Помяни черта!
Шрифт:
— В пятом что ли? Я тут закрытого угла не вижу.
— В самом закрытом углу общей территории, — пояснила она и плавным движением руки указала на гостиную.
— Интересные порядки, а накроют нам где?
— Там же, в общей, — ответила она с улыбкой.
— Ээээ нет! Так не пойдет!
Я попыталась объяснить, что туалетная комната — это комната, в которой есть никак нельзя, но понимать меня отказались наотрез. Но вдруг послышался странный шорох, и рыбка, перебив мои пояснения, сообщила, что ужин прибыл.
Ужин действительно прибыл и очень интересным образом. В круглый
Зелен потер руки в предвкушении и сел в пухлое кресло, амур забрался на пуфик рядом, а я и Себастьян стоим.
— Похож на улитку без домика, но в броне, как броненосец. Это кто или что? — Спросила я.
— Это Жакоромородот Аньясси, — представила его рыбка. — Ваш прислужник. Он будет…
— Не нужен, — отрезал Себастьян. — Свободны оба. И эту убери…, — он указал на медузу, всплывшую из пола, видимо, исполнявшую роль столика. — И пусть планкноидов из стен заберет и прочую живность их комнат. У Гали насморк развивается из-за них.
А я молчу и ни слова, о насморке и не помышляю. И на живность всякую у меня до сих пор аллергии не было.
— Но как же свет? — возмутилась рыбка.
— Обойдемся, а теперь все вон!
Удивительно, но вон вышли и выплыли все кресла, пуфики, матрасы, подушки и даже одеяла, которые мне понравились. Гостиная с неизвестным пятым углом погрузилась во мрак, а я в уныние:
— Ну, и как я теперь поем?
— Никак. — Сообщил Себастьян и щелкнул пальцами. В пространстве загорелся желтый огонек, а вслед за ним еще пара десятков, окружающих нашу голодную, вынужденную стоять компанию.
— Нас подставили, причем по-крупному. Я рекомендую ничего не есть хотя бы до завтрашнего утра. И не удаляться из комнат, — произнося это демон внимательно посмотрел на зелена.
— Так и знал, — буркнул тот и сел на пол.
— Галя, — Себастьян приблизился и заглянул в мои глаза. — Что с вами произошло?
— Ну… кто-то очень умный и возможно рогатый заблаговременно предупредил Ган Гаяши о нашем прибытии.
— С чего вдруг? — удивился Вестерион.
— Донато не промазал, он подбил трех идолов. Нас не казнили, хоть и обещали…
— Вообще-то Галя припугнула одного из наблюдателей, что утянет его на казнь за собой. — Дополнил амур мой рассказ. — И призналась, что мы с секретной миссией от Темнейшего.
— Приплыли сады выращивать? — демон опустился на пол рядом со мной.
— Сказала — с миссией, и не уточняла с какой. И вообще этот рыб заявил о садах, он же сам подтвердил, что ждал делегацию. И очень-очень был против, когда супруга узнала, что за услугу я требую вернуть Нардо.
Огоньки погасли, и наш квартет погрузился в темноту и сопутствующие ей тяжелые раздумья.
— А какого дьякола Ган Гаяши ждал меня? И почему был бы рад уничтожить вас?
— Об этом поговорим завтра. — Темный силуэт Себастьяна ушел в его комнату.
— Я устал. — И чуть ли не ползя, Амур направился к себе.
— А ты? — смотрю на сидящего Вестериона и понять не могу, то ли он уменьшается на глазах, то ли у меня новый вид галлюцинаций..
— Пройдусь перед
сном. — Произнеся это, зелен растворился.— Хм, — послышалось от амура, — если я не ошибаюсь, то последние его блуждания вылились в совращение всего гарема Вад Гаяши, прошлого императора.
— Большой гарем? — поинтересовалась я.
— Три сотни рыбок.
— Как его хватило?
— На пьяную голову его хватило бы на два таких гарема. Но поймали, когда он корпуса перепутал и к страже в окно полез. — Рассмеялся амур. — И то… они вначале отбились. А повязали его потом.
— Бедная Ульрима, — вспыхнула я, — с таким либидо мужа…
— Галя, он водник. Ее выбрал за магический потенциал, который получит, женившись. О либидо в таком браке речи не идет. — Усмехнулся амур.
— И что, у всех так?
— Единственным водником, решившим хранить верность, был Ган Гаяши, — тихо добавил Донато, но и он долго не продержался…
— Девяносто пять лет со дня кражи Глицинии из родительского дома, — ответил Себастьян глухим голосом. — Не будь он верен своему слову раньше, я бы ее забрал…
А вот и завеса приоткрывается, но об этом расспрошу завтра, зареклась я, оставив в памяти пометку. И задала тревожащий меня вопрос:
— Значит, фактически быть преданными водники могут?
— Если хотят. — Подтвердил Себастьян.
— Соорский! — и вылетаю в коридор в надежде поймать его до того, как он ворвется в чужой гарем.
Надо же! Хранить верность невесте может, но не намерен. Увалень зеленый, где такое видано?!
7
Я прошлась по слабоосвещенному коридору, не представляя, куда он запропастился. Этаж от пологих лестниц наглухо закрыт плотными серыми мембранами, оконные проемы перекрыты прозрачными колпаками вогнутой формы. Движения воды нет ни в одном из направлений. Длинный коридор глух и пуст. А ведь такая громадина, как Вестерион, не мог раствориться за те двадцать или тридцать секунд времени в двухсотметровом закольцованном коридоре. Я развернулась и сделала еще один круг, чтобы удостовериться, что ничего не упустила.
И тут в своре белых огоньков, освещающих ближайшую дверь, мне на глаза попался единственный зеленый. Я подошла ближе, с удивлением наблюдая, как мини-Вестерион пытается пробраться в комнату к фрейлинам, а сплоченные планкноиды его выталкивают.
Смотрю на их мельтешения, и так захотелось подсказать, чтоб они ему подножку сделали, а потом за шкирку мохнатую схватили и о первый попавшийся столб. В виду их комплекции хук справа и хук слева не получится, но о столбик коралла ведь можно двинуть пару раз, а затем…
Но в подсказках они не нуждались, не прошло и минуты, а Вестерион вылетел из их стайки, как раз в мои бережно подставленные ладошки.
— Попался, маленький да удаленький!
«Галя пусти…» — мысленно заявила зеленая букашка грозным голосом.
— Ага, как же! — я развернулась по направлению к нашим комнатам. — Ты хоть представляешь, какой будет скандал. Мы ведь даже не знаем, во что вляпались, а ты новых бед ищешь?
«Не ищу, я пришел за своим!» — раздался его ответ в моей голове.