Помолись за нас...

Вышеупомянутая молчит, ни звука ни движения и создается впечатление, что она и не дышит совсем.

– Мама!
– парень делает несколько шагов вперед и повышает голос.
– Отец приехал, мы ждем тебя, будь добра, почти нас своим присутствием.

Никакой реакции, лишь возобновились все такие же медленные и бесполезнее движения пальцев по лепесткам.

Волна боли, отчаянья и злости окутывает юнца, желание что-нибудь сломать, уничтожить, лишь бы она посмотрела на него, хотя бы один раз.

Один долбанный раз!

На красивом лице не одной эмоции и поначалу даже не верится, что внутри этого человека такая борьба.

– Мама?

И снова абсолютное игнорирование, девушка словно оглохла, ушла из этого мира, оставив лишь бездушную пустую оболочку. Злость окончательно затмевает разум, мальчик делает шаг ближе краю дорожки и беспощадно выдирает часть цветов. Фиолетовые бутоны жалобно дернулись, словно в судорогах перед смертью, парень разжимает тонкие пальцы и с отвращением наблюдает за тем, как цветы падают на землю.

Девушка внезапно поднимает голову, немного прищуривается, встает со скамейки, подходит совсем близко, опускается на колени и, что-то нашептывая, собирает разбросанные растения.

Кажется, это стало последней каплей, мальчишка зло чертыхнулся и, с невероятным изяществом развернувшись на пятках, поспешил к выходу из сада.

– Захария…- голос девушки был тихим и походил на звон крохотных колокольчиков, вот только звенели они совсем близко к моим ушам и от того оглушали и не давали собраться с мыслями. Имя так просто слетевшее с ее губ, врезалось в меня с силой внезапно рухнувшего неба, ясно давая понять моему мирозданию пришел конец.

Я медленно сползаю на колени, прячу лицо в ладонях и все тело сотрясается в беззвучных рыданиях.

Нет! Не он…Это не может быть он!

Кто угодно, но не он…

Разум атакуют сотни мыслей, одновременно, не щадя, не желая слушать оправдания, да только меня там уже нет, я далеко за пределами всего этого, я там, где темноволосая гадалка с сияющими серебром глазами шепчет не своим, искаженным голосом “убийца, осквернивший душу, уведёт всех за собой, станет причиной, причиной, по которой он изберет смерть.”

Непонятно откуда берутся силы приподнять голову и с нескрываемым ужасом наблюдать за тем, как статная спина замерла, как парень сделал глубокий вздох, натянул дежурную ухмылку и немного повернул голову в сторону матери.

– Я знаю о том, что ты вытворяешь!
– тонкие бледные пальцы сжимают и без того помятые бутоны, в почти прозрачных серых глазах появляется намек на предательскую влагу.
– Вчера вечером меня навещала Белинда.

И на секунду, лишь на одну секунду я вижу, как сползает маска с идеального лица парнишки, как вместо холодной насмешки в глазах появляется страх и стыд.

– Оууу, - забавно растягивает Захария, уничтожая все намеки на эмоции и вновь становясь пародиям на ледяного принца, - тетя Белинда, - он полностью разворачивается к девушке и до боли знакомым жестом лохматит уложенную челку, - я так рад, что она почтила нас своим визитом.

– Захария….
– пальцы девушки уже сжаты в кулаки, от фиолетовых цветов остались лишь стебельки.

– В следующий раз, будь добра, передай ей привет и скажи, что голубой балдахин на кровати абсолютно не смотрится с красным деревом.

– Да как ты смеешь!
– впервые в бледных глазах заплясали яркие блики злости, и мальчишка замер любуясь ими, впитывая их, словно пытаясь навсегда запечатлеть в памяти и тонкая, скользкая нить сомнения, боли, отчаянья, что подобно змее оплетала его сердца, начала покрываться тонким слоем надежды.

Если проявила эмоции, может это поможет? Может теперь она очнется от этого странного транса, прекратит посвящать всю себя долбанным цветам, название которых он никак не мог запомнить, или же не хотел запоминать?

Но вместо теплых слов и извинений с губ само собой вылетает едва ли не оскорбление:

– Думала я стану отрицать тот факт, что спал с твоей подругой? Брось, мама, - снова это привычное движение рукой по волосам, что делает Захарию таким похожим на Кая, и заставляющее что-то внутри меня со стоном молить о смерти. А парень тем временем продолжает говорить, будто испытывая девушку на прочность, - я скажу тебе больше, она не единственная, далеко не единственная…Однако, если впредь она заявится в нашем поместье, передай, что я готов сделать ей скидку, по старой дружбе.

Нахальная ухмылка, брошенная в лицо покрасневшей от злость девушке и быстрые шаги, чтоб как можно быстрее покинуть ненавистный сад.

Я нерешительно обернулась, замечая, как с щек хозяйки поместья медленно исчезает румянец, в серых глазах тухнет живой огонек, как не в чем не бывало бледные пальцы стирают вступившие слезы, миссис Блэкмор* наклоняется, проводит рукой по фиолетовым бутонам и тихо вздыхает.

Реальность едва заметно начинает размываться, и вот я стою словно слабозрячая, моргаю, тру глаза, но бесполезно, лишь размытые пятна вокруг.

Зрение стало возвращаться так же постепенно, как и исчезло, все тот же сад, то же дерево и та же скамейка, на ней сидит женщина еще куда более бледная и потерянная, черные локоны безжизненно спадают с плеч, а глаза стали совсем пустыми.

– Мама?
– к женщине подходит мужчина, на вид ему чуть больше двадцати, непослушные волосы такого же цвета, как и у женщины в легком беспорядке. Захария, кажется, всеми силами старается не смотреть по сторонам, все свое внимание посвящая миссис Блэкмор.

Женщина не реагирует, мутный взгляд устремлен куда-то мимо сына, туда, где все вокруг было покрыто изумительными фиолетовыми бутонами.

Глубоко вздохнув, стараясь держать себя в руках, мужчина наклонился и сорвал несколько близастуших цветов, бережно, борясь с чувствами ненависти и отвращения, вложил их в руки женщины, так походившей на призраков.

Стоило нежным лепесткам коснуться бледной кожи, как она вздрогнула и ласково улыбнулась, вот только улыбка предназначалась не сыну, а сорванному им подобию букета.