Помощница лорда-архивариуса

Слушая гадкие слова, я дрожала, как лист, но не могла произнести ни слова, чтобы заставить замолчать. Хотелось зажать уши, но руки не повиновались.

В этот момент ритуал подошел к завершению. Голоса теургов слились в один; они выкрикивали слова заклинания, им вторил рокот барабанов, смех и хрипы жертв. Звуки заставляли содрогаться и разрывали сердце.

Но самое страшное было впереди. Темные сгустки над алтарями, демонические существа, начали двигаться, и тянулись они в одном направлении – туда, где сидела я.

Возможно, они увидели во мне то же, что и страшный безумец Крипс. Тени скользили все быстрее и быстрее, сливались воедино, разделялись, наползали и клубились.

Я догадывалась, что увижу, и не ошиблась: на мгновение в завихрениях соткалось призрачное лицо и тут же пропало.

Меня словно молния ударила: я вздрогнула, стряхнула руку Крипса, вскочила, не обращая внимания на недоуменные взгляды и бормотание недовольных теургов, и выбежала из зала, не чуя ног.

Следом выскочили люди – Крипс, канцлер, другие теурги – сердито окликали, громко говорили.

– Джаспер! – выдохнула с облегчением, увидев, как навстречу крупными шагами шел хозяин. Лицо его было искажено яростью.

Крипс обогнал и преградил дорогу. В ту же секунду господин Дрейкорн схватил его за грудки и тряхнул так, что проволочные очки соскочили с морщинистого лба и повисли на одном ухе. Теург не оробел: ехидно улыбнулся, словно плохой шутке.

– Если бы ты не был таким сморчком, Крипс, – произнес господин Дрейкорн тоном, от которого кровь стыла в жилах, – я бы пересчитал тебе все зубы.

– Прекратите, гран-мегист Дрейкорн, – канцлер Моркант тронул хозяина за плечо, и тот нехотя отпустил Крипса, – ничего страшного не случилось.

Господин Дрейкорн подчинился. Его ноздри раздувались, на скулах играли желваки.

– Ты в порядке, Камилла? – спросил хриплым голосом.

Я кивнула. Скопившиеся в горле слезы лишили меня голоса. Перед глазами стояли мертвые лица жертв, искаженные непристойной радостью.

Канцлер Моркант глянул мельком – словно бритвой полоснул.

– Не стоило вам, гран-мегист Крипс, приводить на ритуал эту неискушенную девушку. Она перепугалась и чуть все не испортила.

Господин Дрейкорн сжал кулаки и бросил на Кордо Крипса убийственный взгляд.

– Камилла, простите меня, – как по волшебству теург-механик стал прежним – добрые рассеянные глаза, кустистые брови домиком, по-старчески поджатые губы, – сотни раз проводил ритуалы, тысячи раз присутствовал на них, но снова и снова их магия и красота заставляет терять голову. Превращаюсь в монстра – становлюсь ничем не лучше сестры. Я напугал вас, знаю. Болтал глупости. Забудьте, умоляю!

– Заткнись, Крипс, – жестко обронил хозяин.

– Джаспер, мой мальчик, не суди строго. Ты и сам мог стать чудовищем, как я, если бы не изменил свою судьбу десять лет назад. Кто знает, что сейчас творится у тебя на душе? Весь мир лежал у твоих ног. Не жалеешь ли, что струсил? Знаю, твои руки не забыли, как держать ритуальный нож. Помню твое посвящение. Ты был ловок и безжалостен. Уверен, твой незримый покровитель не дает забыть об этом.

Затем Крипс повернулся ко мне:

– Приглашение остается в силе. Жду вас на приеме. Хочу загладить вину за случившееся. Джаспер, не вздумай отказаться. Ты получил мое письмо и понимаешь, о чем говорю. Забудем старые обиды. До свидания, госпожа Камилла. Не держите зла на старика.

С этими словами гран-мегист Кордо Крипс кивнул и пошел прочь, шаркая ногами.

Канцлер Моркант склонил голову, и произнес:

– Приношу извинения, госпожа. Весьма неприятный инцидент. Гран-мегист Крипс не всегда поступает разумно. Посторонним нельзя присутствовать на ритуалах. Гран-мегист Дрейкорн, жду завтра на пару слов.

Коридор опустел. Господин Дрейкорн крепко взял меня за руку и молча повел прочь.

Я шла за ним, не осознавая, куда иду. Спустились в архив. Сквозь ступор слышала, как хозяин резко отчитал Льюиса. На меня накинули пальто, повели наверх и усадили в автомотрису.

Потрясение было таким глубоким, что все происходящее казалось нереальным. Я закрыла лицо руками и замерла. Автомотриса набрала скорость, но я ничего не чувствовала; вновь и вновь переживала ужасную сцену в жертвенном зале.

Все, что мне было нужно в этот момент – капля сочувствия и пара ласковых слов. Однако хозяин остался верен себе: принялся выговаривать за то, что отправилась с Крипсом.

– Я велел дожидаться в архиве или в розарии, Камилла, – сердито чеканил он. – Когда не нашел вас, сразу понял – опять затеяли глупость или попали в передрягу. Нельзя быть настолько доверчивой и идти с первым встречным!

Этого я выдержать уже не могла – разразилась некрасивыми рыданиями, слезы хлынули потоком.

Господин Дрейкорн замолчал. Пересел ближе, опустил правую руку на спинку сиденья, легко коснувшись моих плеч; левой достал из кармана носовой платок и вложил в ладони.

– Простите, Камилла, я виноват. Не подумал, что Адитум может таить для вас опасность. Меня не оказалось рядом, когда вы попали в беду. Вы впервые столкнулись со смертью на алтаре. Забыть увиденное будет непросто. Позвольте помочь. Как и всякий теург, я владею гипноманипуляцией и могу затуманить воспоминания. Станет легче, ужасное забудется. Посмотрите мне в глаза.

Я зажмурилась и содрогнулась – вспомнила, как теург в Ониксовом зале ввел в транс молодого мужчину, перед тем, как убить.

– Прошу, не надо. Не хочу, чтобы ко мне лезли в голову. Это ужасно, когда пытаются подавить волю, даже с добрыми намерениями.

– Как скажете, Камилла, – хозяин помрачнел еще больше, но настаивать не стал. Близость его тела согревала, понемногу получилось успокоиться. Оказывается, я уже привыкла считать господина Дрейкорна своим защитником, пусть и не всегда ему удавалось играть эту роль хорошо.

Остаток пути молчали – в автомотрисе, в экипаже и когда, наконец, зашли в холл «Дома-у-Древа».

Хозяин не оставил меня на пороге; последовал за мной на третий этаж в мою комнату. Вошел, не спрашивая разрешения, с любопытством огляделся, затем усадил меня на кровать, а сам сел на стул напротив.

– Расскажите о том, что произошло, что вы видели. Станет легче, поверьте.

Не в силах противиться его тону – мягкому, но непререкаемому – я поведала, как встретила Кордо Крипса, и как он преобразился во время ритуала в безумца. Не стала утаивать и то, что он предлагал, хотя об особо мерзких рассуждениях умолчала.