Понять Россию. Опыт логической социологии нации

А оно нам нужно?

Судя по всему, нет. Прежде всего, срединному российскому обществу совершенно невдомек, каким образом эти самые гражданский контроль над властью, федерализм, разделения властей, независимость СМИ и пр. способствуют общественному благополучию. Ибо прочно вдолблено нам, что оно может быть только продуктом неустанного попечительства властей.

Российский народ привык к тому, что его судьбу определяет государство и не склонен проявлять гражданскую инициативу, обеспечивающую подчиненность интересов государственной бюрократии общественному благу. Соответственно у нас не сформировалось чувство личной ответственности за свою судьбу и гражданская ответственность за судьбу нации.

Нам невдомек, что демократия – это реальное участие граждан в процессах и процедурах формирования и отправления власти и контроля над ней, а не транспарант, которым можно украсить любой забор.

В итоге мы склонны променять благо на отстраненность от ответственности, и с готовностью перекладываем ее на государство, удовлетворяясь теми возможностями, которые нам даются.

При этом пример практической эффективности Запада (плодов которой с каждым днем сподабливаются вкусить все больше и больше и наших людей) производит странный эффект: даже наши записные патриоты не прочь учить своих детей, рожать, лечиться, отдыхать, иметь недвижимость там. Но использовать западный опыт общественной организации для того, чтобы иметь все эти блага у себя в стране, мы категорически не желаем. Более того, западная система объявлена несовместимой с российским укладом и потому враждебной нам.

А если нет воли общества к повседневному и организованному самоуправлению, программа оппозиции не может быть реализована в принципе, ибо она предполагает действующее и организованное общество как непременное условие позитивных перемен.

Проще говоря, народ не поддерживает оппозицию потому, что оппозиция предлагает народу самому заняться своей судьбой, а государство предлагает народу не беспокоиться по этому поводу.

Обстоятельство, в общем-то, известное давно, однако ж, проблема в том, что сделать его признанным фактом национального самосознания нам весьма стеснительно. Причем как для общества (ну как признаться, что ты не способен к самоуправлению!), так и для власть предержащих. Еще бы, ведь тогда с нашего короля, то бишь, с госбюрократического столбняка (пардон, вертикали власти) напрочь спадут все псевдодемократические одежды, которыми она так любит драпироваться.

Как действует власть?

В отличие от демократической оппозиции государственная бюрократия куда более точно схватывает особенности нашей ментальности.

Власть поощряет пассивную лояльность общества. Она знает, что общество готово спихнуть заботы о национальном развитии отцам Отечества, уповая на то, что окончательно ободрать народ не даст какой-нибудь сердобольный царь-батюшка, который нет-нет, но иногда случается в нашей истории.

При этом власть научилась ловко выдавать интересы элит за национальные интересы, а неконкурентоспособную экономическую систему, поддерживаемую этими элитами, защищать всей мощью государственного протекционизма.

Она пренебрегает интересами и достоинством граждан и делает их полностью беззащитными перед произволом государственных и местных чиновников.

Она научилась подавлять малейшие проявления не директивной гражданской инициативы.

В конечном счете, все это и обеспечивает не шатко не валкое движение российской национальной телеги, то бишь системы государствования.

А чтобы все издержки (то, что по уровню благополучия мы до сих пор находимся в конце списка и т. д.) народ воспринимал покорно и с «пониманием», власть всегда умела убедительно объяснять, что это результат не порока системы, а происков многочисленных врагов-супостатов (демократов, либералов, международного империализма, сионизма, терроризма и прочих… изьмов).

Ну и что же с этим делать?

А хрен его знает!

Так заканчивалась эта статья и неожиданно для меня она получила довольно широкий резонанс в Интернете. Я думаю, что во многом именно из-за последней фразы. В ней, собственно говоря, и выражена предельно конкретно особенность ситуации, в которую попало российское общество. Большинство думающих людей прекрасно понимают, что сложившаяся у нас система бесперспективна и обрекает Россию либо на распад, либо на то, что она скоро станет полем межцивилизационного столкновения.

Собственно говоря, произойдет и то и другое и вопрос заключается в том, что начнется раньше.

И все же ловушка, в которой мы находимся, представляется безысходной лишь в том случае, если мы будем рассматривать наше будущее с традиционной точки зрения. Т. е. как будущее самоизолированной, самобытной до исключительности нации-цивилизации, претендующей на мировое лидерство и как будущее, рассматриваемое вне контекста глобальных тенденций и перемен.

На самом деле грядущее России тесно связано с общемировой перспективой и будет настолько успешным либо трагическим насколько наше развитие будет сообразно этой перспективе.

Какова же она? Для полного ответа на этот вопрос требуется уже другое исследование, поэтому здесь мы ограничимся только обозначением принципиальных позиций.

Во-первых, определять тенденции глобального развития будут все больше не процессы национальной самоидентификации и самоутверждения, а внутрицивилизационная интеграция, межцивилизационная конвергенция и порождаемые ими противоречия. Национальные истории все более будут поглощаться историями цивилизаций.

При этом стоит напомнить, что еще два года назад попытки напомнить о теории конфликта цивилизаций Сэмюеля Хантингтона напрочь отметались официальными политиками77. Теперь уже общепризнанно, что конкурентное системное противостояние либерально-демократического Запада и исламского теократического авторитаризма, которое сегодня находится в активной фазе, все более оформляется именно как противостояние цивилизаций и приобретает черты религиозно-этического и культурного конфликта.

При этом внутри самих конфликтующих цивилизаций будут разворачиваться внутренние конфликты, связанные с процессом консолидации.

Так развитие христианской цивилизации будет определяться развитием конфликтных отношений Запад – Россия.

Развитие исламской цивилизации будут все более определять конфликт между суннитской и шиитской ее ветвями при этом ведущая роль в консолидации мусульман будет принадлежать Ирану, уже сегодня претендующем даже на технологическое превосходство над Западом.

Третьим центром цивилизационной консолидации станет Китай, который все более будет вовлекать в орбиту своих интересов страны ЮВА, при этом Япония будет постепенно утрачивать свое влияние в этом регионе.

По мере углубления межцивилизационных противоречий перед Россией все более очевидней будет вырисовываться дилемма: четко определить свою ориентацию на развитие солидарности с Европой или оказаться в полосе мощных столкновений цивилизаций, которые значительно превосходят нас либо технологически, либо более консолидированы.

Предстоящий нам выбор далеко не прост. Хотя бы потому, что Европа – наследница традиций общественной и государственной организации идущей от демократических традиций Древней Греции и Рима. Мы же – наследники системной организации идущей от монголо-татар и фактически обрекающей нацию не на поступательное развитие, а лишь на бесконечное повторение циклов смены деградировавших элит и внешнего оформления, чтобы его архаичность не столь шокировала более продвинутые народы.

При этом парадокс заключается в том, что в сохранении нашей системной организации заинтересованы не только наши элиты но и Запад и исламский мир. И это можно видеть не только в современной истории, но и во времена нашей национальной юности.