Попаданцы

Но пока она и так прикрутила самый большой нож. Ножей у неё много, а толку с них не очень, хороший только один и то, с поправкой на эпоху. Ладно рыбы хватит на пару дней, пока можно обследовать территорию. Хищников хватает, глупая рысь решила напасть сверху, притаившись на ветке. Сунь заметила её и положила копьё на плечо, чтобы защитить спину. Рысь и напоролась на острый наконечник, завизжав от боли, но промучилась недолго.

Увязав шкуру, не возвращаться же опять домой, Сунь продолжила путь. Лес хороший и следов хватает, олени, лоси, кабаны, кого тут только нет. Но обитали в лесу и двуногие звери. Три разбойника сидели у костра и варили в нём мясо.

— Парни куда-то пропали, не звери же их сожрали.

Очень похожий на вожака шайки, крупный разбойник недоволен сокращением числа подельников.

— Жратва пока есть, посмотрим через пару дней, если не вернутся, придётся самим отправляться на промысел, — согласился с ним второй, жилистый, сухощавый человек с неприятным голосом.

— А ты что скажешь? — главарь повернулся к третьему.

Им оказался монах в рваной рясе, босой и с выбритой неаккуратно тонзурой. Что занесло его в шайку, знает только он сам.

— А что тут скажешь, — лениво заметил тот, — на всё воля божья. Когда-нибудь и нас сожрут дикие звери, не станут же хоронить в лесу разбойников.

— Тебя, может и зароют, ты же у нас святоша, — ухмыльнулся жилистый.

— Если я грешен и ушёл из монастыря, это не значит, что я утратил веру. Я молюсь ежедневно о спасении наших душ.

— Ну да, и лупишь прохожих по голове дубинкой, — расхохотался жилистый.

— Господь запретил нам проливать кровь, — монах даже палец вверх поднял.

— А убивать разрешил? — продолжал хохотать разбойник.

— Тьфу на тебя, весь аппетит пропал, — плюнул под ноги монах, поднялся и решил отойти по малой нужде, скрывшись за кустом орешника.

Это и решило его судьбу, простого монаха она бы не тронула, а разбойника, да ещё и убийцу, что стало ясно из их диалога, надо устранить. Монах задрал сутану, обнажив волосатые ноги и с упоением приступил к удалению лишней жидкости, жмурясь от удовольствия. Сунь свернула ему шею без всякой жалости.

— И крови не пролила, — тихо прошептала она.

Между тем разбойники приступили к трапезе, поедая прямо из котла ложками то, что получилось у них.

— Эй, святоша, иди жрать, всё готово! — позвал жилистый. — Обжираться не надо, тогда и не будешь животом маяться.

— Сходи, проверь, не заснул он там с голой задницей? — произнёс главарь и жилистый поднялся.

Зайдя за кусты, он увидел монаха именно с голой задницей и даже ногой пнул.

— Вставай, жратва остынет! — пнул он труп. — Сдох что ли, змея тебя не укусила?

Но змея оказалась не при чём, а вот острый нож как раз проехался по его горлу. Кровь хлынула, а разбойник пытался зажать её руками, да так и упал замертво.

— Эй, вы где там? — главарь почуял беду.

Он подскочил на ноги и схватился за большой тесак, висевший на боку. С этим пришлось разбираться в открытом бою. Главарь оказался хорошим бойцом и Сунь пришлось изрядно повозиться с ним, уклоняясь от атак. Наконец, удалось подбить ноги, и главарь растянулся на земле, получив удар копьём в грудь.

— Фу, вот с таким свяжешься и не обрадуешься, — вздохнула Сунь после схватки. — Надо бы и защиту придумать, но какую?

Раздевать врагов нужно, в этой жизни у неё ничего нет, заодно получила и неплохой мешочек с монетами от главаря разбойников. Большой тесак привлёк её внимание. Может получиться неплохая глефа, а это уже оружие. Но пока она раздела всех, даже монаха, его сутана может пригодиться, чтобы скрыть свой образ. У разбойников оказались и сапоги, что для этой эпохи почти роскошь.

Собрав всё, она смотала хороший тюк и перевязала верёвочным поясом монаха. И тут пошёл дождь. Сунь сразу промокла, но сообразила накрыться шкурами, на которых сидели разбойники. Небольшой котёл наполнился водой, и еда пропала, да она и не стала бы есть такое, поэтому вылила содержимое и снова подставила под дождь. Сейчас идти куда-то было бессмысленно, лучше переждать прямо здесь. Дождь закончился так же внезапно, как и начался.

Сунь набросала внутрь пепла с костра и вымыла его как можно чище. Вот теперь можно отправляться домой, выполоскать можно и в ручье у дома. А пока закинула в котёл ножи и тесак, отвязала крюк от треноги, на котором висел котёл, и отправилась домой. Теперь у неё есть в чём готовить еду, да ложки появились, чтобы есть что-то получше мяса и овощей.

Для начала, она сварила в котле щи, наконец-то поев того, по чём давно соскучилась. Зато и думать стало веселее. Надо сделать укрытие от дождя, когда она ходит по лесу. Перебрав в голове все варианты, она остановилась на восточной конической шляпе, в которой ходит вся южная Азия, от Вьетнама и до Японии.

Только из чего её сделать, если рисовой соломы тут нет, а больше она не могла ничего придумать. Стоп, а шкуры, которые там остались, из них можно что угодно сшить, да ещё и не в один слой. Правда, а если проклеить несколько слоёв кожи, то получится и неплохая защита для головы. Придётся туда возвращаться, но это не сегодня.

В последующие дни она варила рыбный клей из добытой рыбы, вырезала из шкур круги и сшивала так, чтобы получился плоский конус. На него наклеила ткань из вещей разбойников, а сверху опять слой кожи. Наконец, шляпа готова, высушена и она примерила её на себя. Вполне, но по краям требует отделки.

Пришлось идти к людям, но у крестьян с иголками проблема, и поделиться они не захотели даже за деньги. Зато показали, где находится замок и там можно купить что угодно. Пришлось тащиться туда, нарядившись монахом и скрыв лицо под капюшоном. Шест избавился от ножа, а она вымазалась в сажу и замотала голову, используя пояса разбойников. Кроссовки тоже скрыла, натянув поверх короткие сапоги и вымазав их в грязь. Оставалось надеяться, что она останется неопознанной.

Возле замка как раз расположилась ярмарка и все продавали, что у них было. Овёс, ячмень, овощи, ткани, оружие и предметы быта и кожу. Мясо не заинтересовало её, а вот кузнец как раз продавал многое из предметов быта. Стоило это недёшево, но деньги у неё были. Игла, шило, даже овечьи ножницы, других пока не умели делать. Заодно продала большинство ножей, пусть недорого, но даже осталась в плюсе.

Странный торг, когда она выдавал себя за немого монаха, но люди сочувствовали, хотя и не снижали цены сильно. Кожа привлекла внимание, да не простая, а толстая бычья. Два раза она проходила мимо, пока в голове не созрела мысль, что неплохо бы сделать из неё защиту. Денег пришлось отдать много, но кое-что ещё осталось. С полной корзинкой всего и скрученной кожей за спиной, она отправилась в обратный путь.