Попаданец с четырьмя колёсами

Потом начались чудеса. Едва я подумал, что нужно вытащить — ну, или выбросить — из багажника сумку с инструментами, чтобы отвинтить гайки, как гайки с переднего левого колеса сами собой стали отвинчиваться!

«Домкрат забыл, растяпа!» — обругал я сам себя. Но, оказалось, что сейчас могу свободно обходиться и без домкрата: я просто приподнял левое крыло, слегка дёрнулся вправо — и моё колесо легко слетело со шпилек и покатилось к багажнику. А ему навстречу уже катилась запаска! Ей тоже, чтобы выскочить, хватило лёгкого пинка. А стопор открутился сам.

Да и домкрат я не забыл вообще, а просто забыл использовать: он так и остался лежать на прежнем месте. А домкрат у меня «зиловский». Гидравлический! Ещё первый хозяин где-то раздобыл, после того, как мой родной не выдержал… кого это хозяин тогда домкратом ссужал? Уж не настоящий ли «ЗиЛ», в самом деле? А потому и решил с собой «зиловский» домкрат таскать, чтобы ничего подобного больше не повторилось.

Колёса мои при встрече немного теранулись боками, будто поприветствовали друг друга, и пробитое легко… нет, вру, не легко, а с заметным усилием вспрыгнуло сначала на задний бампер, а затем и в багажник. Но это, наверное, потому, что там бугорок небольшой на холме. А вот новёхонькая запаска меня удивила: она остановилась в положенном месте, малость подождала, пока я чуть приопущу тормозной барабан — и легко наделась на шпильки.

Гайки весёлыми лягушатами повскакивали с травы, попрыгали на свои законные места и с натягом навернулись до упора.

Ф-фух! — я облегчённо вздохнул. Законтрить бы их на всякий случай… Знаю, что по техпаспорту не положено, а не помешало бы. По здешним дорогам…

Однако работа на этом не закончилась. Мне предстояло ещё восстановить прогрызенное вампиром колесо. Хочу заметить, что голова его отвалилась от корда, едва колесо спрыгнуло на землю.

Аптечка шиноремонта у меня тоже лежала в багажнике. Ну вот такой запасливый да рачительный хозяин мне попался! Впрочем, и первый был не хуже.

И тут меня вновь накрыло: колесо-то надо разбортировать! Я вспомнил, как хозяин ругался, когда ему приходилось заниматься подобными делами.

Но у меня, как ни странно, всё пошло как по маслу: покрышка легко соскочила со своего места, колпачок камеры тоже свинтился сам… и вскоре камера распростёрлась в багажнике прокусами кверху.

Я обалдевал. Нет, всё понятно, что всё это — части меня. Наподобие рук и ног человеческих. И, значит, я могу свободно управляться ими точно так же, как люди своими руками и ногами. Если уж я еду сам по себе, без водителя и, самое главное, не включая двигатель! — почему бы и камеру самому себе не заклеить?

А как же быть с магией? Ведь что получается: выходит, я здесь стал магом? Но… дракончик-то сказал, что не чувствует от меня никакой магии. Как же быть? Как увязать столь чудовищную неувязку?

А, с другой стороны, какая, к чёрту, магия? Ну что магического в банальной замене колеса? Или в не менее банальном ремонте проколотой, а пусть даже и прокушенной вампиром, камеры? Ничего магического тут нет и быть не может! Рутина…

Пока я так думал, ремонтная аптечка жила своей жизнью: кусочек наждачки зачищал места прокусов, тюбик с клеем выдавливал нужное количество на зачищенные места…

Когда заплатки легли как положено, пришёл черёд и домкрата. А чем ещё я мог придавить заплатки к камере? Но и тут тоже — ничего магического. Пусть домкрат и шевелился сам по себе. Мне даже показалось, что он улавливает мои мысли…

В заботах и хлопотах прошла целая ночь. А когда небо на востоке заалело свежей зарёй, я отправился в путь. В неведомый пока что путь…

Крылья вампира я временно положил в багажник. Подцепил крышкой и положил. Мало ли… Вдруг пригодятся для чего-нибудь? Может, обменяю, на бензин. Это мне ещё от первого хозяина передалось: запасливость.

