Помощница лорда-архивариуса

– Джаспер!

Господин Дрейкорн появился из-за экипажа.

– Крессида! – хозяин был сердит и раздражен. – Что тебе нужно от моей помощницы?

Теургесса неохотно отступила.

– Здравствуй, Джаспер, – произнесла она, мгновенно притихнув – лишь пальцы с черными ногтями дрожали, – не уступишь эту девушку? Знаешь, мне тоже понадобился секретарь.

Господин Дрейкорн вдохнул и произнес тоном, каким разговаривают с детьми и выжившими из ума стариками.

– Иди домой, Крессида. Посмотри, во что ты превратилась. Не видел тебя всего год, но с трудом узнал. Ты заигралась с демонами-ренегатами и не понимаешь, к чему все идет.

Теургесса зашипела, ожгла полным ненависти взглядом:

– Как ты мог отказаться от того, что тебе предлагали, Джаспер?! Ты жалок и слаб. Раньше я завидовала тебе. Сейчас презираю.

Затем повернулась и хрипло промурлыкала:

– Камилла, я буду всегда рада тебе в моем доме. Вон в том особняке с горгульями на крыше. Я похожа на одну из них, не находишь?

Теургесса засмеялась – словно закаркала – и ушла быстрым шагом.

Я была настолько ошарашена, что даже не возражала, когда господин Дрейкорн внезапно подхватил меня за талию и посадил в экипаж.

Сам сел с другой стороны и мы тронулись.

– Это Крессида Крипс, сестра знаменитого теурга-механика Кордо Крипса, – объяснил он, не дожидаясь расспросов. – Держитесь от нее подальше, Камилла. Даже брат избегает ее теперь, когда она заключила договор с демонами-ренегатами. Платит каждому своей жизнью; они почти высосали ее досуха. Крессида младше меня на год, а выглядит как старуха. Мечтает соединиться с высшим демоном, обрести бессмертие и могущество.

– Как инквизитор Аурелиус?

– Да. Кончит тем, что станет одержимой. Если бы не высокопоставленный брат, ее давно бы отправили на алтарь. Что она от вас хотела?

– Сказала, что я – идеальный сосуд.

– Еще чего не хватало. Если станет цепляться – немедленно бегите ко мне.

Несколько минут мы ехали в молчании. Господин Дрейкорн занимал почти все пространство экипажа, наши колени соприкасались. Я опять ощутила неловкость.

– Вы чем-то опечалены, Камилла? Вас расстроило происшествие с Крессидой?

Он наклонился и заглянул в лицо внимательными глазами. Черная прядь, упавшая на бровь, блестела от осевших капель зимнего тумана.

– Все в порядке, господин Дрейкорн, – выдавила я, – просто не выспалась.

Встреча с теургессой оставила неприятный осадок. Знай я, как ужасно закончится этот день, поверила бы в дурные предзнаменования.

Адитум находился в восточной части города, но экипаж свернул в другую сторону. Через четверть часа мы въехали в незнакомый квартал и остановились. Господин Дрейкорн вышел, открыл с моей стороны дверь и помог спуститься.

Я огляделась в недоумении, но вскоре догадалась, где мы очутились.

Улица, на которую мы вышли, была светлой и прекрасной. Возле высоких белоснежных домов прогуливались элегантные господа и дамы. По кирпичной мостовой мчались золотистые паровые экипажи. Звенели трамваи на магомеханическом ходу, постукивая узкими красными вагонами. Магазины завлекали медными вывесками и переливами хрустальных колокольчиков.

Магию здесь не выставляли напоказ: это считалось вульгарным. Ее присутствие ощущалось в тонком, неземном аромате, который доносил ветерок; в блеске стекол в витринах, не дававших отражения; в скульптурах, похожих не то на остовы изящных существ, не то на безобразные засохшие розы.

– Это Аристорий, не так ли?

– Да. Его прозвали самым утонченным кварталом Аэдиса. Известен своими магазинами. В один из них мы и направляемся.

– Зачем?

Господин Дрейкорн остановился и посмотрел на меня насмешливо.

– Без обид, госпожа Камилла, но в этом рубище вам являться в Адитум нельзя. Пора привести вас в вид, достойный помощницы имперского теурга. Вам нужна нормальная одежда.

– Как вы могли забыть, господин Дрейкорн – у меня теперь ни деката. На какие деньги я буду покупать эти платья?

– Я ссужу нужную сумму.

– Нет, – заупрямилась я, – представляю цены в здешних магазинах. Мой долг вырастет раза в два. Я окажусь у вас в рабстве. Уж не прикажете ли расплачиваться годами жизни на жертвенном алтаре, как заведено у теургов?

Господин Дрейкорн вскипел и рявкнул:

– Забываетесь, госпожа Камилла. Следите за языком. Вы – моя подчиненная. Извольте делать, что велено.

Легко представить, что именно этим грозным тоном он отчитывал младших офицеров и матросов у себя на «Центавре». От неожиданности и испуга у меня даже слезы закапали.

Но он был прав – я надерзила.

Лицо хозяина выразило сильнейшую досаду.

– Представьте, что покупаем вам униформу, – произнес он мягче.

Больше возражать не смела; кивнула, не поднимая глаз от земли, и поплелась. Но господин Дрейкорн внезапно остановился, согнул локоть и посмотрел выжидающе. Он что, предлагает взять его под руку? Опять испытание или простая вежливость?

– Совсем забыл, госпожа Камилла, что вы не обучены манерам. Серьезный недостаток для секретаря теурга. Ну, смелее. Вы же дама, как-никак.

Я не стала говорить, что модные нынче в столице секретари – даже дамы – шли на два шага позади своих господ, чтобы не мелькать перед глазами лишний раз.

Еле-еле, кончиками пальцев коснулась жесткой ткани рукава. Подстроится под его шаг было непросто. Он возвышался надо мной, как обелиск, а я семенила рядом, страдая от неловкости.

Прохожие смотрели на нас. На господина Дрейкорна – с опаской и почтением; переводили взгляд на меня – лица наполняла жалость. Вскоре я убедилась, что мне не померещилось.

Хозяин задержался обменяться приветствием со знакомым. Проходивший мимо почтенный старичок на секунду остановился, похлопалменя по плечу и протянул вполголоса:

– Не стоило принимать такое решение, милая. Ты еще молода, не знаешь цену годам.

Я в недоумении посмотрела вслед. В этот же миг со мной поравнялась женщина и покачала головой: «Бедняжка».

Что такое?

Вернулся господин Дрейкорн, и я решилась:

– Почему прохожие жалеют меня? Они говорят странные вещи.