Помощница для тёмного властелина

Да и в битве с варргами его трудно было назвать невинным цветочком. Ленард буквально излучал силу. Сейчас он умудрился каким-то таинственным образом скрыть врожденное благородство и хитро так щурился, оценивая мужчин напротив.

И мне определенно нравился этот взгляд! И Ленард такой нравился! Было в нём что-то… Запретное, но в тот же момент привлекательное. Я видела его таким впервые, несомненно, и испытывала невероятный интерес. Что же произойдет дальше? Как он будет себя вести?

Спорщиков было двое. Один из мужчин, приземистый, в дорогом наряде, подсознательно вызывал неприязнь. Каждая деталь его внешности, будь то коричневое сукно, из которого пошит костюм, или цепочка, выглядывавшая из нагрудного кармана, в моём подсознании вызывала не самые приятные ассоциации. Этот мужчина был каким-то…

Скользким, что ли.

Второй спорщик, несомненно, не мог похвастаться хорошим благосостоянием. В простой одежде, обыкновенной солдатской обуви… Единственной деталью, что могла выдать в нём благородное происхождение, была осанка. Военная выправка сочеталась с ещё чем-то неуловимым, совершенно не солдатским. Что-то в этом мужчине напоминало мне Ленарда, но сказать, что именно, я не могла.

Взгляд у мужчины был немного потерянный, и я осознала, что он совершенно не хотел здесь быть. Скорее с удовольствием покинул бы это место, если бы его не приволочили сюда, на спор.

На среднем пальце мужчины красовался перстень. Был он явно дорогим – и это второе, что выдавало в незнакомце благородное происхождение. Массивный рубин, должно быть, стоил целое состояние. Мужчина сжимал руки в кулаки, и потому рассмотреть драгоценность мне не удалось, но я не сомневалась в ценности перстня.

– Итак, истцы, - промолвил Ленард. – Господин Логгарт, - это явно касалось мужчины пониже и богаче, - господин…

– Да какой он господин! – взорвался Логгарт. – Так, босота! Ворьё…

– Меня зовут Эмиль, - вмешался второй мужчина и умолк, всем своим видом показывая, что в споре не участвует.

– И господин Эмиль, - усмехнулся Ленард. – Какие у вас претензии друг к другу и чем вы отплатите за милость Тёмного Властелина?

– Я ничего не прошу, - холодно ответил Эмиль, - и даровать ничего не могу, Властелин. Пусть этот платит, коль уж меня приволок.

Господин Логгарт покраснел.

– Этот вор, - обвинительно промолвил он, - украл у меня перстень, фамильный! И не возвращает! Я требую, чтобы его немедленно бросили в тюрьму! Немедленно! А лучше казнили! А взамен, - Логгарт расплылся в улыбке, - я принес вот эти часы… - и он вытащил дорогущий предмет из кармана, низко поклонился и уложил его на поднос, вовремя подвернувшийся ему под руку. – Прошу решить дело как можно скорее.

Ленард усмехнулся. Он больше не стоял ровно, а вместо этого оперся о спинку моего кресла, наклонился ко мне и тихо произнес:

– Что думаешь?

– Честно? Не похож на вора.

– Вот и мне не похож, - кивнул Ленард. – А Логгарт притащил золотые часы, чтобы наказать несчастного воришку? Смешно… - он выпрямился. – Господин Эмиль, вы действительно взяли этот перстень у господина Логгарта?

– Да, - односложно ответил мужчина.

– И готовы ответить за своё преступление?

– Это не преступление, - отрезал Эмиль и умолк.

Ленард вздохнул.

– Было бы гораздо проще, если б вы поделились своей версией событий, Эмиль. Или вы считаете, что у меня много свободного времени, и я готов вытягивать из вас слова клещами?

– Клещи мне не страшны.

Я вздохнула. От Эмиля так и веяло упрямством, а от Логгарта – желанием дать взятку. Я нисколечко не сомневалась в том, что он прежде ходил к Дамиану, давал ему золотую побрякушку и легко выигрывал дело. Потом незадачливый противник, какой-то простолюдин или попросту гордец, оказывался в тюрьме, даже не успев осознав, что происходит.

И этот! Клещи ему не страшны!

– Вас пытали орки? – вдруг спросил Ленард.

Эмиль вздрогнул.

– С чего вы взяли?

– Вы говорите, что клещи вам не страшны. Вы воевали и попали в плен к орочьим отрядам? Это их методы – добывать сведения пыткой.

– Да, - Эмиль немного смягчился. – Вы тоже воевали, мой Властелин?

– Воевал, - утвердительно кивнул Ленард.

Я знала, что у него в шкафу висел парадный камзол, и там – вся грудь в орденах. Но Ленард скромничал и надевать его отказывался, говорил, что если он станет кичиться своими победами, то просто обесценит всю кровь, пролитую на поле боя.

– Да, я был в плену у орков. Но я не сказал им ни слова.

– Брешет, собака! – взвился Логгарт. – Где он мог воевать? Этот мерзкий, жалкий простолюдин! Ворюга!

– Орки простолюдинов убивали сразу, - отметил Ленард. – В плен брали благородных.

– Да он и им соврал! – возмутился проситель.

– Эмиль, - подала голос я, - когда вы забрали кольцо?

Мужчина вздохнул. Он явно не ожидал, что я вмешаюсь, да ещё и с таким вопросом, но надо было напомнить Ленарду о том, что расследование не окончено. И обратить его внимание на то, что действительно очень важно.

– Четыре дня назад, - спокойно промолвил Эмиль.

– Почему вы его забрали?

– Потому что оно принадлежало моей матери. Это фамильное кольцо. Оно передается от родителя ребенку. Его я должен подарить своей невесте, когда буду брать её в жены. А она передаст его нашему старшему сыну или старшей дочери, когда ребенок родится.

Для Эмиля это было просто-то таки приступом многословия. Мне показалось, что и голос его потеплел, когда мужчина вспоминал о матери. Но господин Логгарт, очевидно, обладал потрясающей способностью портить всё, до чего только дотягивался, потому что он поспешил влезть в разговор:

– Это было кольцо моей жены, никакой не его матери! Этот мерзавец пролез в мой дом и украл его, когда…

– Ваша жена жива?

– Она умерла, - Логгарт приложил платочек к глазам. – Умерла… Оставила меня одного, страдать! Бедная, бедная Лизель! Она сгорела от лихорадки год назад! Это кольцо всё – что от неё осталось! Бедная моя Лизель! – он громко всхлипнул. – Оно мне дорого, как память, а этот мерзавец его просто… Просто украл… Какая мать! Какая мать, если она моя жена!

– Речь идет о госпоже Лизель Беланже? – мрачно поинтересовался Ленард.

Господин Логгарт закивал.

– Что ж, - промолвил Ленард. – Я был знаком с этой чудесной женщиной. И на основании этого знакомства у меня к вам два вопроса. Во-первых, господин Логгарт, кто вам сказал, что отдельно взятая женщина не может быть одновременно и матерью, и супругой, особенно если муж это у неё не первый. А во-вторых – госпожа Лизель была дамой благородных кровей и обладательницей немалого состояния. Если у вас осталось только одно кольцо, дорогое, как память, то куда вы успели задевать всё остальное?