Люблю выезжать на рассвете! Дороги свободные, все, в основном, ещё спят. Едешь себе один по трассе, как будто бы на всём белом свете только ты один и есть…

М-да. Тут-то, в общем, так и получается: никого вокруг. Да и трассы никакой нет. Та же самая грунтовка под колёсами. Но зато какой рассвет!!! Небо — розовое! Река — розовая! Трава — и та розовая. А, это розы на обочине цветут… Ну, тоже неплохо.

Деревенька впереди — если это деревенька, конечно — никуда не делась. Во всяком случае, какие-то строения вдали по-прежнему виднелись. Ну и ладно. Надо же когда-нибудь и с людьми здешними познакомиться. Всё равно лучше вперёд ехать, не люблю возвращаться, тем более так скоро. Это с хозяином со старым приходилось мотаться на дачу да с дачи. А тут — простор! Езжай, куда захочется. Свобода!

— Куда я еду — не знаю, дорога сама меня приведёт куда-нибудь… — мурлыкал я себе под… ну, уж не знаю, куда и подо что, но мурлыкал. А что: настроение хорошее, почему бы и не помурлыкать? Главное — тут кошек нет, которые бы дорогу перебегали. А это — громаааднейший плюс! Не люблю их давить, но иногда… приходилось. И какого чёрта они под колёса бросались? Не иначе — самоубийцы.

Ехал я не то, чтобы быстро, но и не то, чтобы медленно. Во всяком случае, торопиться мне всё равно некуда, а вот насладиться придорожными пейзажами я успевал. Ну и, опять же, шум двигателя не мешает, лишь шуршание шин слышится. А сквозь него — топот какой-то. Кто бы это мог быть? Что нам зеркальце заднего вида показывает… вкупе с задним закалённым стеклом и с многочисленными фарами на багажнике?

Ого-го! Вот это да! Я бы даже сказал, иго-го! Потому что сзади меня нагонял… сначала я подумал, что конь. Потом — что лошадь. А оказалось, что меня обогнал самый настоящий единорог! Белый, до безумия. Или как правильней — белый, как горячка? Был бы я человеком, так бы и подумал. Что пришла она ко мне. Вернее, прискакала.

И, что характерно: единорог меня обогнал, чуть призадержался, и принялся скакать малость впереди во всём своём великолепии — с развевающейся гривой, с блеском алмазных копыт, и с сиянием единственного рога посредине широкого лба. И он ещё ко мне голову поворачивал, дабы я оценил всю его красоту. Позёр! Но красавец, нечего сказать.

Я, разумеется, ходу прибавлять не стал — так и продолжал ехать на своих шестидесяти. Пусть тут и не город, но мне почему-то быстрее не хотелось. Да и коника жалко, как-никак. Если бы я, конечно, все сто двадцать притопил — а сейчас я вполне себе такое мог позволить: вчера при соревновании с дракончиком я и паспортные сто шестьдесят выжимал, — то этот единорог скис бы обязательно.

Но жалко мне его стало — идёт-то как красиво! Весь белый, хвост и грива развеваются по ветру… Блеск! С ним разве что парусники по красоте сравниться могут. Но парусники-то я давно наблюдал, ещё со старым хозяином, и на море, а вот единорога вижу впервые.

Посигналил я ему фарами, да и стал притормаживать помаленьку. И он, гляжу, тоже аллюр свой убавил. Значит, пообщаться хочет. А я что, я не против. Для того и торможу.

Принимаю вправо, под его сторону, и останавливаюсь. Приветливо распахиваю дверцы… Вот чёрт, а ему-то это зачем? Привычка, блин!

Подскакал единорог поближе, тоже притормаживая. Наклонил голову, произнёс:

— Здравствуй, незнакомый друг!

О как! Сразу в друзья записал. Не то, что некоторые…

— Здравствуй и ты, чудо природы! — отвечаю. Надеюсь, я его таким обращением не оскорблю. Нет, ничего, не поморщился. Но я же и продолжаю: — Я восторгаюсь твоим аллюром! Ты летишь, а не бежишь! Мне очень-очень понравилось!