Помереть не трудно

— А они привыкли к тебе, — кивнул Алекс. — Знают, чего ожидать, где соломки подстелить…

— А у тебя — ручной стригой, в роли помощника, — Владимир бросил мне через зеркальце дружелюбный взгляд и подмигнул. — Вот Пантелей и затемпературил. Решил разъяснить этого стригоя, а вместе с ним — и самого дознавателя.

— То есть, диверсия направлена против меня, — задумчиво кивнул Алекс. — Ну… это упрощает дело.

— Можно вопрос? — я всё-таки решил подать голос. — Почему, если вервольфы так хорошо относятся к Владимиру — расследование не поручили ему?

— Это очень просто, — пожал плечами Алекс. — Не поручают расследовать убийство жены — мужу. Дяде — оперировать племянницу. Адвокату-отцу защищать в суде преступника-сына…

— Я слишком долго работаю с вервольфами, — пояснил Владимир. Я их знаю, как облупленных, вдоль и поперёк. Знаю их слабые и сильные стороны, знаком с их заморочками и заскоками… И именно поэтому могу за деревьями не увидеть леса.

— Я понял, — кивнул я. — Вас они тоже знают, как облупленного. А нас — нет. Вот и решили напрячь всех, кого надо и кого не надо.

— Всё будет хорошо, — повторил Владимир.

Перед Чайкой как-то вдруг, неожиданно, выскочила Москва.

Глава 9

Город встретил неприветливо. Ревели автомобили на Кольцевой — с неё мы выбирались, как партизаны из окружения. В окна бил пыльный сухой ветер, но ни Владимир, ни Алекс почему-то не изъявили желания закрыть окна.

Москва грохотала, как миллион набитых камнями бочек.

— Мы скоро приедем, — вдруг сказал Владимир. — И поэтому позволю себе дать пару советов, — он подождал, что скажет Алекс, но тот лишь фыркнул, и демонстративно уставился в окно. — В Совете действительно адекватные люди, и поэтому не надо сарказма, ладно?

— А с чего ты взял, что будет сарказм? — подчёркнуто вежливо осведомился шеф.

Казалось, от их вчерашних, тёплых дружеских отношений, ничего не осталось.

— Я тебя умоляю, — вздохнул Владимир. — Сколько я тебя знаю, только так ты общаешься с властью.

— Кто-то же должен, — буркнул Алекс, сделавшись похожим на непослушного сорванца. — Кто-то, Володенька, должен быть в оппозиции. Напоминать этим напыщенным индюкам, что есть сила и кроме той, что у них…

— И напыщенными индюками их называть не надо, — мягко укорил Владимир. — Ты удивишься, но они и без тебя довольно много о себе понимают.

— Я бы сказал, слишком много.

— Ты опять за своё?

— Ладно, ладно, я постараюсь, — недовольно поднял ладони кверху Алекс. — Если тебе, Володенька, хочется, чтобы я был белым и пушистым — я буду белым и пушистым.

— Да не мне!.. — взвыл Владимир. — Это тебе самому нужно. И твоему кадету, — вновь быстрый взгляд в зеркало, на меня. — Чтобы не отнеслись к вам, аки к волкам позорным…

У меня зазвонил телефон.

К моему удивлению, не успел я ответить, как Алекс ловко выхватил трубку, активировал панель, и крикнул:

— Да?..

…бийство… — долетели до меня обрывки. — На складе…

— Легки на помине, — шеф бросил трубку на сиденье рядом со мной и торжествующе посмотрел на Владимира. — Заседание отменяется, господа присяжные заседатели! — крикнул он радостным полегчавшим голосом. — У нас тройное убийство. Разворачивай машину, Володя. Полетели.

— Ты не можешь так поступить, — с угрозой предупредил Владимир. — Так нельзя.

— Нельзя? — Алекс подскочил на сиденье и приблизил лицо к Владимиру. — Я тебе скажу, что такое нельзя… Нельзя оставлять трупы на солнцепёке — раздует. Нельзя упустить следы, которых через пару часов может уже и не быть. Нельзя бросать дело из-за чьих-то чужих амбиций.

— Александр Сергеевич… — начал московский дознаватель.

— Тамбовский волк тебе Александр Сергеевич, Володенька, — на удивление беззлобно, даже устало, ругнулся шеф. — У нас на руках тройное убийство. И согласись, это факт кроет все остальные.

— А как же Совет?

— Заседание состоится согласно регламенту, в ночь после бала, — отрубил шеф. — Я, если ты помнишь, тоже член Совета. А решение должно приниматься единогласно. Чего в данном случае я лично не наблюдаю.

— Просто все подумали, что в свете сложившихся обстоятельств… — и в третий раз короткий, теперь уже, неуверенный — взгляд на меня. — Ты пойдёшь остальным членам Совета навстречу.

— И пошел бы, — Алекс прижал растопыренную пятерню к груди. — Но ведь убийство, Володенька. Убийство.

— Ладно, я понял.

Включив поворотник, Владимир резко бросил машину вправо.

* * *

Склады компании «Семаргл» находились где-то на задворках, в громадной серой промзоне, вытянувшейся по берегу Москвы-реки.

Нас впустили в широкие ворота — после того, как и Алекс, и Владимир предъявили пропуска… Мне в лицо долго светили фонариком, так, что я уже начал терять терпение, но ничего не сказали.

На КПП, разумеется, дежурили вервольфы.

Оружия я при них не заметил, но с другой стороны, к чему волкам оружие? Они и так глотку любому порвут.

…Неожиданное избавление от заседания Совета вызвало у меня двойственные чувства. С одной стороны — облегчение. От того, что решение судьбы моей откладывается до какого-то мифического бала, который состоится аж в конце недели — бездна времени!

С другой — неправильно оставлять в тылу тикающую бомбу. Мне всегда казалось более целесообразным решать вопросы сразу, как только они возникают. Но тут я вспомнил отца: — Спешка нужна лишь при ловле блох… И успокоился. Бывает так, что проблема, если её не трогать, рассасывается сама собой.

Редко, но бывает.

Склады «Семаргла» походили на отдельный городской квартал. Контейнеры высились в два, а то и в три этажа, потом шел ряд белых железных ангаров, в которых, судя по запахам, дремала тяжелая техника.

Они строители, — вспомнил я. — Подъёмные краны, экскаваторы, бетономешалки… Грузовики. Всё это у них должно быть прямо здесь.

И тут я уловил запах крови. Его тяжелая маслянистая струйка влилась в запахи металла, машинного масла, сухого бетона и мраморной крошки. Пряно и удушающе пах политый солидолом горячий асфальт. Но запах звериной крови выделялся, как шелковая нить в шерстяном носке.

— Туда, — указал я в узкий проход между двумя стенами контейнеров.

— Нам дали другой адрес, — возразил Владимир. Все контейнеры и склады были помечены написанными крупно цифрами и буквами.

— Слушай его, Володенька, — Алекс мягко постучал московского дознавателя по плечу. — Сашхен знает, что говорит.

— Машина там не пройдёт, — упрямо буркнул Владимир, поворачивая в более широкий проезд.

— Значит, дальше мы сами, — заключил Алекс и прямо на ходу приоткрыл дверцу Чайки.