпкий медок.

– Хороша мальвазия, хозяйка!
– шутливо воскликнул он и, подмигнув Бутусову, сказал: - Хватит на пасеках отсиживаться. Берите-ка строительство.

– Нет, я не смогу, - мрачно отрезал Бутусов.

– Что вы, какой он работник!
– сказала хозяйка.
– Он больше лечится...

– А что у вас?

– Желудком маюсь. Катар.

– Беда невелика. Вместе его изгонять будем. Значит, приготовьтесь к собранию. Буду предлагать.

В зеленоватых глазах Бутусова блеснул огонек раздражения. Он покосился на Надю и холодно произнес:

– Ну что ж, приготовлюсь.

Когда они отошли от Бутусова, Матвей спросил:

– Какого черта они стерегли нас? Зазывали... Зачем?

– Не знаю... не нравится мне эта встреча.

Бутусов стоял возле калитки и долгим взглядом провожал Песцова и Надю.

Они шли рядом, плечо в плечо. Их ноги погружались в мягкую глубокую дорожную пыль. Она поднималась золотистыми клубами и повисала в густом и вязком вечернем воздухе. Повсюду на холмах, на берегу протоки, тяжело опустив ветви, застыли настороженные ильмы, словно в ожидании чего-то важного и значительного. И даже вечно беспокойный маньчжурский орех замер в оцепенении, как слепой, растопырив свои чуткие длинные, точно пальцы, листья.

21

– Ну, видела? Она уже к рукам его прибрала, - сказал Бутусов жене, отойдя от калитки.
– Это ж не человек, а ехидна. Тихой сапой действует. И удовольствие справляет и к власти добирается.

Бутусов понимал, что с приходом нового председателя налаженная спокойная жизнь, катившаяся, точно хорошо смазанная телега, без стука, без скрипа, могла свернуть на кочки и ухабы. Легко сказать - идти в строители! По утрам людей расставлять на работу. День-деньской топором махать... Спорить до хрипоты в правлении. А заработок? Какой, к черту, у них в колхозе заработок! Нет, эта статья не для него. Он доволен своей судьбой: сидит возле меда. Как-никак - бригадир пчеловодов... И член правления!

Конечно, если председатель окажется толковым, он не станет рубить сплеча свою же опору - членов правления. Но в том-то и беда, что этот Песцов уже теперь сквозь Надькину кофту смотрит. А она давно бы всех порасшвыряла, дай ей только верх. Известно, Батманов выкормыш. Раньше с таким разговор другой был: скрытая контра - и точка! А теперь распустились...

"Надо к Семакову сходить, - решил Бутусов.
– Тут первым делом линию выработать... Что ж это выходит? Просчитались мы! Хотели Волгина убрать, а Семакова поставить. Хоть и дурак, да свой... надежный. А вылезает Селина с дружком. Эти не чета Волгину. С ними запоешь не тем голосом. Да, метили мы в галку, а попали в ворону... Впору хоть переигрывать..."

Бутусов верил, что в райкоме выдвинут именно Семакова. Человек он политически подкованный. И прислан был когда-то райкомом, поди, не просто, а с прицелом. Но нашелся козырь повыше.

Да и сам Семаков надеялся наверняка на свой партийный авторитет, на стаж. Уж в чем ином, а в партийной работе Семаков не видел себе равных. До пятьдесят шестого года ходил капитан Семаков в инструкторах политотдела бригады. Мечтал до полковника дослужиться, до начальника политотдела... И вдруг все рухнуло - расформировали бригаду. И пришел капитан запаса Семаков в райком по месту службы, к Стогову: "Трудоустройте!" Куда? Образования нет, ни профессии, ни ремесла... "Возьмите в инструкторы". "Всех не можем". Инструктором взяли Бобрикова, бывшего секретаря партбюро дивизии. А Семакову предложили парторгом в колхоз, да вот завхозом по совместительству. Поехал. Куда ж деваться? Правда, Семаков мечтал еще выбиться в председатели. Волгин долго не протянет, свалится. Он ждал этого дня, надеялся... Но и тут его обошли. Последние недели Семаков ходил глубоко обиженным, и разговор с Бутусовым пришелся как нельзя кстати.

Бутусов застал его на огороде, он мотыжил картошку.

– Отдохни, труженик! Чай, не на бога работаешь.

– Присаживайся.
– Семаков бросил мотыгу в густую высокую траву и сел, приваливаясь спиной к плетню.

Закурили.

– Ты замечаешь, как агрономша спарилась с этим кандидатом в председатели?
– спросил Бутусов с наигранной веселостью.

– Еще бы!
– Семаков жадно затянулся дымом.
– Вчера уже водила его к одному обиженному.

– Это к кому же?

– К Лесину. Наверно, всласть наговорились там. Пока молчат...

– Уже проговариваются. Заходили ко мне. Я вот о чем, Петро, - ходят они везде в обнимку. Нынче возвращаются с поля, а у нее спина-то мокрая. Стыдок!

Семаков едко усмехнулся.

– На любовной основе колхоз хотят строить... Ни стыда, ни совести! Что за люди?

– Это твое дело, - сказал Бутусов.
– Ты парторг.

– Твое! Все должны смотреть за этим... Это наше, общее дело...

– Да, мы можем остаться на бобах, - Бутусов бросил окурок и вдавил его каблуком в землю.
– Понимаешь, Петро, по-моему, такого председателя она может к рукам прибрать... А потом все здесь вверх дном поставит. Председатель нужен не ей, а нам - колхозу.

– С Кругловым поговорить надо. С другими членами правления. Как бы она его в свою земельную авантюру не вовлекла.

– Все может быть...

– Одного я не понимаю, - угрюмо сказал Семаков.
– Неужто из нашего огромного села нельзя было кандидата в председатели подобрать?

– Сами-то мы не понимаем, что к чему, - сострадательно улыбнулся Бутусов.
– Нам подавай варягов. А они плюют на нас. Блудом занимаются у всех на глазах. Видать, и за людей нас не считают.

– Ладно, я займусь этим.