Помощница лорда-архивариуса

Я поймала чей-то взгляд и нахмурилась: не ожидала я второй раз за этот день встретить конюха Ирвина. Он искоса глянул на меня и уткнул нос в кружку.

Мы прошли в дальний угол. За столом на шестерых нас уже дожидались две девушки – подруги Шер. Завидев нас, они замахали руками, меня ощупали бойкими взглядами. Черненькая наклонилась к уху рыжей и что-то прошептала; обе засмеялись.

– Это Лила, а это Изотта, – представила девушек Шер, – год назад они работали вместе со мной горничными в «Доме-у-Древа». Вам будет, о чем поговорить.

Подавальщица принесла вино, орехи и сухофрукты; я хотела отказаться от алкоголя, но Шер уже наполнила стакан и сунула в руки.

Завязалась беседа. Подруги Шер поначалу манерничали, но потом принялись оживленно болтать. Принесли горячее: тушеные свиные ребра в винном соусе. Девицы радостно набросились на еду, мне же есть не хотелось – перебила аппетит горячей булкой с овощной начинкой, купленной у разносчика. Оставалось лишь цедить вино и прислушиваться к разговорам.

После нескольких пропущенных стаканов речь зашел о парнях; когда принесли третью бутылку, разговор стал фривольнее. Девушки описывали достоинства своих возлюбленных, Шер слушала, усмехаясь, я помалкивала, надеясь, что и дочь дворецкого рано или поздно проболтается о своем сердечном интересе – пока ничего об этом выведать у нее не удалось.

Однако разговор перекинулся на меня.

Изотта – темнокожая брюнетка – прищурила хитрые, миндалевидные глаза, навалилась грудью на стол и задала вопрос, который поставил в тупик:

– Как поживает твой хозяин? Все так же хорош? – в голосе ее звучало жадное любопытство.

Я пожала плечами. Что она имела в виду?

– Хорош, – ответила осторожно.

– Да, хорош, – повторила Изотта, облизала губы, посмотрела на меня в упор и заговорила медленно:

– Помню, как первый раз увидела его – он приехал, когда старый лорд-архивариус умер. Мы, горничные, выдумывали повод, чтобы наведаться в башню и посмотреть на него. Он не такой, как другие теурги. Те бледные, тощие: плюнуть и растереть. А у этого – рост, фигура... А голос – послушаешь, и думаешь – говори еще, милый мой, хоть ругайся, только не замолкай. Вот бы, думаю, увидеть тебя без одежды.

– А я видела, – вступила в беседу томная Лила, – зашла в башню без стука, а тут нате вам – стоит господин Дрейкорн в одних бриджах. И скажу я – есть на что посмотреть.

Лила понизила голос и принялась перечислять:

– У него широкие плечи. На животе ни капли жира. Я раньше работала уборщицей в цирке и цирковых красавцев насмотрелась: у этого теурга руки как у атлета, тело как у акробата. Говорю вам, таких мужчин поискать. Он меня выгнал тогда, хотя я намекнула, что не прочь с ним покувыркаться… хоть на кровати, хоть на жертвенном столе, или где там теурги со своими зазнобами кувыркаются.

Девицы обменялись многозначительными ухмылками. Мне было неприятно слушать пьяную болтовню разбитных горничных, хотелось, чтобы они замолчали. Как смеют они так говорить о моем хозяине! Подруги Шер нравились мне все меньше и меньше, и часть этой неприязни досталась и самой дочери дворецкого. Уколола мысль, что она, возможно, знала господина Дрейкорна куда лучше меня.

Я подумала было сослаться на духоту и выйти, но странное, болезненное любопытство удерживало на месте.

Щеки запылали. Я схватила стакан с вином и жадно приложилась, надеясь спрятать лицо.

Не получилось.

Девицы уставились на меня, а Изотта прямо спросила:

– Ты спишь с ним?

Я подавилась и закашлялась. Шер встревожилась:

– Да замолчите вы, глупые курицы! Она не такая, слепые, что ли!

