Попаданка для дракона

— Поэтому ты меня отталкивал?

— Да. Я не мог позволить, чтобы связь закрепилась между тобой и половиной меня.

— Какая? — в недоумении спросила я.

Рэй кисло улыбнулся.

— Парная.

Я нахмурилась, не понимая, о чем речь.

— У таких, как я должна быть пара. Одна и на всю жизнь. Вне зависимости от того, прошел я разделение или нет, древний механизм работает одинаково. Разница лишь в том, что я понял это не сразу. Драконы такие вещи моментально чувствуют, а я несколько дней пытался разобраться что к чему.

— Значит то, что между нами …было. Это всего лишь драконья связь?

— Всего лишь? — хмыкнул он, — ты хоть представляешь, что это такое?

— Нет, — я покачала головой, — но не думаю, что оно лучше, чем нормальная человеческая любовь.

— Разве одно другому мешает? — склонив голову чуть на бок, он смотрел на меня так странно, что я окончательно потерялась.

— Я не знаю.

— Смешно, но я понял, что люблю тебя, раньше, чем разобрался со связью. Просто в один момент в голове что-то щёлкнуло, и я понял, что ты для меня значишь.

— Любовь с первого взгляда? — криво пошутила я.

— Не с первого, но с третьего точно.

— Разве так бывает?

— Разве нет?

У меня вспотели ладони и несмотря на то, что в подвале было прохладно, а одеяло на моих плечах было совсем тоненькое, я чувствовала жар, расползающийся по венам.

Это спокойное признание неспешно просачивалось внутрь меня, разъедало защитную броню, под которой я пыталась укрыться. Исцеляло, заставляя измученное сердце биться сильнее.

Он меня любит.

— Если бы я поддался тогда и сделал шаг навстречу, связь бы закрепилась. Но не между мной целым, а только моей частью. И не факт, что дракон бы тебя потом принял. Наоборот, мог рассвирепеть, думая, что ты обманным путем посягаешь на его свободу.

— Теперь так не думает?

— Теперь он готов утащить тебя в свою сокровищницу и запереть, чтобы никто не выкрал.

— Так может нам тогда стоило… — я покраснела, смутившись собственного предложения.

— Нет, Маш. Я не мог рисковать. Конечно, я бы сказал тебе кто я, после того как прошел обряд воссоединения. Но увы, не смог тебя довести до Виррубы. А теперь возвращаемся к самому главному. Как ты смогла выжить, и как оказалась здесь?

Я только пожала плечами:

— Не знаю. На другом берегу реки мне было так плохо, что я думала все. Конец. Меня даже выжлы за свою начали принимать, представляешь? А потом меня выхаживал старик, живущий в лесу.

— Чем он тебя выхаживал?

— Какими-то травами. Коростницей.

— Не могла она помочь от болотной хмари.

— Может быть, но тем не менее я пошла на поправку и вскоре смогла полностью излечиться. Потом наступила осень, похолодало, и жизнь в чахлом домике стала невыносимой. Я отправилась в Виррубу, потому что знала — женщинам здесь рады.

— Откуда у тебя рекомендательное письмо?

— Старик забрал у кого-то и отдал мне.

— Почему ты хотела именно в замок, а не осталась где-то на периферии?

Сколько неудобных вопросов.

Я внезапно поняла, что не могу заставить себя сказать всю правду. Может, этому способствовало то, что я привыкла полагаться только на саму себя, может, это мрачная камера на меня действовала, а может, я еще не могла отказаться от мысли вернуться домой. Не знаю. Но о том, кто такой Оллин, и зачем я на самом деле пожаловала в столицу, мне не хотелось говорить. Если за то, что я болела меня отправили за решетку, то что может быть, если выяснится, что я врала и планировала похищение артефакта?

— Какой девочке не хочется попасть в замок? Это у вас тут замки дело обычное, а у нас, — качнула головой, обозначая другой мир, — они редкость. Мне хотелось почувствовать себя принцессой, ну или на крайний случай придворной дамой. Но пока удалось побыть только поломойкой, официанткой и нянечкой.

— Ты действительно оттаскала Есмину за ухо?

— Пришлось. Девчонка совсем от рук отбилась. Или от лап? Не знаю, как там принято у драконов.

— Знаешь, тут я с тобой соглашусь. Она веревки из отца вьет, Лесса носится с ней как курица с яйцом. Маленькая нахалка уже столько нянек довела, пора бы уж ее на место поставить.

— Она хорошая. Просто капризная. Немного.

— Да-да. Самую малость. Знаешь, что она устроила, когда узнала, что тебя забрали? Я думал из нее огонь хлынет. Хорошо, что еще не доросла до огня.

Я снова смолчала. Это наш с Есминой секрет, и я не могла его выдать даже Рэю. Это будет нечестно по отношению к маленькой мерзавке. Похоже, я к ней привязалась.

— Когда ты меня выпустишь отсюда?

— Мне надо убедиться, что все в порядке, что ты не опасна. Поэтому пока останешься здесь. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли все необходимое.

— Зачем пришёл, если считаешь, что я не до конца вылечилась? Не боишься, что к тебе зараза прицепится?

— Мне уже все равно, — севшим голосом ответил он, — дважды я тебя хоронить не буду.

Такое простое признание, а у меня снова свело все внутренности.

— Что будет со мной, если остальные узнают про болезнь?

Рэй медленно поднялся с пола и пошел к выходу. Только на пороге остановился и коротко обронил:

— Я никому не сказал о том, что ты выжившая, и о том, что попаданка никому не сказал. Наплел что-то о подозрениях насчет подлинности рекомендательно письма.

— Спасибо, — прошелестела я, наконец, поднимаясь с кровати. — Ты вернешься?

— Да. Как только решу все вопросы.

Он ушел, а спустя полчаса, мне принесли все необходимое. Одежду, мягкую подушку и теплое одеяло. Пару книг, нормальную еду, а не ту баланду, что мне пытался подсунуть тюремщик.

Камера перестала меня тяготить своей обреченностью, и душе стало чуточку светлее. Теперь меня грело не только одеяло, но и воспоминания о том, как Рэй признавался в своих чувствах.

Глава 19

Потом что-то случилось…

Несколько дней ко мне никто не приходил, кроме молчаливого слуги, приносившего пищу. На мои вопросы он не отвечал, на просьбу позвать генерала не реагировал.

Я не понимала, что происходит, и никто ничего не собирался мне объяснять. От отчаяния и неизвестности я металась по своей клетке, как дикая тигрица, сорвала горло от криков, но ко мне так никто не и спустился.

Однажды утром, я скорее почувствовала, чем услышала, что в подземелье кто-то есть. Испуганно распахнула глаза, села, прижимая к груди одеяло, и уставилась на темную фигуру, стоявшую у входа.