– Все знают, зачем столичные господа себе девушек-секретарей в дом берут, – рассудила Изотта. – Что ты тогда вообще для него делаешь?

– Переписываю старые документы, – пробормотала я охрипшим голосом.

– Наверное, ты очень умная, – Лила глянула с насмешкой, – да только не в уме дело. Ты красивая. Уж поди господин Дрейкорн тебя не только за ум в секретари выбрал. Поверь, я в таких делах разбираюсь.

Девицы принялись дальше болтать о хозяевах, которым им довелось служить, и сравнивать их с господином Дрейкорном.

Я замерла, вцепившись в край стола, и пыталась успокоиться.

Со мной происходило что-то странное – вино подействовало, не иначе – фантазия разыгралась и, заставляя корчиться от стыда, вызывала в голове образы, от которых кипела кровь.

Я видела господина Дрейкорна несколько раз без сюртука, в одной рубашке, и я касалась его плеча, когда обрабатывала рану, и он краткий миг держал меня в объятьях, поэтому я точно знала, о чем говорила Лила – под одеждой скрывается сильное, закаленное физическим трудом тело. Я вспомнила, как его мышцы на плечах и спине перекатываются, когда он занимается тяжелой работой в своей мастерской, и тут же представила, как его руки обнимают меня и прижимают к груди… широкой, обнаженной, горячей.

До этого момента я не отдавала себе отчет, как хочется мне прикоснуться к его рукам, провести ладонями по спине и груди. Что испытывает возлюбленная в его объятьях? Чувство защищенности? Трепет? Желание, что сжигает дотла?

На дне его темных глаз словно искры тлеют; какое пламя разгорается в них, когда он охвачен страстью? Его звучный голос станет еще ниже, когда он будет шептать на ухо слова, предназначенные только двоим.

Если прижаться щекой к его подбородку, щетина будет покалывать и немного щекотать кожу. А его губы...

Во рту пересохло, сердце стучало, как бешеное.

– Ты совсем красная, – с удовольствием отметила Изотта, – да ты влюблена в своего хозяина, верно?

– Вот еще, – фыркнула Шер, – она не будет влюбляться в теурга. У теургов руки по локоть в крови! Господин Дрейкорн лучше остальных, но мы все же найдем ей обычного, хорошего парня. Вон сидит Майло. Он поглядывает на тебя весь вечер. Эй, Майло, иди к нам! Познакомься с Камиллой. Майло служит на угольной бирже. У него неплохой доход и своя квартира в Предгороде.

Майло подошел. Это был изящный брюнет с небольшими закрученными усиками и приятным мягким голосом. Он подсел и принялся болтать о пустяках: погода, бега гончих-некроструктов, закрытие Общеимперской выставки магического прогресса.

Его интерес льстил: я слушала, кивала, спокойно отвечала на безыскусные комплименты, но мысли мои были заняты другим, и от мыслей этих бросало то в жар, то в холод.

Посиделки подходили к концу. Подруги Шер начали переговариваться о дальнейших планах на вечер, Шер попросила счет. Майло хотел оплатить, я воспротивилась и принялась доставать последние купюры из конверта. Шер сердито отругала нас обоих: платить собиралась она.

Краем глаза я заметила, как конюх Ирвин покинул свой пост, бросил на стол пару монет и двинулся к выходу, мазнув напоследок нашу компанию быстрым взглядом.

– О чем спор, дамы? – за спиной раздался веселый голос, и на скамью между мной и Шер втиснулся Кассиус.

Я уверилась, что управляющий наделен талантом появляться тогда, когда меньше всего ждешь. Каким ветром его сюда принесло?! Кажется, все обитатели «Дома-у-Древа» ходят за мной по пятам в этот день.

– Шер, ты становишься краше день ото дня! – Кассиус приложился к щеке Шер быстрым поцелуем; Шер побагровела, затем побледнела, и выдавила, утратив боевой вид: